– Угу. – Скрябин посмотрел на дверь и крикнул таким голосом, как будто приглашал пациента из очереди на прием к врачу: – Следующий!

– Как часто вы встречались с Дробышевым по кличке Моцарт? – спросил Виноградов.

– По мере оперативной необходимости.

– Кого еще из представителей криминалитета знаете лично?

– Всех перечислять – на обед опоздаете.

При этом ответе Шилова Виноградов непроизвольно посмотрел на часы. Спохватившись, задал вопрос строгим тоном:

– Мотивы ваших контактов?

Шилов достал ксиву и, демонстрируя ее в раскрытом виде, пояснил:

– Видите, у меня в удостоверении написано: «Старший оперуполномоченный по особо важным делам». Мне кажется, это достаточное основание.

– И вас хотели назначить начальником отдела?

Шилов облокотился на стол и с сочувствующим видом покивал головой:

– Ужас!

– А еще по указанию товарища Шилова мы покупали оружие для Саддама Хусейна, – делая большие глаза и то и дело оглядываясь на дверь, говорил Федорову Леня Василевский.

– Идите, вы свободны, – почти простонал Федоров.

– Подождите, я вам расскажу про его дружбу с Шамилем Басаевым. – Идите...

Виноградов положил перед Шиловым лист чистой бумаги:

– Та-а-ак, сейчас вы напишете собственноручное объяснение...

– Да не смешите меня, я ничего не буду писать, – Шилов оттолкнул бумагу.

– Отказываетесь?

– Отказываюсь.

– Ну хорошо. – Виноградов положил чистый лист в ящик стола с таким бережным видом, как будто на нем каким-то образом оказался зафиксированным отказ Шилова давать объяснения. – Тогда придете в прокуратуру.

– По какому же делу, позвольте спросить?

– По делу о похищении граждан Краснова и Селиванова. Вот их заявления, – так, чтобы Шилов не мог ничего прочитать, Виноградов показал какие-то бумаги с рукописным текстом, и на лице его промелькнула тень торжества. – До скорой встречи, Шилов.

Шилов вышел из кабинета – и тут же, приоткрыв дверь, заглянул обратно.

Виноградов замер с протянутой к телефону рукой.

– Песику своему, Сеньке-Тузику, огромный пламенный привет, – злым и веселым голосом сказал Шилов.

– Не понял...

– Вы передайте, он поймет!

Когда дверь закрылась, Виноградов пробормотал:

– Оборотень, точно.

– Ты кто такой? – Стянув с головы кепку, Джексон навис над столом, за которым сидел Федоров. – Ты что от меня хочешь?

Простой вопрос почему-то вызвал у Федорова затруднения. Промокнув платочком лицо, он как-то неуверенно ответил:

– Я вообще-то представитель Управления...

– Вали отсюда, представитель. У меня контузия, мне все по барабану. Меня в Кандагаре до сих пор боятся. Я сейчас как разволнуюсь – и порву!

Собрав бумаги, Федоров пулей вылетел из кабинета и в коридоре чуть не сшиб Громова.

– Это... Это просто банда какая-то! – пожаловался он, и, обогнув начальника УУР, нервной походкой поспешил к лестнице.

– Ну, слава богу, – наблюдая за ним, сказал сам себе Громов.

К особняку УСБ Федоров подкатил на личной «десятке», подметая асфальт полой своего бежевого плаща, который, в расстроенных чувствах садясь за руль, прищемил дверью.

В это время Шилов как раз вышел на улицу. Вытянувшись по стойке смирно и отдав честь, он пропустил Федорова, который, злобно зыркнув глазами, молча проскочил мимо и попытался открыть дверь Управления не в ту сторону.

Когда Шилов подошел к машине, до него, наконец, дозвонился Егоров: «Арнаутов твоих ребят вызывал и заставил написать заявление...»

– Сам Арнаутов приезжал? А Краснов тоже написал? Нет? Ну, ты береги его... Давай!

Сев за руль, Шилов посмотрел на фигурку Будды, висящую перед лобовым стеклом. Выругался, отобрал у Будды автоматный патрон, который он обнимал толстыми ручками. Вот ведь, хватило ума приехать в УСБ с готовой уликой. За один патрон, конечно, не посадят, но... Надо будет его выбросить где-нибудь в реку. Надо же, в квартире подчистил, а на самом видном месте забыл.

– А ты чего не напомнил? – Шилов слегка качнул Будду и начал разворачиваться.

В то же самое время Виноградов по телефону разговаривал с Громовым:

– Юрий Сергеич, я тебя не понимаю. Твой Шилов – тварь конченая, уже лет пять лишних на свободе гуляет. Да не убеждай ты меня! Ты что, не знаешь главную линию Министерства? Там, между прочим, и к тебе вопросы могут найтись. Вот тебе когда на генерала послали? Вот и не спорь со мной, а лучше разоружи-ка этого бандита...

Нервно постучав, в кабинет вошел Федоров:

– Можно?

– Заходи. Приехал уже? Значит, пиши быстренько сопроводиловку и все материалы – в прокуратуру. И посмотри, что там нового по прослушке. Что у тебя?

– У меня...э-э-э... Ничего. Они там все повязаны!

Кивком головы отпустив подчиненного, и напевая «Ничего, ничего, ничего», Виноградов позвонил Арнаутову:

– Привет, это я. Ну что: материал пошел. Организуй встречу...

Шилов с Иванычем сидели в небольшой забегаловке. Карташов с аппетитом уплетал какое-то несъедобное блюдо из мяса и гречки, Шилов пил остывший кофе. По случаю обеденного времени в заведении было не протолкнуться.

– Да, ну и муравейник тут, – Шилов немного подвинулся, чтобы торопящаяся по проходу группа студентов с подносами не отдавила ему ноги.

Иваныч усмехнулся:

– Что ты хотел? У меня твоих нетрудовых доходов нет, приходится здесь язву зарабатывать.

– Слушай, хоть ты не подначивай!

– Ладно, ладно, извини. Значит, ты теперь оборотень?

– Ну, да, типа того, – Шилов отломал от пластмассовой вилки два зубчика, вставил их под верхнюю губу, чтобы они торчали наискосок, как клыки у вампира, и тонко завыл вслед прошедшей мимо девушки.

Девушка обернулась, покрутила пальцем у виска и, сказав: «Ненормальный!», продолжила путь.

– Ты еще, оказывается, и хулиган, – покачал головой Карташов, закидывая в рот очередную порцию месива из тарелки. – Что-то резво за тебя взялись...

– Так и я о чем? Я говорю, за Чибисом стоит кто-то из наших. У тебя нет информации?

– Нет. А может, это Виноградов?

– А, может, Арнаутов?

– Смело!

– Зато реально.

– Он же прямой, как лом, – Иваныч руками изобразил нечто длинное, тонкое и прямое. – Комиссар Каттани хренов...

– Чем не маскировка? Он мне методично переходит дорогу. Это уже не похоже на глупость.

– М-да... Тогда, получается, попытка прямо перед задержанием замочить Чибиса – его работа? У него сын в СОБРе...

– Который был на обоих задержаниях.

– И бежал Чибис тогда в последнюю минуту. Да-а-а...

– Все привыкли, что Арнаутов – смелый, честный, бедный правдоруб. Железный дровосек, который немного категоричен, но всегда вне подозрений.

– Это уж точно! – Иваныч отодвинул опустевшую тарелку, посидел молча, что-то припоминая, вздохнул: – Трудно будет что-то доказать. Что думаешь делать?

– Не знаю, пойду сейчас к Громову, попробую как-то обезопасить себя, пока инициатива в их руках.

– Чем помочь?

– В худшем случае – передачами в «Кресты».

Иваныч посмотрел Роману в глаза:

– Боюсь, это еще не самый худший вариант.