Я застыл на месте, сжав в кулак вещь, которую он бросил мне и странное ощущение просочилось из него в мою кожу.

— Он был большим парнем! — кричал торговец, боль придавала его словам резкий оттенок. — Лысая голова! Думаю, он работает неподалеку, но я не знаю его имени!

Мои пальцы медленно разжались, когда ужас разлился по моей груди. Я дрожал, боясь того, что я найду, когда посмотрю на то, что Леон нашел в магазине. Ведь если он зашел так далеко, чтобы наказать человека, купившего это, то что он сделает с тем, кто украл это в первую очередь?

Я раскрыл руку и мой худший кошмар подтвердился: я узнал кристалл, который украл у него. Тот самый, который Петри заложил для меня, чтобы я мог заплатить Старушке Сэл.

Леон снова зарычал и я отшатнулся, когда он повалил лавочника на землю и снова набросился на него. Его крики были пронзительными и отчаянными, а затем раздался ужасающий звук ломающихся костей и я уставился на кристалл в своей руке, думая, не окажусь ли я в любой момент на мушке у Льва.

Я должен бежать. Я должен просто бежать и...

Следующий крик был настолько громким и наполненным агонией, что я не мог не посмотреть назад. Он резко оборвался и Леон качнул головой в назад, а затем с тошнотворным стуком швырнул отрубленную руку в стену.

У меня открылся рот и я в ужасе застыл на месте, глядя, как Леон возвращается в свою форму фейри. Он был весь в крови, его обнаженная плоть блестела от нее и она стекала по его гриве волос, окрашивая их в насыщенный красный цвет.

Он склонился над маклером, который, казалось, потерял сознание и протянул руку вперед, чтобы залечить обрубок, где должна была быть его рука, прежде чем он истек кровью.

Я мог только смотреть на него, гадая, не собирается ли он в следующий раз напасть на меня, мой разум был пуст и меня охватила паника.

— Этот засранец больше не будет перечить Найту, — мрачно сказал Леон, подойдя ко мне, выхватывая кристалл из моей руки и на мгновение подставляя его свету луны. — Спасибо за помощь.

Я беззвучно кивнул, не понимая, как я вообще помог и недоумевая, что, черт возьми, только что произошло. Однако он похоже, не направил на меня ни капли гнева и его обычное поведение, казалось, вернулось на место, как будто он только что не искалечил того парня за то, что тот купил украденную у него вещь.

Леон начал напевать, направляясь обратно в магазин и я последовал за ним, не зная, что еще мне делать.

Он снова натянул свои треники и вышел из магазина, а я рысью последовал за ним.

Леон обернулся к магазину и снова призвал свой огненный элемент. Мои глаза расширились, когда он бросил в магазин два огромных огненных шара и поднял руки, приказывая огню гореть сильнее, быстрее, жарче. Через несколько мгновений Леон сжал кулак и бушующий огонь погас. От магазина осталась лишь угольная шелуха. Ни камер видеонаблюдения, ни ДНК, ни отпечатков пальцев... ничего. Ничего не было.

Когда Леон Найт срывался, он срывался по полной программе.

Леон запрыгнул обратно в машину и я опустился на пассажирское сиденье, когда он завел двигатель. Он бросил кристалл мне на колени, словно ему было наплевать на него, несмотря на безумие, свидетелем которого я только что стал.

— Подержишь его для меня, ладно? — спросил он непринужденно, словно мы болтали о погоде. — Только на несколько месяцев или около того. На случай, если ФБР будет задавать вопросы об этом. Если у меня его не будет, то не будет и доказательств.

— Хорошо, — согласился я, не представляя, что у меня есть другой выбор. Я убрал кристалл в карман и Леон одарил меня яркой улыбкой. Мне было интересно, знает ли он, сколько крови было на его коже.

— Спасибо, чувак. Ты хороший друг, — сказал он, протягивая руку, чтобы включить радио.

— Ты тоже, — ответил я, потому что Леон должен был быть моим другом. Сейчас и всегда. Я видел, что случается с людьми, которые попадают под его удар и я точно не должен был попасть в их число.

Зазвучала песня, которая, похоже, нравилась ему и он начал петь во весь голос, пока я пытался взять под контроль свое неустойчивое сердцебиение.

Мне оставалось только надеяться, что ему так и не удастся выследить Петри. Потому что если он когда-нибудь узнает, что это я его обокрал, я был уверен, что тогда Леон Найт убьет меня.