13

Я села у окна в самолете, убрала рюкзак под ноги. Старушка с белыми волосами и в розовом кардигане села рядом со мной, и я вежливо улыбнулась, повернулась к окну. Я ожидала, что машины полиции в любой миг приедут и остановят самолет. Но их не было. Самолет взлетел, и я смогла дышать.

Я смогла купить билет до Лос-Анжелеса в последний миг онлайн через кредитку мамы, разобраться при этом с необходимым разрешением на полет. Все было автоматическим, и было относительно просто пройти по аэропорту. Я даже использовала билет до Барбадоса, а не до Лос-Анжелеса, чтобы сбить полицию и Охотников со следа. Я не была наивной, они могли дойти до Хитроу. Но, если повезет, когда они начнут искать меня в аэропорте, они решат, что я улетела на Барбадос. Так у меня будет отрыв в семь часов. Вот только в ЛА лететь нужно было одиннадцать с половиной часов…

Самолет поднялся и выровнялся, адреналин от побега стал таять, усталость проникла в мои ушибленные и ноющие кости. Я отклонилась, попыталась уснуть. Но, закрывая глаза, я видела маму с папой на полу кухни в луже их крови. Я все еще не могла поверить, что они были мертвы. Я знала, что у меня было много родителей за много жизней, но боль от их потери была такой же сильной и невыносимой, как если бы они первые умерли от рук Танаса и его Охотников.

— Ты в порядке, милая? — спросила старушка, услышав мой всхлип.

Я кивнула, боясь отвечать, ведь горе могло стать потоком неуправляемых слез.

— Впервые летишь одна? — ее голос был с мягким калифорнийским акцентом. Я кивнула. Ее загорелые щеки сморщились от сочувствующей улыбки. — Я помню свой первый полет. Было жутко, но путешествие в одиночку — лучший способ встретить интересных людей. Те, кого встречаешь в путешествии, формируют его. Я Роза, кстати, — добавила она, протянув руку. — Как тебя зовут, милая?

Я глядела на женщину, ее слезящиеся глаза заблестели голубым. Я тут же узнала мерцание. Она была Духовной Сестрой. Не Защитницей, как Феникс, но хорошей душой — она была на моей стороне, даже если не осознавала это. Считай их ангелами на Земле, сказал мне Феникс после встречи с дальнобойщиком по имени Митч. «Порой они оказываются в нужном месте в нужное время».

Ощутив, что я могла доверять Розе, я пожала ее ладонь и представилась.

— Дженна, ты бывала уже в Лос-Анжелесе?

— Нет, — ответила я и вдруг поняла, какое огромное задание меня ждало. Как мне найти Феникса в огромных США?

— По моему опыту, всегда лучше иметь местный контакт в новой стране, когда нужна помощь, — она мудро посмотрела на меня, порылась в сумке и вытащила визитку. — Если нужно будет остановиться где-то или совет, звони мне.

— Спасибо, — я убрала визитку в карман, стюардесса принесла напитки. Я попросила бутылку воды, а потом, успокоившись из-за Духовной Сестры рядом, устроилась на сидении. Пытаясь отвлечься от горя, я листала варианты фильмов и выбрала наугад боевик. В открывающей сцене героиня бежала по пустыне от бандитов с саблями верхом на верблюдах. Глядя, как она бежала по раскаленным дюнам, я вдруг ощутила жажду. Я потягивала воду, но рот оставался сухим. Хуже, губы стали пересыхать и трескаться, кожа ныла, словно была обгоревшей на солнце. Может, дело было в кондиционере на борту. Я выпила еще, осушила бутылку, но не могла утолить жажду…

— Воды! — прохрипела я, волоча ноги в сандалиях по раскаленному песку.

Амастан вяло передал мне флягу из козьей кожи. Я опустила вуаль, поднесла горлышко к потрескавшимся губам… но оттуда почти ничего не вытекло. Я предложила ему последние капли. Он отказался, хотя нуждался в воде, как я, и настаивал, чтобы я выпила остатки.

— А ты? — прохрипела я.

Его глаза, синие, как его одеяние, смиренно посмотрели на меня. Наши верблюды умерли, фляга опустела, а безжалостное солнце Сахары быстро поднималось к зениту. Амастан знал, у нас не осталось времени. Без воды даже Амастан не мог далеко завести.

Но кусочек надежды был: мой проводник и защитник знал о солевой шахте посреди торгового пути в Уалату. Если мы доберемся туда, мы выживем.

Мы шли. Солнце жгло, било как молот. Я вернула вуаль на лицо, темная кожа уже болела от хлестаний жарких ветров пустыни. Наши ноги погружались в песок, и мы шли до боли медленно. Мы забрались на дюну, вода замерцала вблизи. Надеясь, что это не мираж, я взглянула на Амастана.

Он кивнул.

— И я это вижу, Сура. Может, это оазис.

Мы ускорились, несмотря на усталость. Вода блестела, пока мы приближались. Но у края озера мы обнаружили, что оно высохло. Пыль блестела — кристаллы соли отражали солнце. Я отчаянно огляделась. Деревьев не было, как и другого укрытия, только песок и соль, сколько хватало взгляда. А потом слева я заметила небольшие темные горки. Еще мираж?

— Тагаза, — прохрипел Амастан.

Мы пошли к шахте, хрустя сухой солью. Соленое высохшее озеро, как зеркало, отражало жар, запекая нас, как в печи, но теперь спасение было мучительно близко, и мы шли. Мы миновали глубокие ямы в песке, где слои соляных плит были открыты и убраны. Инструменты лежали на голой земле.

В узкой бреши в шарфе на голове Амастан смотрел на заброшенную сцену.

— Шахта была заброшена… — буркнул он.

Мы добрались до человеческого скелета, выбеленного солнцем, лежащего в неглубокой могиле. На пути было все больше костей, пока мы входили в Тагазу. Уродливая деревня из скромных строений из блоков соли и крыш из вонючей кожи верблюдов была заброшенной и пустой. Многие дома сравняли с землей, из жизни было только облако мух, окружившее нас.

— Что тут произошло? — спросила я, вяло отгоняя мух.

Амастан покачал головой.

— Наверное, рейд.

Я прищурилась от яркого света солнца.

— Там колодец, — с надеждой указала я.

Мы поспешили к дыре в земле рядом с потрепанной веревкой, привязанной к камню. Амастан потянул за канат, поднял ведерко, где было немного жидкости на дне. Он осторожно сделал глоток и тут же сплюнул.

— Это скорее соль, чем вода! — он закашлялся. — Мы будто пьем яд!

Бросив ведро, мы обмякли в жалкой тени домика из соли, только это здание осталось стоять.

— Что теперь? — отчаянно сказала я. Я взяла большой кристалл чистой соли. Он блестел в ладони, как драгоценность. Этот кристалл стоил бы золота в Марракеше, но посреди пустыни он был бесполезен.

Амастан вздохнул.

— До Уалаты десять ночей пешком. Воды на пути нет, без верблюдов или припасов мы не выживем в пути. В пустыне нас ждет лишь смерть.

Он вытащил из-под одеяния кожаный тубус.

— Мы должны закопать это из последних сил. Нельзя, чтобы Танас получил это. Кто знает? Даже тут, если ты найдёшь это в будущей жизни, ценное содержимое может пригодиться.

Он с трудом встал, вошел в домик. Через пару мгновений он пришел с большим глиняным горшком. Убрав кожаный тубус внутрь, запечатав горшок, он прошел к колодцу и привязал к нему веревку.

— Помни про Духовный сосуд в Тагазе, — мрачно сказал он, опустив горшок в глубины сухого колодца.

Я окинула взглядом мертвую деревню, белые кости и облако мух.

— Это место я не забуду, — прохрипела я.

Мы вышли на жару, увидели, как фигура в черном одеянии ехала по солевому озеру к нам. Он ехал на верблюде, вел небольшой караван еще шести бандитов в черном.

Мои глаза расширились в ужасе.

— Он нашел нас…

Я резко проснулась. Ладонь была на моем плече, и я открыла глаза, увидела широкую улыбку стюардессы. Доброй старушки не было.

— Мы прилетели, — бодро сказала она. — Добро пожаловать в Америку!