26 Мали

СИНЕВА ЗВЕЗДЫ ЗАВОРАЖИВАЛА Мали даже сейчас, когда она ломала голову над ситуацией. Звезда такого огромного размера, оставленная без присмотра в заброшенном участке канализационного туннеля? Цвет отличался от цвета всех виденных ею звезд — она и раньше видела синие, но эта… что-то в синеве наводило на мысль, что звезда несется к ней с невероятной скоростью, все время оставаясь неподвижной. И песня, казалось, эхом отдавалась в ней. Яз говорила о пении звезд, но до сих пор Мали никогда по-настоящему не слышала их музыку. В рассеянности она чуть не наступила на труп крысы, но в последний момент сумела поставить ногу слегка в сторону. Она отругала себя и попыталась войти в транс ясности, продолжая. Госпоже Тень было бы стыдно за нее, идущую вслепую в то, что было так похоже на ловушку.

Синий свет проник в ее разум и лишил ясности. Тем не менее, вопросы упрямо оставались: почему замедлились Турин и Эррис, шедшие перед ней? И почему туннель впереди начал заполняться неподвижными фигурами? Сначала она не видела ни одну, но с каждым пройденным ярдом все больше их отделялось от света, всегда отворачиваясь от нее и указывая на звезду, ни один из них еще не был в пределах досягаемости.

Мали обернулась и посмотрела назад. Что-то пронеслось по туннелю обратно по тому пути, которым они пришли. Крыса? Но, конечно, ни одна крыса не могла двигаться даже с четвертью такой скорости. Еще что-то промелькнуло дальше назад, еще быстрее, просто вспышки движения.

Сбитая с толку, она позвала остальных и, не получив ответа, уже собиралась пойти за ними, когда ее глаза наткнулись на труп крысы, мимо которого она проходила. Кто-то разрывал его на части, несколько маленьких существ, и все они двигались слишком быстро, чтобы их можно было разглядеть как следует. С криком она бросилась к трупу, и пока она это делала, маленькие существа замедлились до такой степени, что она смогла их разглядеть. Просто крысы, пожирающие своего сородича, разбегаются перед ней. К тому времени, как она добралась до разбросанных останков, все крысы исчезли — последняя убежала быстро, но не быстрее, чем ожидала Мали.

— Что происходит? — Она снова посмотрела на свет, прищурившись. Ни Турин, ни Эррис не обернулись, хотя оба, казалось, были почти там же, где она их оставила, как будто застыли на полушаге. Она заметила, как что-то медленно двигалось по краю туннеля, направляясь в направлении звезды. Одна из убегающих крыс. Но вместо того, чтобы поразить девушку своей скоростью, она, казалось, замедлялась, пока Мали смотрела на нее.

Нуждаясь в еще одном трупе для экспериментов, Мали достала одну из метательных звезд, которые ей выдали, когда она покинула монастырь. Она никогда не была одним из самых метких метателей, и вероятность того, что она попадет в крысу, обычно была довольно низкой… но в такую медленную? Она бросила.

Смертоносный диск с жужжанием вылетел из ее руки, но затем ошеломил ее, быстро потеряв скорость, как будто воздух был густым, как мед. Она смотрела, как он несется за крысой. Вскоре стало очевидно, что он упадет в нескольких ярдах от своей цели. Каким-то образом она недооценила задействованные скорости. Она ошеломленно наблюдала, как звезда ползла вперед, не падая на землю, ее вращение превращалось из серебристого пятна в нечто видимое. Она спросила себя, видит ли хунска мир таким. Наконец звезда ударилась об пол там, где только что была крыса, издав необычно низкий звук.

— Это вопрос времени, — пробормотала Мали себе под нос.

Осознание этого расширило ее глаза:

— Это действительно вопрос времени!

Она поняла это, и знание одновременно ужаснуло и удивило ее. С каждым ярдом приближения к синей звезде время резко замедлялось. Поэтому, когда она смотрела, от звезды, она видела туннельных крыс как размытые пятна, потому что по сравнению с ними ее время ползло незаметно.

Сколько времени прошло для внешнего мира? Часы? Дни? Если она побежит назад, то может обнаружить, что прошла неделя. Если бы она побежит глубже, чтобы рассказать остальным и освободить их от очарования звезды, возможно, пройдут месяцы, прежде чем они сбегут. Или годы, или целые жизни! У нее не было возможности судить.

Ей нужно было остановить это сейчас. Прямо сейчас. Или Яз и Куина могут стать старухами еще до того, как она увидит их снова. Или давно умереть. Тем более в их ситуации, где долголетие вряд ли было возможным вариантом.

Мали подумала о Пути. Она прикасалась к нему недавно, но в близости такой большой звезды он снова открылся для нее. Она могла бы пройти по Пути, собрать энергию для себя и запустить ее в звезду, пытаясь уничтожить ее или, по крайней мере, помешать ей делать то, что она делает. Но сколько людей находится в этой ловушке? Что-то в резком замедлении их времени мешало свету показать тех, кто был ближе всего к звезде. Но они продолжали появляться по мере того, как она приближалась, и, значит, туннель впереди забит старейшими жертвами звезды, которые думали, что прошло гораздо меньше часа, а некоторые из них были там с тех пор, как звезда впервые остановилась в этом месте. Если она взорвет звезду, сила взрыва уничтожит неисчислимое количество невинных людей.

Итак, о насильственном решении не могло быть и речи. Вместо этого Мали посмотрела на нить-пейзаж. Свет звезды показал ей его с непревзойденной ясностью. Нити никогда раньше не были такими точными и понятными, хотя их сложность по-прежнему оставалась ошеломляющей. Мали поискала собственную связь со звездой. Все, что она делала, должно отражаться на нить-пейзаже. Или, скорее, реальность была всего лишь интерпретацией нить-пейзажа ее глазами. Каждое взаимодействие начиналось здесь, в фундаментальной истине Пути.

Мали нашла нити, которые связывали ее со звездой. Используя пальцы отсутствующей руки, она высвободила каждую из них и собрала в пучок, который сжала в своей руке из плоти и крови.

Сестра Сова, без сомнения, знала бы, что делать. Полноценная Мистическая Сестра должна быть обучена тонкому искусству нить-плетения. Но Мали была всего лишь послушницей, она не прошла и половины своего обучения. И вообще, кто в Церкви знал о звездах? Мали стиснула зубы и собралась с силами. «Отпусти меня!» — закричала она и в то же время яростно дернула, чтобы освободить нити, которые связывали ее со звездой.

МАЛИ ОКАЗАЛАСЬ ПОД красными лучами солнца в редкий, почти безветренный день. Перед ней возвышался Купол Предка, огромное сооружение, рядом с которым она казалась карликом, свет окрасил его известняковые блоки. Песня Святых Сестер слабо доносилась из множества узких окон, пронизывающих стены купола полосой чуть выше уровня головы.

— Слава Предку! — Мали вздохнула с облегчением и повернулась, ища Эрриса и Турина. Вместо этого она обнаружила молодую послушницу, значительно ниже ее ростом, которая пробегала мимо, вероятно, опаздывая на урок Духа.

— Благословение, сестра! — Девушка обогнула ее.

Мали усмехнулась. Ее никогда раньше не принимали за монахиню. Улыбка растаяла, когда она поняла, что не узнала послушницу. Она знала в лицо каждую девушку в монастыре. Она могла назвать большинство из них, не задумываясь.

— Госпожа Путь. — Вот кто ей был нужен. Сестра Сова поймет, что произошло, как Мали перевезли из города в монастырь и где остальные.

Мали поворачивалась, пока не увидела Башню Пути. По крайней мере, Башня была там, где она ее оставила. Она направилась к шпилю, чувствуя боль в каждой конечности, как будто она не только дернула за связанные в пучок нити, но и за каждую мышцу.

Пока она шла, казалось, что, каким-то невероятным образом, она одновременно идет по Пути. Чушь, конечно. Галлюцинация. Какой-то отголосок магии время-звезды. Она шагала по Скале Веры, и все же, каким-то образом, шла по Пути. Не так, как она делала в тех редких случаях, когда пробиралась по нему несколько шагов, набираясь силы и надеясь, что, когда упадет обратно в мир, сможет владеть ею. Это было по-другому. Она уверенно шагала по Пути, полная такой огромной силы, что не могла ее постичь, силы, которая наполняла ее, переполняла и струилась вокруг, как будто Путь был рекой, а она — рыбой, плывущей по ней.

Мали выбросила из головы странную галлюцинацию и сосредоточилась на мире камня, ветра и плоти.

Из прачечной вышли две монахини. Еще одна исчезла в скриптории, но никто из них не посмотрел в ее сторону. Мали обнаружила, что ее зрение слишком затуманено, чтобы разглядеть на таком расстоянии, кто это.

Башня терпеливо ждала, пока она ковыляла к ней, поражаясь собственной усталости. Она толкнула одну из четырех дверей и вошла в портретную комнату в основании. Старшая послушница изучала одну из картин. Она повернулась, когда вошла Мали.

— Сестра Сковородка. Благословение Предка.

Мали не узнала послушницу, и, подойдя к ней, поняла, что молодая женщина — не девочка! — явно не выше ее.

— Сковородка? — Ее поразило, что эта послушница, которую она даже не знала, угадала имя, которое она планировала принять, когда станет монахиней. Она даже Сестре Сова еще не сказала. Не было хорошего момента. Девушка, должно быть, слышала рассказы о том, как Мали защищалась сковородкой вместе с лед-людьми на льду…

Стряхнув с себя беспокойство, Мали сосредоточилась на своей миссии.

— Я ищу Госпожу Путь. — Ее голос прозвучал пронзительным карканьем, словно она злоупотребляла им.

Глаза послушницы расширились, затем она сосредоточенно свела брови:

— Это одна из тех интеллектуальных игр, в которые вы заставляете нас играть, не так ли? Должна ли я тоже искать себя?

— Что ты… — Мали раздраженно оборвала вопрос. Она прищурила глаза на послушницу и произнесла тоном, который позволял ей продолжать участвовать во всей этой путанице: — Где Сестра Сова?