Глава 9

Мы ехали прямо по улице, обсаженной деревьями, за которыми чуть дальше стояли низкие, прочные дома. Впереди возвышалась еще одна стена, ниже, чем первая, с колючей проволокой по верху и торчащими башнями. И тут, с виноватым фырканьем, мотор заглох.

— Дальше пешком, народ, — я вылезла, глядя на небо и на полуденное солнце. Всего пара часов оставалось до очередного заката. Всего пара часов до того, как монстры выйдут из своих укрытий, чтобы поиграть с нами.

— Нужно выяснить, что здесь произошло, — сказал Тобиас.

— Мне кажется, это очевидно, — я ковырнула грязь, где на земле виднелось темное пятно и брызги. — Их защита была прорвана, и Одичалые добрались до них. Они разбежались. Кого-то наверняка догнали Одичалые, но кто-то мог и уйти.

— Ты не можешь быть в этом уверена, — в тихом голосе Эмили явно слышался вызов.

Ладно, по крайней мере она держалась весьма неплохо.

— В этом мире я уверена только в одном — в том, что с наступлением ночи на нас открывается охота.

Я направилась в сторону ближайшего здания — трехэтажного супермаркета.

— Нам нужно обыскать местность, собрать припасы и спрятаться где-нибудь на ночь.

— Ты злишься, — заметила Эмили.

Я остановилась в проеме двери. Да, черт побери. Я была в бешенстве, потому что мы должны были добраться сюда несколько часов назад. Несколько часов, за которые мы могли прочесать всё и тщательно забаррикадироваться, чтобы продержаться ночью. Сейчас же мы в полной заднице, так как солнце вот-вот опустится, а у нас нет ни малейшего шанса убежать от Одичалых с обузой в лице Эмили.

Тобиас взял меня за руку, и его теплые пальцы сжали мою ладонь.

— Все будет хорошо.

Черт бы побрал его самого и его оптимизм. Я взглянула ему в лицо: остро очерченная челюсть, идеальный изгиб носа и его густые темные ресницы. Он уже не был тем мальчиком, которого я когда-то знала. Он стал мужчиной. Я иногда забывала об этом, по-прежнему считая его ребенком, рядом с которым выросла, над которым подшучивала и которым верховодила. Но он уже не был тем мальчишкой, и иногда я задумывалась, а не осознанно ли он отдал. не руководство, понимая, насколько мне важно сохранять контроль над ситуацией.

Что-то шевельнулось во мне, неясное желание, которому не было места в моем сердце. Подобное может сгубить.

Убежище было нашим планом. Это чертово место было нашей целью, и теперь она исчезла. Думай, черт возьми, думай. Что бы сделал отец? Люди должны были куда-то уйти. Может быть, есть еще одно поселение, о котором мы не знаем? Где-то здесь должны быть намёки.

— Нужно собрать информацию. Понять, есть ли еще такие же места, как это. Нужно залечь на дно здесь, пока у нас не появится новая цель.

— Хороший план. Монстры уже прошли это место, вряд ли они вернутся, — сказала Эмили.

Я подавила смешок. Она понятия не имеет, как себя ведут Одичалые. Они не руководствуются логикой, ими управляют инстинкты и жажда крови, и если они учуют наш запах, они придут, а после нашего многочасового забега мы воняли потом и слезами — человеческими запахами. Но не Эмили, нет, она же пахнет клубникой, ее волосы всегда сияют, а щечки горят румянцем. Я не стала говорить этого вслух. Нет смысла пугать ее до смерти.

Тобиас бросил на меня благодарный взгляд.

Я знала, когда следует промолчать.

— Мы разделимся, чтобы успеть осмотреть больше территории. Вы вдвоем проверьте эти здания вдоль улицы. Нужно найти место для ночлега и местный командный центр.

Тобиас кивнул и двинулся на другую сторону улицы, его длинные ноги быстро преодолевали расстояние. Эмили пришлось перейти на бег, чтобы поспевать за ним.

— Гляди в оба, Тоб.

Это был наш код. Он кивнул, не оборачиваясь. Одичалые все еще могли быть здесь, прячась в тени, отсыпаясь и ожидая восхода луны, чтобы снова выйти на охоту. Но Эмили незачем это знать. Пока сама не увидит.

Супермаркет был меньше, чем казалось снаружи, тусклый, освещенный лишь солнечным светом, проникающим сквозь окна, оставляющим дальние уголки в полумраке. Пол был заставлен множеством пакетов и банок, в основном — сухими непортящимися продуктами. Где они достали все это? Вероятно, насобирали в ближайших городках. Я подняла один пакет. Он был не из пластика, а из какого-то тканевого материала, похоже на ручную работу; внутри обнаружилась мука. Это место было на самообеспечении: ферма, скот, возможно даже овощные теплицы. Надежда промелькнула во мне и вновь угасла. Этих людей здесь больше нет, это место мертво. Но мы можем воспользоваться оставшейся едой. Возможно, даже используем безопасное место в качестве постоянной базы.

Мы потеряли свой рюкзак, но они были здесь в одном из рядов. Пора пополнить запасы: лапша, энергетические батончики, консервированная фасоль, суп и то, что можно легко унести. Консервный нож, таблетки, для очистки воды. Черт, аптека! Полностью оснащенная аптека в конце зала. Обезболивающие и антибиотики, бинты и антисептик — всё складывалось в мешок. Это место не могло существовать само по себе, должны быть и другие такие же. Радостное возбуждение разлилось по моим венам.

Нам нужно найти командный центр и достать координаты другого убежища. Ярлыки на бутылках внезапно стало тяжело различать. Я подняла голову и заметила удлинившиеся тени. Закинув рюкзак за спину, я побежала к выходу, к окнам, светящимся предательским алым светом заходящего солнца. Как? Как может солнце зайти раньше срока? Или это я потеряла счет времени?

Я выбежала на улицу в тот же момент, когда Тобиас и Эмили появились на другой ее стороне. Порыв ветра раскидал мои волосы по лицу, унося мой запах к востоку. Тобиас покачал головой, глядя на небо, и тут воздух пронзил вой. Это был не волк, не в этот раз — звук был другим, характерным. Призывный зов Клыков.

— Сюда! — Тобиас рванул вверх по улице. — Там впереди есть банк.

Эмили мгновение помедлила и затем рванула за ним. Мы бежали изо всех сил, когда солнце опустилось и еще один крик разрезал наступающую ночь, на этот раз ближе. Тобиас рывком открыл дверь банка и поторопил нас внутрь.

Я захлопнула дверь, но замка на ней не было. Проклятье, возможно, здесь был электронный замок. Быстрый осмотр показал, что, несмотря на вывеску, это явно был не банк.

— Матерь Божья, — обронила Эмили.

Да, именно.

— Оружейный склад… — Тобиас уставился на ряды оружия, приставленные к стене и свисающие с крюков.

Множество огнестрельного оружия. Вот только им отец нас пользоваться не учил.

— Ищите клинки, арбалеты, кинжалы. И нам нужен замок на эту чертову дверь.

Стекло было затонировано, поэтому они не смогут увидеть нас внутри, но смогут почувствовать наш запах.

— А что там сзади? — я прошла дальше внутрь здания, мимо рядов оружия, которым я не умела пользоваться. Сверкнул металл, и я увидела аккуратные ряды клинков. Мачете и кинжалы всех размеров. Кровавый отпечаток на стене привлек мое внимание, а также высохшая кровь на полу рядом с ним.

— Тобиас, что с замком? — я вытащила кинжал из ножен на стене.

— В процессе, — бросил Тобиас.

Я проследовала за кровавым следом вниз по узкому коридору до закрытой двери, украшенной еще одним кровавым отпечатком. Держа кинжал наготове, я повернула ручку и толкнула дверь. Передо мной открылась складская комната: ведро, швабра и… Черт, и труп. Мужчина, высокий, с короткими светлыми волосами, прислонившийся к стене, подбородок опущен. Весь пол вокруг его бедер залит кровью. Но мое внимание было приковано к прелестной вещице у него в руке — меч, который я распознала как индийскую саблю. Лезвие не блестело из-за крови, но даже с моего места в проходе двери было ясно, что это прекрасное оружие.

Сбросив рюкзак, я склонилась над мертвецом и прощупала пульс. Его кожа была ледяной. Пульса не было. Он мертв уже давно.

— Извини, но мне это нужнее.

Я отбросила кинжал и потянулась через мертвеца, пальцы так и хотели сомкнуться на рукояти чудесного клинка.

— Ева! — полный паники голос Тобиаса донесся по коридору.

Мои пальцы схватились за сталь, и тут рука, держащая саблю, дернулась. Я замерла, воздух застыл в моих легких. Мертв, он же был мертв.

Видимо, все же нет.

Я отпрянула, пульс загнанной птицей стучал в горле, но мужчина оказался быстрее. Его руки поймали меня: одна накрыла рот, прижав мои губы к его соленой коже, вторая обхватила мое тело словно тисками. Его лицо было очень бледным, почти белым, и брызги крови на нем выступали резким контрастом. Слишком большие обсидиановые зрачки и до жути светлые радужки уставились на меня, скользнули по моей коже и остановились на горле.

Нет. Черт возьми, нет.

Его губы приподнялись, обнажая удлиненные резцы, и мое тело перешло в боевой режим. Но мои удары и тычки ничего для него не значили. Я была словно угорь, запертый в стали, и тут его рот сомкнулся на моей яремной вене. Боль ослепила меня, внезапная и острая, но сразу за ней пришел жар. Жар, эйфория и что-то еще — нарастающее тепло в основании бедер, ноющее и пульсирующее. Нет, это было плохо, это было неправильно.

«Не умирай, Ева. Выживи. Ты должна выжить любой ценой».

Мои холодные пальцы хватались за пол, пока кровосос вытягивал из меня жизнь. Рукоять кинжала скользнула в мою ладонь. Сражаясь с дурманящим голосом эндорфинов, которые противник закачивал в меня, чтобы сделать меня покорной, я подняла кинжал и воткнула монстру в бок.

Он тут же выпустил меня, издав недовольный звук. Я была свободна. Схватила саблю и, путаясь в собственных ногах, с болью в шее, я вывалилась из комнаты.

— Кровосос, — прохрипела я, заворачивая по коридору и держась одной рукой за шею.

— Берегись, — выкрикнул Тобиас, прижимаясь к двери в попытке сдержать стаю снаружи. Рычание и визг доносились через увеличивающийся зазор. Одичалые Клыки щелкали челюстями и стонали, пытаясь добраться до желанной цели. Одичалые Клыки позади, Одичалые Клыки впереди. Но кровосос, напавший на меня, не был заражен. Как такое возможно? Плевать. Нет времени на размышления.