— Посмотрим.

— Давай, ты должен отпраздновать это, – взмолилась она, а затем засунула палец за резинку моих футбольных штанов и притянула меня к себе.

Ее губы прижались прямо к раковине моего уха, когда она приподнялась на цыпочки.

— В конце концов, это твой день рождения. Я хотела бы сделать тебе подарок.

Я ненавидел то, что мой член реагировал на этот голос, шепчущий мне на ухо, что моя кожа покрылась мурашками от ее прикосновения. Она улыбнулась, когда отстранилась, как будто знала, что все еще производит на меня такое впечатление - как будто ей это нравилось.

И это охладило огонь.

Я оторвал ее руки от себя.

— У меня есть планы.

Прежде чем я успел повернуться, она остановила меня, ее рука обхватила мое

предплечье, чтобы развернуть меня обратно - не то чтобы я сопротивлялся этому.

— С ней? –  спросила она, прищурив глаза.

— Это не твое дело.

Малия покачала головой.

— Почему ты играешь в эту игру, Клэй? Я знаю, ты хочешь меня. –  Она прижалась ко мне, ее ложбинка прижалась к моим нижним ребрам. Затем ее рука скользнула вниз, обхватив меня через штаны. — Я чувствую это.

Я отмахнулся от нее так быстро, что она чуть не упала.

— Это бутылка. Увидимся.

Я оставил ее с отвисшей челюстью на полу и еще раз попытался убедить себя.

Я сделал это, потому что знал, что еще слишком рано. Ее отец в значительной степени намекал на это. Она бы так же быстро отшвырнула меня в сторону, если бы я сдался сейчас.

Она просто хотела проверить меня, и я сдал экзамен.

Все это было частью плана.

Я все еще убеждал себя в этом, когда принимал душ и одевался, отправляя Джиане  сообщение о том, что встречусь с ней в ее офисе.

Через десять минут она отправила ответное сообщение.

А потом зазвонил мой телефон.

Мамина яркая улыбка осветила экран, ее рука обнимала меня за талию на моем

выпускном в средней школе. Я ухмыльнулась при виде этого зрелища, зная, что когда я отвечу, то услышу худшее и самое громкое исполнение песни Happy Birthday. Это было ее любимое занятие, петь ее так отвратительно, что я смущенно прятал лицо, и это не изменилось, когда я переехал через всю страну.

В прошлом году она заставила меня включить громкую связь в середине нашей силовой тренировки.

— Мам, прежде чем ты начнешь, я один. Так что у тебя нет аудитории, если ты хочешь сохранить свои голосовые связки.

Шутка умерла вместе с моей улыбкой, когда на другом конце провода меня встретили сдавленным рыданием.

Жар проник в мои уши, мое сердце бешено колотилось, когда я нырнул в один из пустых кабинетов помощника тренера.

— Что случилось?

Долгое время она просто плакала, рыдая так громко, что я оторвал телефон от уха и начал искать рейсы, на которые я мог бы успеть сегодня вечером. Я думал, что она ранена или что кто-то умер. Но потом она наконец заговорила.

— Он порвал со мной.

Я закрыл глаза на облегченном выдохе, но знал, что не могу показать, что это была моя реакция на нее.

— Мне жаль, мам.

Она шмыгнула носом.

— Он был тем самым. Я думала... Я думала, он собирается сделать мне предложение.

Я почесал затылок, думая обо всех вещах, которые я мог бы сказать, чтобы утешить ее. Теперь это был знакомый цикл, который, я надеялся, она не уловила.

— Это его потеря.

На другом конце провода снова раздались рыдания, когда я собрал свои вещи и, кивнув нескольким парням, оставшимся в раздевалке, направился в холл.

— Ты удивительная женщина, мама. Если он этого не видел, значит, он идиот. Для тебя есть кто-то лучше.

— Для меня там никого нет!

Она выкрикивала эти слова, плача в конце.

— Я старая, уставшая и разоренная, – выдавила она. Шмыгнув носом, она остановилась  только для того, чтобы добавить: – Я... Я действительно на мели, Клэй.

Волосы у меня на затылке встали дыбом.

 — Что-то случилось в ресторане?

Меня встретила еще одна долгая пауза.

— Я... Я собиралась сказать тебе, когда ты приедешь на День благодарения. Я уволилась. На самом деле, очень давно.

—   Ты что?

— Брэндон заботился обо мне! – Она закричала в свою защиту. — Он заботился обо всем. Он оплачивал мои счета, строил планы, чтобы я переехала к нему, строил планы на… – Она икнула. — Он обещал. Он...

Ее слова затихли, когда на нее нашло еще больше слез, и я выругался, останавливаясь за углом коридора, который вел в офис Джианы.

— Они возьмут тебя обратно, – сказал я. — Они всегда так делают.

— Не в этот раз. – Она шмыгнула носом. — Я пыталась. Они смирились с этим. И я их не виню. Я уже много-много лет не была хорошим работником.

— Это неправда. Ты там самая очаровательная, и они это знают.

Она издала саркастический смешок.

— Мое обаяние иссякло вместе с моей красотой много лет назад.

Сделав долгий, глубокий вдох, я так же медленно выдохнул, прежде чем снова попытался успокоить ее.

— Я знаю, что сейчас все сложно, но все наладится. Ты можешь найти новую работу.

— Это не так просто!

Я закрыл глаза, когда она заплакала еще сильнее, жалея, что меня нет рядом, чтобы утешить ее так же сильно, как мне хотелось бы, чтобы я мог пробудить в ней хоть немного здравого смысла.

— Эй, все будет хорошо. Я могу помочь, пока ты не разберешься со всем.

— Действительно? – Она шмыгнула носом.

Мгновенное облегчение, которое она испытала от этого, заставило мой желудок скиснуть.

Я хотел помочь ей. Я всегда помогал женщине, которая содержала меня, которая

заботилась обо мне, которая вырастил меня, когда мой отец ушел.

Но тот факт, что она теперь ожидала этого, причинял боль.

— О, Клэй. Ты слишком добр ко мне.

— У меня не так много денег, – признался я. — Но они дают нам небольшую

добавку вместе с нашей стипендией. Я могу помочь со счетами, пока ты не встанешь на ноги. Просто... пообещай мне, что начнешь искать, мама.

— Я обещаю.

Я кивнул.

— Хорошо, хорошо... Мне нужно идти. Но я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, милый.

— Все будет хорошо.

Она не ответила, но я мог представить, как она кивает, мог представить ее

растрепанные волосы, а глаза опухшие, опухшие и красные, потому что я видел ее такой много раз раньше.

Линия оборвалась, и я моргнул, хмуро глядя на свой телефон, когда отнял его от уха. Не то чтобы то, что она пережила расставание, было удивительно.

Но тот факт, что она не поздравила меня с днем рождения, был.

Я списал это на то, что она была расстроена, думая о том, каким я был, когда Малия порвала со мной. За это время я ни с кем не смог бы стать хорошим другом. Итак, я сунул телефон в карман толстовки и завернул за угол, направляясь к главному офису.

И я молился, чтобы она не прибегла к бутылке или таблеткам, пока я буду во всем разбираться.

У меня не было времени думать о том, сколько денег понадобится маме, сколько я, честно говоря, могу позволить себе дать ей, или о чем-то еще, связанном с разрывом, потому что, как только я толкнул дверь в отдел по связям с общественностью, на меня посыпался дождь конфетти.

— С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!

Джиана исполнила небольшой танец, похожий на хоп, выпустив серпантин, который звучал как сирена. Над ее головой висел огромный блестящий баннер, а ее глаза были широко раскрыты и радостны в свете свечей, исходящих от двух и нуля свечей в домашнем торте на ее столе.

— Поторопись, пока они не растаяли, – сказала она, подталкивая меня к свечам. — Загадай желание!

Я хотел быть счастливым. Мне хотелось улыбнуться. Я хотел сказать ей, какой она была занудой и как сильно я это обожал.

Но все, что я мог сделать, это тихим дыханием задуть свечи.

Джиана  захлопала в ладоши, вынимая их и откладывая в сторону, когда начала резать торт.

 — Я понятия не имела, что ты любишь, но решила, что не ошибусь с шоколадом. И, конечно, посыпка. Все любят посыпку. – Она протянула мне тарелку с огромным ломтем. — Шон был сегодня на игре. Мы немного поговорили после шумихи в прессе. Он спросил, буду ли я в кафе, чтобы понаблюдать за ним вообще на этой неделе. – Она приподняла брови, глядя на меня, и откусила от своего собственного куска торта. – Кстати, тебе не нужно было так сильно напрягаться с последней игрой, но я чертовски рада, что ты это сделал. Это было невероятно. Репортеры были в восторге. Сегодня вечером о тебе будет говорить весь ESPN.

Она улыбнулась, протягивая мне вилку, но я не смог ответить ей взаимностью на ее энтузиазм. И когда она поняла это, ее улыбка погасла.

— Что не так?

Я проглотил.

— Моя мама..

Это был единственный ответ, который я мог дать, но, к счастью, Джиана не настаивала на большем. Ее брови сошлись на переносице, и она понимающе кивнула, забирая торт у меня из рук и ставя его обратно на стол.

— Давай. Давай сходим куда-нибудь.

— Куда?

— Ты увидишь.