«10 июля.

Врач сказал писать каждый день. Говорят сотрясение. Голова болит. Нога тоже. Сверху начало чесаться под гипсом. Попросила маму привезти железную линейку, буду чесать. Тут невозможно лежать, за неделю разгадала все 3 книжки сканвордов. Всё из-за того козла, который меня сшиб!!!!! Придурок, ну разве сложно следить за дорогой! А теперь, привет, городская больница №15. Маме еще пришлось тащиться из Иваново, живет теперь в гостинице в Рыбацком. Отказывается уезжать домой. Стас еще мудак просто, окопался в нашей квартире, даже маму не могу пожить туда отправить. Сука! Середина лета, а я тут все белые ночи проторчала почти, и мама в самый сезон втридорога и билеты и жилье тут снимает. А мы хотели вместе в Эрмитаж, а теперь она отпуск тут без музеев кукует.

Стр.2

11 июля.

Тут такие жирные тетушки-сестры, обиженные жизнью, злобные как церберы. И СКУ-КО-ТА. Даже телик только один, и тот в общем коридоре! У меня сепсис какой-то там, что-то заживает плохо и воспалилось. Ну как что-то…нога, голень там внизу. Опять жутко начала болеть. Вечером сказали, будут снимать гипс, прочищать и новый делать. Это минимум мне еще 14 дней тут.

11 июля вечер

Делать нечего настолько, что теперь, чудесный дневник, я буду писать в тебя и вечером перед отбоем. Так как мне невероятно повезло с соседками по палате. Тут все: и бабка из «подъездных сыщиц», и гастарбайтерша, которая не говорит по-русски, зато постоянно треплется на своем птичьем с родичами-узбеками и пахнет потом на всю палату, и нервная женщина за 40, которая всегда молчит и взгляд побитой собаки. Одна кровать в палате пустует, я все жду, что девчонку какую-нибудь положат моего возраста. Хоть поговорить будет с кем.

12 июля утро

Кололи утром что-то. В общей очереди в процедурку видела ТАКОГО парнишку, просто вау! Похож на молодого Клуни из От заката до рассвета. Только глаза зеленющие, как изумруд, ярко зеленые. Никогда такого цвета не видела или это под лампами яркими так бликовало в коридоре процедурки. Весь торс перемотан и плечо. Кажется, перелом ключицы, но это не точно…точно не знаю…тут в Питерской травматологии, всяких перемотанных тьма, не у нас в Иваново, конечно, 3 пациента на весь этаж хирургии.

Стр.3

12 июля вечер

Мама сказала, завтра поедет домой. Ей врач сказал, что не 14 дней, а месяц еще теперь. Я оказывается этой сраной линейкой, шов задела и заразу занесла. Сама себе поднасрала прямо, теперь мне тут почти все лето куковать, только в августе выпустят.

Сигареты кончились, мама сказала, что денег на них не даст. Вот же упертая, денег вообще не дает и карту мою забрала тоже, носит апельсины, колбасу, йогурты, типо деньги мне не нужны. Походу придется терпеть, пока не уедет. Договорилась тут со старшей медсестрой еще, та меня гоняет из курилки. Бесит-то как».

Ниже красовался старательно выведенный выставленный средний палец. Катя улыбнулась, узнавая себя, особенно вот эту неуемную тягу к анархии и фак, который она рисовала обычно, когда безмерно злилась. Девушка покосилась на экран мобильного, прошло еще десять минут, ее окружала тишина, за окном стало совсем темно. Она перелистнула страницу, раздумывая над тем, что у парня из сна тоже были зеленые, неестественного оттенка глаза. Одно раздражало, целиком его лицо она не видела. В обрывках снов он мелькал либо частями, либо красовался со спины. «Похож ли он на Клуни? Пожалуй… По крайней мере верхняя часть лица, однозначно похожа», она побарабанила пальцами по подбородку, снова представляя мелькнувший взгляд в зеркале заднего вида и опустила глаза в текст.

«стр.4

13 июля утро

Он сам завалился ко мне в палату! Ночью, не знаю во сколько, но после отбоя точно. У нас в палате спали все уже, а у меня нога болела так, что искры из глаз сыпались. Никакой обезбол не помог, хотя в меня 3 укола вкололи. Я и близко не спала, а тут он заваливается. Дверь еще скрипучая, как еще кумушки мои тут все не проснулись, удивительно. Но он красава! Бухой просто в слюни. Сказал пил спирт, которые выиграл у анестезиолога в карты. Не спали бы вокруг, может, поболтали бы. А так, попросил спрятать у себя его сигареты, говорит, за ним отец пасет, санитара приставил, который его шманает. А в палате он один, а девушку незнакомую не проверят. И все, свалил. Интересно, я ему тоже понравилась или он только ради сигарет?

13 июля вечер

Мама заходила попрощаться. Отдала карту. Как всегда мешок еды зачем-то приволокла. У нас один холодильник на палату, так там уже половину полок моей едой завалено. И этих угощать тоже не буду, грымзы, пусть лучше протухнет! Еле доковыляла сегодня на своей ноге вниз на первый этаж, как мама уехала, хотела в банкомате снять денег. Ага, сейчас! Баланс ноль. Пришлось переться обратно в палату. Курить хочется ужасающе. Зеленоглазого не было на процедурах сегодня, а в какой он палате непонятно, а спросить стремно. За пачкой он не приходил. Видимо, я зря радовалась. Такой вряд ли на меня посмотрит.

стр.5

13 июля ночь

Новый сюжетный поворот! Карлсон в деле! Все спят, а я на крыше. Последний хвостик белых ночей! Как я сюда лезла… Чувствую себя или как раз Карлсоном или женщиной-кошкой. Женщиной-покалеченной-кошкой.

Но какое счастье - я курю! Сидя на крыше ночью правда, но курю…надеюсь, он не заметит пропажи 1…нет 2…нет 5 сигарет…Сам виноват, я бы спросила, если бы пришел за ними.

Хрен знает, как я спускаться отсюда буду, нога болит адски».

Едва перевернув страницу, Катя услышала, как в замке входной двери щелкнуло. Кто-то пытался попасть ключом в замочную скважину. Девушка встрепенулась и рысью бросилась в комнату, запихивая тетрадь в полюбившийся тайник под матрасом.

- Малыш, ты где? – из коридора позвал Алексей.

Катя поторопилась выйти из комнаты, быстро оправив край простыни в изножье.

- Тут, Леш, ой, Лекс, - она встретилась с ним взглядом.

Он прошел через гостиную, ослабляя галстук и расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке.

- Тяжелый день…- он грустно опустил уголки губ, - я отпуск взять хотел, но боюсь, не выйдет. Я и так контракт запорол серьезный, сорвался с переговоров к тебе, когда мне позвонили из клиники, и сразу в самолет прыгнул. Конкурент вот мой не сбежал.

Он шагнул ближе, прижимая Катю к себе и уткнувшись носом в макушку.

- Устал? – участливо поинтересовалась она, испытывая смешанные чувства, - там, на кухне, еще бульон остался, будешь есть?

- Устал, - подтвердил тот, - но я не голодный, перекусил на работе. У меня плохая новость.

Катя подняла на него лицо, чуть отстранившись.

- Завтра я работаю, несмотря на выходной. Не могу перенести встречу. Но я постараюсь раньше приехать.

Леша выглядел виновато.

- Но я Любовь предупредил, она завтра приедет так же. Не злишься? – переспросил он, все так же взирая на девушку.

Катя пожала плечами:

- Нет, конечно, ты же не виноват, не все происходит так, как нам нравится, - она решила умолчать о хамстве в сторону Любы, не желая скандала еще и сегодня. Тем более, что Алексей выглядел и в самом деле весьма расстроенным, что придавало его лицу некой детской мягкости, сглаживая острые черты.

- Зато, сегодня будем вместе спать, - просиял он, - Михаил сказал, не наваливаться на тебя сверху, но в остальном, это безопасно.

Катя опешила, а Вельд искрился заражающей улыбкой. Невозможно было не поддаться, и она в ответ улыбнулась, хотя могла себе поклясться, что не хотела этого.

Леша, неверно расценив эту улыбку, подскочил, подхватывая ее на руки и сразу проходя с ней через спальню в свою часть, пронося ее мимо ширмы. Сегодня Катя уже обследовала эту комнату, которая оказалась на редкость аскетичной. По сути, все пространство занимала невероятных размеров кровать, окруженная эркерами, как и в мини-комнате с рабочим столом. Девушка и пискнуть не успела, как оказалась в самом ее центре.

Она была загнана в угол и никак не могла разобраться в собственных чувствах. Хотела ли она его? Или она просто растеряна? Она не понимала. Мужчина, возвышавшийся теперь над ней, рывком скинул рубашку и был невероятно хорош собой. Сейчас он напомнил ей Тарзана с его чуть растрепанными длинными волосами, небрежно перекинутыми на правую сторону. Он был возбужден и смотрел на нее как на сокровище, радужки стали медово-янтарными. В этот раз он не медлил и не спрашивал.

Катя занервничала.

- На чем мы там остановились? – приподняв лукаво бровь, Вельд улыбнулся.

- На том, что ты обещал не спешить? – чуть заикаясь, произнесла девушка, подмечая, что штаны тот не снял.

- А я и не буду спешить, - промурлыкал Алексей и обошел кровать, встав перед девушкой, рядом с ее ступнями.

Мужчина медленно потянулся в ее сторону, уперевшись коленом в матрас. Катя ожидала, что она накинется сверху и тогда, она точно потеряет голову и не сможет сопротивляться. Но Вельд снизу, у самых лодыжек, схватившись за штанины, рывком вытряхнул из них девушку, но к ней не прикоснулся. Сердце застучало. Холодные пальцы дотронулись до пятки, словно ветерок поднимаясь по стопе к пальцам ее ног. Она закрыла глаза.

«Он мой муж. Я не должна его отталкивать. Я решила, что не буду», уговаривала себя девушка, вдруг почувствовав теплый, нежный поцелуй на подъеме стопы. Открыть глаза она не решалась. Матрас ощутимо прогнулся, и стало ясно, что мужчина теперь всем весом на кровати.

Его губы проследовали по голени, пальцы огладили под коленом, приподнимая правую ногу и чуть отставляя ее в сторону. Тепло второй ладони потянуло трусики по бедру. Катя заерзала, чувствуя, как широкий торс вторгается между коленями, теперь не давая их свести. Она ощутила его дыхание в области пупка и решилась посмотреть.

Леша нависал над ней, опиравшись руками о матрас. Он сверкнул в ее сторону глазами и вновь опустил голову, языком обводя ее пупок. Его локоны, свисая с лица, щекотали бока, вызывая непрошеный трепет, и Катя слегка расслабилась. Вельд действительно не торопился, хотя Катя явно понимала под его обещанием «не торопиться» совсем другое.