Она выпрямилась, стоя на верхней ступеньке, глядя на него сверху вниз.

— Ты думал, что я молодая, невинная девушка, которая никогда не прикасалась к алкоголю. Ты не знаешь, что меня продавали за копейки. Я делала вещи, от которых меня тошнит. Как я могу кому-нибудь принадлежать, когда знаю, насколько я отвратительна?

— Лили, посмотри на дом позади себя. В этом доме каждую комнату я построил для тебя, это крыльцо, эти ступеньки — для тебя, для нас и детей, которые у нас будут, — в его наполненном страстью голосе было достаточно силы, чтобы помочь ей нести бремя ее прошлого. — Я люблю тебя. Когда я это произношу, то не говорю это легкомысленно. Я говорю это, потому что когда смотрю на тебя, то вижу ангела, которому Бог позволил проскользнуть сквозь свои пальцы, чтобы оставить его только для меня. Лили, ты принадлежишь. Ты принадлежишь мне. Ты всегда будешь принадлежать мне. — Шейд поднялся по ступенькам и подхватил ее на руки. — Навсегда.

Он поднялся с ней к входной двери их дома, занес внутрь и захлопнул за ними дверь. Потянувшись к месту рядом с дверью, удерживая ее на руках, он включил свет.

Лили оглядела гостиную, заставленную мебелью.

— Когда ты успел все это сделать? — спросила она, увидев мебель, которую они выбрали только накануне.

— Пока ты была в церкви сегодня вечером. Мы с братьями надрывали задницы, чтобы успеть, пока тебя не было.

— Как тебе удалось так быстро организовать доставку мебели?

Она была поражена тем, как хорошо они справились, подобрав мебель к дому.

— Пригрозил Леонарду, но я оставил ему большие чаевые, — с сожалением сказал Шейд.

— Мы хорошо справились, — сказала Лили, пытаясь вырваться из его рук, чтобы поближе рассмотреть кухню. — Отпусти меня, я хочу посмотреть на кухню, — сказала Лили в отчаянии.

— Позже. Сначала я покажу тебе спальню, — его порочная ухмылка растопила ее сердце.

Шейд понес ее наверх в спальню, дверь которой уже была открыта. Мужчина перенес ее через порог и поставил на ноги. Вся мебель из его старой спальни была перенесена сюда, и по всей комнате в разных местах были расставлены свечи, от которых исходил мягкий свет. Кровать была застелена. На ней лежал подарок, который она вчера купила для Шейда.

— Бет заставила меня пообещать, что я положу его на кровать для тебя.

— Который час? — спросила Лили.

— Одиннадцать тридцать.

— Это достаточно близко. Думаю, пришло время вручить тебе твой рождественский подарок.

Лили подошла к кровати, взяла пакет и направилась в ванную.

— Подожди. Я думал, ты позволишь мне открыть его?

— Все так и будет. Дай мне десять минут, — и скрылась в ванной.

Эта ванная комната была даже лучше, чем та, что в подвале, если это, в принципе, возможно. Вместо одной душевой насадки здесь было две, скамейка длиннее, шире и выложена черным мрамором, в котором она могла видеть свое отражение. Она приняла душ, высушила волосы феном, после чего открыла пакет и достала содержимое. Процесс облачения в наряд занял всего несколько минут. Лили взволновано глянула на себя в зеркало, глубоко вдохнула для храбрости и открыла дверь.

Шейд уже лежал на кровати, ожидая ее. Его цветные татуировки выделялись в свете свечей.

— Это лучший подарок в моей жизни. Иди сюда и позволь мне развернуть его, — ярко-голубые глаза не отрывались от подарка, который она купила.

Скользнув в кровать рядом с ним, Лили опустилась рядом с ним, чувствуя себя неловко из-за того, что он был обнажен.

— Иди сюда.

Обхватив за шею, Шейд притянул ее ближе к себе. Белый кружевной корсет без бретелек обтягивал грудь, скрытую чашечками в форме сердца, которые приподнимая их, демонстрируя насколько тонкой была ее талия по сравнению с роскошными бедрами. Корсет заканчивался чуть выше крошечных белых кружевных трусиков.

Он опустился к ее груди, скользя губами по выступающим округлостям.

— Я не получу поцелуй?

Шейд поднял голову и подарил ей короткий, крепкий поцелуй, затем снова вернулся к груди. Лили рассмеялась, ее страхи и волнение испарились.

— Ну же, это все, на что ты способен? — поддразнила она его.

— Ангел, эта грудь... Я пытаюсь подобрать подходящее слово для их описания.

Он потянулся к малюсеньким крючочкам, спускающимся по кружевному корсету вниз, на ходу расстегивая их. Закончив, он раздвинул его в стороны.

— Просто потрясающие.

Приподняв рукой одну из них, он обхватил ее вершинку губами. Он втянул в рот только кончик соска, затем отпустил. Взяв другой рукой вторую грудь, он прикоснулся губами к кончику, втянул его и тоже выпустил.

— Охренеть как роскошна.

— Я так понимаю, ты любитель груди.

— Все мужчины любители груди, — ответил он, с благоговением глядя на ее формы.

Лили растянулась на кровати, изогнулась и протянула к нему руки. Наклонившись, Шейд накрыл ее рот своим, даря такой желанный ею поцелуй. Она нуждалась в этом поцелуе для подтверждения того, что на их брачном ложе есть место только Шейду… и ничему более. Все кошмары из ее прошлого исчезли.

Раздвинув ее губы своим языком, соблазняя в своей неистовой манере, Шейд нежно поглаживал ее язык своим. Опускаясь по шее, он легкими касаниями исследовал ее плоть. В то же время его рука скользила вверх по бедру, направляясь прямо к киске, и найдя ее бугорок, он принялся потирать его движениями, которые практически подвели Лили к кульминации.

— Шейд, ты нужен мне. — Потираясь своей ногой об его, она пытаясь дать ему понять, что ей нужно.

— Ты еще недостаточно возбуждена, — он снова переместился к ее груди и захватил в рот сосок.

— Нет, это не так, — категорически не согласилась с ним Лили.

Если он продолжит в таком же духе массировать ее киску, она кончит еще до того, как он войдет в нее.

Затем ее осенило понимание того, что он пытался ей сказать. Она просто лежала и позволяла ему заняться с ней сексом. Он же хотел, чтобы она занялась с ним любовью.

Отпустив плечи Шейда, она принялась исследовать каждый сантиметр его кожи, познавая его тела; то, как он дрожал, когда она касалась его губами у основания горла; то, как его стройное тело состояло из твердых, как камень, мышц.

И вот, коснувшись зубами его сосков, она узнала, что чувствует его тело, когда он резко переместился, устраиваясь между ее бедер. Он глубоко вошел в нее, и она, скользя ладонями по торсу, обхватила его за талию, крепче прижимая к себе. Лили запечатлела для себя эти ощущения, прижимаясь своей грудью к его, выгибаясь дугой навстречу к нему.

Она хотела запомнить каждый момент своей брачной ночи. В случае, если монстры из прошлого попытались бы угрожать ей, именно прикосновения Шейда, его поцелуи, его образ прогонят прочь все болезненные воспоминания, пока не останется только он и эта ночь. Их брачная ночь. Их первый раз.

Повернувшись к нему, Лили прошептала ему на ухо:

— Я люблю тебя, Джон Хантер.

— Лили, я не знал, что мужчина может любить женщину так сильно, как я люблю тебя. Я не заслуживаю тебя, но никогда не отпущу. Я не смогу жить без тебя. Я бы не стал даже пытаться.

Накрыв ее губы своим ртом, Шейд усилил толчки, приближая их обоих к оргазму, который давал столько же, сколько и забирал. Он дал им возможность выразить свою любовь и, отступая, забрал часть их души, превратив обоих в единое целое, навеки соединив.

***

Шейд перевернулся, притянув Лили к себе на грудь.

— Это было прекрасно, — сказала Лили, зарываясь лицом в его шею.

— Тебе понравилось?

— Да, я не ожидала... Да, мне очень понравилось, — она засмеялась, прижавшись к его шее.

— Хорошо. Это было для тебя. А этот раз будет для меня, — сказал Шейд, садясь.

— Что ты делаешь? — с любопытством спросила Лили.

Шейд соскользнул с кровати, поднял ее на руки и понес в ванную. Три ступеньки вели вниз в огромный душ. Он включил воду и музыку, и вода начала пульсировать в такт музыке.

— О, черт возьми, нет, — сказала Лили, смеясь и пытаясь выбраться из душа. — Я только что высушила волосы.

— Я помогу тебе, когда мы выйдем отсюда, если не слишком устану, — Шейд скользнул рукой в ее уже мокрые волосы, приподнимая ее голову для поцелуя. Другой рукой он нащупывал лосьон на стенке душа. — Прислонись к стене, — приказал он, прекращая поцелуй и отстраняясь.

Усмехнувшись, Лили подошла к стене душевой кабины и прислонилась к ней спиной.

Он открыл бутылочку с лосьоном, вылил немного себе в руку и принялся втирать его в ее короткие черные кудряшки. Лили попыталась отбить его руку.

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь тебя побрить, — пояснил Шейд, возвращаясь к своему занятию.

— О, нет, ты не будешь этого делать, — запротестовала Лили.

— О да, буду. А теперь стой спокойно, или я схожу за своей плеткой. Сейчас моя очередь.

Лили стояла неподвижно, чувствуя его руку на своем лобке, пытаясь решить, соглашаться или нет.

Он вновь потянулся рукой к полке и достал длинную опасную бритву. Это был ответ на ее вопрос. Она не собиралась подпускать его к своей нежной плоти.

— Позволь мне сделать это. Я возьму обычную бритву, — попыталась остановить его Лили.

— Но это не доставит мне никакого удовольствия. — Шейд опустился на колени перед ней. — Не волнуйся, я хорош в этом. Не так хорош, как Рейзер, но почти так же хорошо. — Он сбрил первые несколько локонов. — Видишь, совсем не больно, правда?

— Что ты имеешь в виду, говоря, так же хорош, как Рейзер? — спросила Лили. Его фраза заставила ее замереть, отстраняясь от него.

— Так Рейзер получил свое прозвище. — Шейд убрал еще несколько кудрей.

— Фу-у… слишком много информации. Мне не нужно было знать это о моем зяте. Погоди-ка, а Бет знает, как Рейзер получил свое прозвище?

— А ты как думаешь? — его порочный голос был приглушен смехом.

— Это определено слишком много информации, Шейд. Он раньше брил женщин в доме? — не смогла удержаться от вопроса Лили.

— Ага. — Шейд продолжал выполнять свою задачу.

— Значит, теперь ты почти так же хорош, как он. Думаю, мне не нужно знать, кто заменил его, не так ли? — ехидно спросила Лили.