Хотя их осталось немного, после того как просмотрел записи за последние три недели, с тех пор как ее наняли обслуживать столики. Он не знал только одного — где его деньги. Эйдан не был беден, но это не означало, что он спокойно закроет глаза, когда кто-то его обкрадывает.

Он не мог себе позволить проявить слабость, не со стаей, наблюдающей за каждым его движением и выискивающей любые признаки слабости. Как и большинство альф, он был очень строг к своей стае.

Он не терпел неповиновения ни в каких формах, потому что это только создало бы хаос в стае. Поселило бы в их головах идею, что они в нем не нуждаются, могут игнорировать его приказы или должны избавить от него и найти другого альфу, который возглавит его стаю.

Поскольку он плохо переносил всякую чушь и не мог позволить другому оборотню заполучить его стаю, то правил железной рукой. У него была система трех предупреждений, которую его стая понимала и подчинялась. Если только они не сильно его злили, Эйдан давал им три шанса остаться на его стороне.

После первого провала он заставлял их провести три ночи полной луны в небольшой металлической коробке, достаточно большой для превращения. Это сущий ад для любого оборотня, не способного бегать и охотиться в полнолуние, но невозможность делать что-то еще кроме как дышать — через такую пытку прошли все в его стае.

После второго провала он помещал их в коробку гораздо более тесную, чем первая, поэтому при обращении их кости смещались и расширялись, а значит, ломались, одна за одной, заставляя оборотня испытывать агонию. Они терпели одни и те же муки в течение трех ночей, пока на третье утро не возвращались в облик человека.

Затем он в измененной форме с помощью клыков вытаскивал человека наружу. Пока остальная часть стаи приходит в себя после бурной ночи, он преподает им урок, который они никогда не забудут.

Если же они терпят неудачу в третий раз…

Ну, до этого доходили нечасто, а немногие заслужившие не могли пожалеть.

— Пожалуйста, отпустите меня! — взмолилась девушка между сдавленными рыданиями, дернув цепи.

— Где мои деньги? — просто спросил Эйдан, когда наклонился и снял один ботинок.

— Я-я н-не знаю, о чем вы говорите! — закричала она, но ее повторное дерганье цепей и паникующий тон говорили об обратном.

— Где мои деньги? — спросил он снова, сняв второй ботинок. Он втянул воздух и ощутил запах адреналина, растекшегося по ее венам. Это пробудило зверя внутри него, заставило жаждать вкус.

— У м-меня их нет! — вскрикнула она, запах ее страха стал намного сильнее, когда Эйдан снял носки и брюки.

— Где они? — спросил он, сняв рубашку и оставшись в одних трусах, которые свидетельствовали о его мыслях о Хлое.

Девушка опустила глаза на его трусы и остановилась на возбужденном члене, когда он стянул белье достаточно низко и отбросил в сторону.

— Я-я все потратила, но смогу вернуть тебе деньги! Клянусь, я их верну! Прошу, просто отпустите меня! — взмолилась она со всхлипом.

Эйдан слегка улыбнулся и подошел к тому месту, где она сидела на металлическом полу. Он присел на корточки, склонил голову набок и провел пальцем по ее подбородку. Она отшатнулась, словно получила удар, что было чертовски оскорбительно, поскольку он никогда в жизни не бил женщину. Разорвал одну на части клыками и когтями…

Ну, это совсем другая история.

— И что же подумает моя стая, если я тебя отпущу? — спросил он с цоканьем, позволив глазам и клыкам измениться.

Она открыла рот, вероятно, чтобы умолять об еще одном шансе, но издала только леденящий кровь крик, когда на пальце, которым он водил по ее подбородку, внезапно вырос коготь, оставив кровавый след, когда Эйдан скользнул по ее горлу.

— Теперь, — сказал он, сделав паузу, когда его рука превратилась в страшилку из фильма ужасов, — ты скажешь мне, где мои деньги?