Глава 24

Кэсси

Колтон хватает меня за руку.

- Пойдём со мной в душ, и я постараюсь оправдать свою репутацию.

- Ты не можешь просто выйти в коридор голым, - протестую я, хихикая, когда он тянет меня к двери. Я хихикаю, потому что не могу перестать хихикать, потому что, очевидно, два оргазма высосали все мозговые клетки из моей головы и превратили меня в сумасшедшую девчонку, которая хихикает. - Сейбл может вернуться домой.

- Возможно, Сейбл уже здесь, - говорит Колтон. - Я уверен, что ей понравилось, насколько громкой ты была.

- Так ты думаешь, она вернулась домой во время... - начинаю я, но Колтон перебивает меня:

- Расслабься, - говорит он. - Я просто пошутил. Сейбл сегодня не придёт домой.

- Откуда ты знаешь?

Колтон толкает дверь ванной комнаты и оглядывается.

- Мило, - замечает он. - Боже, здесь намного чище, чем у меня.

- Я содрогаюсь при мысли о чистоте твоего душа, - говорю я. - Откуда ты знаешь, что Сейбл не будет здесь сегодня вечером?

Колтон включает воду.

- Потому что она с Танком, - говорит он, поднимая брови и многозначительно глядя на меня.

- О. Это тебе Танк сказал?

Колтон смеётся, увлекая меня за собой в душ.

- Нет, мне сказала твоя соседка по комнате. Она ворвалась в мою комнату и сказала, что собирается заняться Танком.

- Это... странно.

- Ну, она также ворвалась в мою комнату и сказала мне, что мне следует перестать быть мудаком и вместо этого пойти дать тебе немного члена, - Колтон притягивает мою задницу к своему члену для большей выразительности.

- Значит, ты пришёл сюда, чтобы бросить мне кость, - говорю я.

- Стояк.

- Ты слишком добр.

- Я могу быть добрее, - говорит он, протягивая руку между моих ног, когда вода из душа заливает нас.

Мы выходим из душа только тогда, когда вода становится холодной.

Потом я роюсь в ящике с нижним бельём в поисках бюстгальтера и сексуальных трусиков. Чёрт побери, у меня должно быть сексуальное нижнее белье, стринги и соответствующие бюстгальтеры. Я вытаскиваю пару простых черных хлопчатобумажных трусиков и поворачиваюсь, чтобы надеть их, ловя взгляд Колтона, стоящего в дверях моей спальни и наблюдающего за мной.

Конечно, голого.

И не предпринимающего никаких действий, чтобы надеть одежду.

- Ты пялишься, - жалуюсь я.

- Я бы сказал, что сожалею, но это не так.

- Ты собираешься одеваться?

- Нет, - он молча поворачивается и выходит из моей спальни.

Я натягиваю футболку и нахожу его на кухне, роющимся в моих шкафах. Я ничего не говорю в течение минуты, потому что, честно говоря, я довольно отвлечена его идеальной голой задницей.

- Я умираю с голоду, - говорит он, вытаскивая из шкафчика пакет чипсов и забирается рукой внутрь. Он засовывает один чипс в рот и морщится. - Что это за чертовщина?

- Чипсы.

- Это что, какая-то имитация чипсов? - спрашивает он, кашляя. - Это ужасно. Зачем тебе это есть?

- Это полезно, - говорю я, выхватывая пачку у него и запихивая обратно в шкафчик. - И с низким содержанием жира.

-Ты ведь не сидишь на диете? - спрашивает Колтон, шлёпая меня по заднице, когда я наклоняюсь к нему.

- Ты только что шлёпнул меня по заднице?

- Да, - небрежно отвечает он, открывая холодильник и заглядывая внутрь. Он достаёт яйца и молоко и ставит их на кухонный стол. - Надеюсь, ты не сидишь на диете. Потому что мне нравится твоя задница такой, какая она есть.

- Что ты делаешь? - спрашиваю я, пока он роется в холодильнике в поисках овощей.

- Собираюсь приготовить поесть.

- Ты готовишь?

- Мама меня кое-чему научила, - говорит он.

Я лезу в кладовку, снимаю фартук с крючка на стене и бросаю ему.

- Ты полон сюрпризов, - говорю я.

- Ты ещё ничего не видела, - говорит Колтон, надевая его, а потом поворачивается, закрывшись спереди и выставив свою задницу напоказ.

Я сижу за столом и пускаю слюни всё время, пока он готовит. И не из-за еды.

Колтон готовит омлет - мой нормального размера, а его больше, чем размер моей головы, - и мы сидим и едим. На этот раз нет никакой неловкости, хотя Колтон сидит на моём кухонном стуле, прижавшись голой задницей к сиденью. На этот раз разговор идёт легко, Колтон рассказывает мне глупые истории о том, как рос на ферме своей семьи в Восточном Техасе.

- Пять братьев, - отвечаю я, когда он спрашивает, есть ли у меня братья и сестры.

- Что ты сказала?

Я смеюсь.

- Авель, Бен, Картер, Даниэль и Элайджа. Я самая младшая.

- Ни хрена себе, - говорит он. - В алфавитном порядке?

- Да, - отвечаю я, качая головой. - Я должна была быть Фрэнком, но я была девочкой, и моя мать ненавидела имя Фрэнки. Так что они просто послали всё к черту, когда дело дошло до алфавита, и назвали меня в честь моей бабушки.

- У тебя пятеро старших братьев, - говорит Колтон. - Какого чёрта ты ничего не знаешь о спорте?

Я наклоняю голову набок и смотрю на него так, словно ответ очевиден.

- Я никогда не говорила, что ничего не смыслю в спорте, - говорю я. - Я просто ничего не понимаю в футболе.

- Ты думала, что футбол включает хоум-ранги, - говорит Колтон.

- Я не говорила, что разбираюсь в бейсболе, - смеюсь я, а потом объясняю. - Мои братья играли в хоккей. И поверь мне, когда у тебя есть пять старших братьев, которые одержимы хоккеем, ты ничего не узнаешь о других видах спорта. Черт, я тоже как можно меньше знавала о  хоккее.

Когда мы заканчиваем, он относит мою тарелку в раковину и снова появляется.

- Я опять проголодался.

- Опять? - я почти уверена, что он только что вбил дюжину яиц в тот омлет.

- Да, - он подходит к стулу и стаскивает меня прямо с него. - Извини, Учитель. Мне нужно поесть.

Мы даже не добираемся до спальни. Губы Колтона на моих губах, его руки блуждают по моему телу, как только он поднимает меня на ноги, и мы, спотыкаясь, входим в гостиную. Я имею в виду, буквально.

Колтон спотыкается, отступая назад, увлекая меня за собой, и мы падаем на диван. Я смеюсь и падаю ему на грудь.

- Футболисты не самые грациозные, да?

- Хорошо, что у нас есть большие члены, чтобы компенсировать это. - Он притягивает меня к себе для большей убедительности, фартук - единственная преграда между нами.

Пока он не отдёргивает ткань, и между нами вообще ничего нет.

Член Колтона прижимается ко мне, его кожа к моей, и я громко стону от этого ощущения.

- Ты тоже голодна, - замечает он, протягивая руку между моих ног.

- Изголодавшаяся.

Позже я лежу с Колтоном в постели, положив голову ему на грудь. Он проводит рукой по моим волосам, его дыхание и сердцебиение - единственные звуки в тишине моей комнаты.

- Не знаю почему, но ты меня чертовски возбуждаешь.

- Ты такой поэт.

Он хватает меня за ягодицу и прижимает к себе.

- Я тупой спортсмен, - язвительно поправляет он меня.

Я чувствую укол вины за эту фразу.

- Я сказала это ещё до того, как познакомилась с тобой, - моя рука лениво скользит по его груди. - Ты гораздо умнее, чем кажешься.

Колтон смеётся.

- Спасибо.

- Ты знаешь, что я имею в виду.

- Ты всё равно будешь заниматься со мной. - Это не столько вопрос, сколько утверждение.

- Я не... черт. Я не знаю.

- Я умею хранить секреты, Кэсси, - уверяет он меня. - Я же не собираюсь идти в кабинет тренера и объявлять, что встречаюсь с тобой.

- Ты встречаешься со мной?

- Ты знаешь, что я имею в виду.

Вообще-то нет. Я не знаю, что это за чертовщина. И я действительно не хочу этого знать. Все, что я знаю, это то, что я хочу продолжать делать это.

- Значит ли это, что я должна поощрять тебя за хорошие оценки? - спрашиваю я.

- О, чёрт возьми, да, - говорит он. - Я буду лучшим грёбаным студентом, которого ты когда-либо встречала.

***

Утром меня будит громкий звонок. Только не мой рингтон. Я похлопываю себя рукой по спине, отчаянно пытаясь дотянуться до того, что издаёт этот ужасный звук.

- Это не тот телефон, - баритон у моего уха почти заставляет меня подпрыгнуть. Колтон прижимает свой член к моей заднице. - Но ты можешь продолжать трогать его, если хочешь. Я не собираюсь тебя останавливать.

Жар пронизывает меня от его прикосновения, усиливаясь, когда его рука скользит между моих ног.

- Это твой? - бормочу я, имея в виду телефон.

Его пальцы находят мой клитор.

- Так и есть.

- Кто-то хочет тебя, - говорю я, когда телефон звонит снова.

- Чертовски верно, - рычит он. - Ты вся мокрая.

- Телефон.

- К черту его.

- Ответь на звонок.

Пальцы Колтона остаются там, где они есть, крепко прижавшись к моему клитору, в то время как он тянется к телефону.

- Привет.

Я слышу в трубке голос его мамы и шлёпаю его по руке.

- Прекрати, - говорю я, оглядываясь через плечо.

- Я не могу сказать тебе этого, мам, - говорит он, не переставая шевелить пальцем, и я слышу в трубке приглушенный голос его матери. - Скоро увидимся. Я тоже тебя люблю.

Как только он кладет трубку, я шлёпаю его по руке.

- Не делай этого, пока разговариваешь по телефону с матерью, извращенец.

- Я буду делать это снова и снова, - шепчет он. - Кстати, моя мама сказала передать тебе привет.

Я начинаю протестовать, но меня слишком отвлекает то, что Колтон делает своими пальцами, чтобы беспокоиться о его маме и о том, что она подозревает.