12

У СОБАКИ, НАЦЕЛИВШЕЙСЯ на горло Турина, были покрытые пеной челюсти, ряды сверкающих белых зубов и дикий, маниакальный взгляд. Со времени нападения хулы Турин еще не чувствовал себя беспомощной добычей. Ужас грозил парализовать его. И какой бы ужасный конец не ожидал его, то же самое, несомненно, случится и с Мали.

В последнее мгновение Турин пришел в себя. Он схватил обеих собак лед-работой и перебросил их через стену, пожелав им мягкого приземления. Они обе пролетели над Эррисом, когда он со второй попытки достиг вершины стены. Мгновение спустя он перевернулся в воздухе и приземлился рядом с Мали.

— Летающие собаки? — Эррис повернулся к Турину и вопросительно посмотрел на него.

Турин пожал плечами:

— Упавшая труба не отвлечет их надолго.

— Как и собаки, — сказала Мали.

— Она права. — Эррис подошел к зданию и взялся за ставни одного из многочисленных окон. — Нам нужно действовать быстро.

Турин посмотрел направо и налево. Десятки окон усеивали стену, как на уровне земли, так и на втором этаже. План, который в голове Турина несколько раз колебался между «безумный» и «может сработать», твердо вернулся к «безумный»:

— Это большой дом и маленький ящичек. К тому же, если Эулар все еще здесь, ящичек, вероятно, будет при нем.

— Я лучше пойму, где он находится, когда мы будем к нему поближе. — Эррис медленно тянул, пока петли ставня не поддались его силе. Из-за стены до них доносились слабые крики.

— Я тоже, — пробормотал Турин. — Когда я его увижу, то точно буду знать, где он находится.

Эррис протянул руку к окну, которое, как и в самых богатых домах, состояло из десятков маленьких стеклянных ромбов, соединенных вместе в прямоугольной деревянной раме. Мали отбросила его руку в сторону и подошла ближе, держа свой нож:

— Верни ставень на место. Скрытность! Никто не должен знать.

Пока слегка пристыженный Эррис вставлял металлические петли обратно в каменную кладку, Мали ловко обрабатывала окно тонким лезвием. Турин нервно оглянулся в поисках других гончих и спросил себя, не использовали ли зеленоземельцы еще более страшных животных для охраны своих домов. Хулы, может быть? Он уже собирался спросить о хулах, когда Мали отступила назад, и окно чудесным образом распахнулось. Мали наклонилась, проверила комнату за дверью и пролезла внутрь без посторонней помощи.

— Давайте же! — Она поманила их своей культей.

Турин вскарабкался за ней, за ним последовал Эррис, который закрыл ставни, вернув комнату во мрак, нарушаемый только тем светом, который пробивался сквозь щели. Затем он полностью закрыл окно, заперев его на задвижку, которую Мали каким-то образом отодвинула. Дом архонта ничем не отличался от грандиозного семейного дома Мали, но стены по обе стороны комнаты были уставлены стеллажами, заполненными… чем-то… что совсем не походило на сверкающие сокровища, которые Глосис выставляли напоказ при каждом удобном случае.

— Книги, — загадочно сказал Эррис и быстро направился к двери.

Турин последовал за ним, удивляясь мягкости под ногами. Весь пол был покрыт какой-то плотной тканью с рисунком. Он спросил себя, как справятся те, кто вырос в такой роскоши, защищенные от всех невзгод мира, если они когда-нибудь окажутся в таких неприятностях, которые были характерны для его собственной жизни в последнее время.

Присоединившись к Эррису у двери, Турин услышал слабый, но неземной вой:

— Что это?

Эррис приложил палец к губам, пока Мали слушала, прижав ухо к двери, Они дали ей несколько минут тишины.

— Это не тот звук, который я ожидал услышать где-либо над землей, — пробормотал Эррис. — Это работает механизм из гораздо более ранней эпохи. Мое время, может быть. Или даже раньше. — Он подергал дверную ручку. — Заперта.

— Не ломай замо́к. — Мали опустилась на колени и приблизила глаза к замочной скважине.

Турин ожидал, что она достанет какой-нибудь инструмент из внутренних карманов своей одежды, а затем начнет ковыряться в скрытом механизме внутри замка. Вместо этого она пристально смотрела на него настолько долго, что Турин уже собирался прервать ее вопросом, когда она внезапно потянулась вперед, как будто выхватывая что-то из воздуха, и замок сдался с мягким щелчком.

Они осторожно продвигались по тускло освещенному особняку. Дом выглядел заброшенным, словно сюда давно никто не заглядывал. Очевидно, что Эулар, лишенный глаз, не требовал, чтобы помещение сверкало или в нем горело множество ламп и свечей, поэтому слуги свели освещение к минимуму, необходимому, чтобы не спотыкаться о предметы в темноте.

Эррис вел их в направлении странного воя. Турин потянулся своим лед-чувством, пытаясь нащупать кого-нибудь поблизости, как он это делал, избегая встречи со стражниками внутри Черной Скалы. Особняк был практически пуст. Только однажды ему пришлось оттащить Эрриса назад, чтобы позволить кому-то пройти мимо, не заметив их. Он мельком увидел человека, когда они достигли конца коридора — молодая женщина, несущая серебряный поднос. Запах еды в накрытых тарелках достиг его ноздрей, и пахло там даже лучше, чем в кладовой дома Мали. Его желудок заурчал.

— Два человека впереди слева, — предупредил Турин, когда они достигли другого коридора. Вой стал громче. — Не двигаются. Просто стоят.

— Может быть, что-то охраняют. — Мали подошла к углу и опустилась на колени в тени у края. Она осторожно заглянула в более ярко освещенный коридор, затем отступила. — Двое мужчин. Вооруженные. Стоят перед дверью.

— Может быть, Эулар там? — спросил Турин.

Эррис поджал губы:

— У меня такое чувство, что ящичек Стержень-корня определенно там. На самом деле, именно он, скорее всего, производит этот ужасный шум.

— Зачем это Стержень-корню? — Турин вынужден был признать, что звук резал ему уши. Очень быстро его будет невозможно выносить.

— Чтобы Эулар не таскал с собой ящичек, куда бы ни шел. Чтобы заставить Эулара поставить его под охрану где-нибудь вне пределов слышимости. — Эррис направился к углу, сжимая кулаки.

— Подожди. — Мали схватила его за руку.

— Она права, — прошептал Турин. — Она права, — повторил он громче, поняв, что охранники, стоящие ближе к воющему ящичку, не смогут его услышать. — Как быстро ты сможешь заставить их замолчать? Особенно не убивая? Если у кого-то из них есть кровь хунска, вполне возможно, что они поднимут тревогу до того, как ты до них доберешься.

— Ты думаешь, что сможешь стукнуть их головами отсюда? — спросил Эррис.

Турин нахмурился. Предыдущие усилия уже напрягли ту часть его разума, которая стояла за лед-работой. Чтобы столкнуть двух мужчин вместе таким образом, чтобы они потеряли сознание, а не просто пострадали или умерли, потребовалось бы более тонкое прикосновение и больше опыта, чем у него было.

— Может быть?

Мали выпустила воздух через губы и покачала головой, как будто двое мужчин, возвышавшихся перед ней, были капризными детьми.

— Скрытность! Не насилие. — Она протиснулась между ними и вернулась в угол, еще раз оглядевшись.

Турин и Эррис обменялись взглядами. Это правда, оба их метода оставили бы след, который невозможно было бы стереть. Мали по-прежнему явно намеревалась уйти так, чтобы никто никогда не узнал, что они вообще здесь были.

Она уставилась в конец коридора так же напряженно как и тогда, когда изучала замок. Как будто эти двое мужчин были головоломками, которые она могла разгадать. На этот раз это заняло больше времени. Очень долго, и Турин уже решил заткнуть уши пальцами, чтобы заглушить все более раздражающую сирену коробки. На этот раз, когда она протянула руку, чтобы потянуть за невидимую нить, Мали использовала свою отсутствующую руку, и Турин представил себе призрак ее пальцев, хватающих воздух. Щелчка не последовало, только восклицание одного из невидимых охранников и быстрый обмен репликами, за которым последовали звуки бегущих ног.

Мали отодвинулась, выпрямилась и помассировала виски.

— Что случилось? — спросил Турин.

— Ему пришлось уйти, — сказала она, пряча усмешку.

— Уйти?

— В уборную. — Мали прикусила губу и повернулась обратно к углу. — Теперь второй.

Второму охраннику потребовалось меньше времени, чтобы внезапно решить, что ему тоже срочно нужно быть в другом месте. Он побежал за своим товарищем, а Мали вышла в теперь уже пустой коридор, поманив за собой Турина и Эрриса.

— Нам придется работать быстро, — сказала Мали, а затем опять провела чрезмерно долгое время, уставившись на замок на двери. В конце концов механизм сдался ее нить-искусству, но не раньше, чем Турин убедил себя, что стражники вернутся через несколько ударов сердца.

В комнате за дверью не было окон, и в ней было темно. Эррис взял одну из ламп из коридора, и свет осветил комнату, где все было укрыто белым полотном. Однако найти ящичек не составило труда: сирена выдала его местонахождение. Они выкопали железный сундук из-под груды ковров и подушек, которые использовались, чтобы заглушить вой.

— Они услышат! — крикнул Турин.

— Что? — Эррис приложил ладонь к уху.

— Они услышат!

Мали проигнорировала их обоих и опустилась на колени, чтобы применить свою нить-работу к третьему за день замку.

Турин ожидал, что это займет много времени, поскольку сундук явно был спроектирован так, чтобы быть безопасным, но каким-то образом Мали открыла его чуть ли не вдвое быстрее, чем дверь. И там, освещая внутренность сундука собственным сиянием, стоял призрачный ящичек Яз. Мир людей — возможно, миры, — были заключены в белый куб, каждая грань которого была шириной в два пальца.

Эррис схватил куб, открыл его и крикнул внутрь:

— Уменьши громкость!

Сразу же звук сирены превратился из воя в жалобу, став ближе к тому, который возникал, когда сундук был заперт и накрыт. Мгновение спустя над кажущейся пустым ящичком возник Стержень-корень.