Глава 27

Весь день Брюс ездил по округе. Обычно прогулки на байке помогали проветриться, но сегодня мысли путались.

Около шести вечера он припарковался возле родительского дома и выругался, заметив машины Джейми и Митча.

Он не хотел говорить при зрителях. Он не хотел разом вываливать новости и о Нике, и о Кристи, но не всегда удается получить то, что хочется. Отец уже знал, нужно рассказать и остальным.

Он выложит все сразу. Больше никаких секретов.

— Семейное сборище без меня? — открыв дверь, спросил Брюс.

— Нет, просто нам с отцом повезло, что дети решили навестить нас в один и тот же день. — Она чмокнула Брюса в щеку. — Не хватает только Кристи. Где она?

Джейми откашлялся. Сидевшая рядом с Джейми Хоуп застенчиво улыбнулась. Конечно же, она знала.

— Понятия не имею. — Брюс провел рукой по волосам. — С какой стати я должен знать, где она?

— Без понятия. Может, потому, что она твоя девушка? — саркастично бросил Митч.

О Нике он не знал, зато знал о Кристи. И конечно же, обязательно надо подколоть брата.

— Отвяжись от него, Митч. — Эбби пихнула его локтем.

Все расселись на диване, мать устроилась рядом с Митчем. А по-прежнему не проронивший ни слова отец разместился в кресле.

— Собственно, поэтому я и приехал поговорить с вами. Рад, что все здесь.

Брюс уселся в свободное кресло, иначе не устоял бы на ногах. Отец опустил глаза. Джейми, безмолвно поддерживая, кивнул. Хоуп снова улыбнулась. Митч закатил глаза, как бы говоря «наконец-то», хотя даже не догадывался, что Брюс вот-вот скажет. А Эбби... Он мог бы поклясться, она тоже в знак поддержки кивнула. И похоже, поддерживала она не только в том, что он собирался рассказать о Кристи. Хоуп проболталась?

Мать... Она дико растерялась. А скоро ее сердце разобьется.

Брюс выкрутил руки, подумав: «Жаль, здесь нет Ника». Нечестно вынуждать Ника проходить через все это, но его поддержка не помешала бы. Рядом с Ником было бы легче. Еще одно впервые. Раньше он не нуждался ни в чьей поддержке.

— Я уже давно вас обманываю. — Брюс не станет делать братьев и их жен крайними и говорить, что они знали. — Я этим не горжусь, но так сложилось. Я не хотел никому причинять боль. Не хотел вас разочаровать.

— В чем дело, Брюс? — В голосе матери послышалась обеспокоенность.

— Мы с Кристи... Мы уже давно расстались. Думаю, мы практически сразу сообразили, что начали отношения из-за страха, а не из-за любви.

— Не понимаю, Брюс. — Мать покачала головой, а Митч коснулся ее колена.

— Я попросил ее никому не рассказывать. Я знал...

Знал, что считался сумасбродом среди детей семьи Тэннер. Отношения с Кристи радовали родителей. Они перестали думать, что он просто плывет по течению.

— Я знал, что тебя это заденет, мам...

— Меня бы не задело, если б ты сказал сразу, а не вешал мне лапшу на уши... Как долго, Брюс? Как долго я считала, что ты влюблен в Кристи, хотя это было не так?

Глаза наполнились слезами.

Он знал, что будет сложно, но с реальностью ничто не сравнится. С неописуемым чувством вины, что глодало изнутри.

— Очень долго. Кристи не виновата. Она хотела рассказать, но я попросил ее молчать.

Гораздо легче жить, когда мать на тебя не наседает и не талдычит о браке. Она радовалась тому, что он встречался с Кристи. Да, тема детей имела место, но она нечасто на него давила. А притворяться в компании Кристи всегда было просто. Они очень близки. Брюс не ожидал, что западет на другого человека и все испоганит.

— Ее-то я как раз и не виню. Я злюсь на тебя, Брюс. Ты мой сын. Ты обязан был рассказать! Я считала...

Мать спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. В глазах защипало. Брюс реально облажался.

— Знаю, это тяжело, мам, но не суди его строго. Брюсу тоже нелегко. Он облажался, но только потому, что не хотел причинять тебе боль. Он просто тупица и не знал, как еще поступить.

— Ну спасибо, Джейми. — Но поддержку брата Брюс оценил.

— А для чего еще нужны старшие братья?

Пропустив слова Джейми мимо ушей, Брюс опустился на колени между ног матери и осторожно убрал ее руки от лица.

— Прости. Мне очень жаль, что я тебя обидел. Я не хотел, но все-таки обидел. Я люблю тебя, ма. Просто не хотел тебя подводить. Я больше никогда не стану тебе врать, поэтому расскажу и все остальное. Больше никаких секретов. Хочу быть с вами откровенен.

Митч заерзал, явно не понимая, что происходит. Отец по-прежнему молчал. Мать вытерла глаза и строго глянула на Брюса.

— Рассказывай. Я наваляю тебе сразу за все.

Он обожал эту женщину. Она превосходный родитель. Брюс надеялся, родители сумеют принять то, что он скажет.

Поднявшись, Брюс взял скамейку и поставил в центре комнаты. Надо присесть. Правая нога дергалась как ненормальная.

— Я...

Надо высказаться. Ничего страшного тут нет. Они хотели, чтобы Брюс хоть к кому-то относился серьезно, и теперь он относился.

Джейми подошел к Брюсу и опустил ладонь ему на плечо. В этот момент Брюс еще сильнее полюбил брата. Этот жест придал необходимых для продолжения сил.

— Я кое с кем познакомился. Мы уже некоторое время встречаемся. Не могу сказать наверняка, к чему все приведет... И как только я скажу, кто это, вы поймете почему, но этот человек очень много для меня значит. Он значит для меня больше, чем можно вообразить.

В комнате повисла мертвенная тишина.

Митч не сводил с Брюса глаз. Эбби глядела на него так, словно он что-то подтвердил, но она понятия не имела, что и думать. Мама... Она остолбенела, глаза покраснели. Она словно попала под пресс.

— Он? — переспросила она. — Ты гей? Так вот почему ты никогда ни к кому не относился серьезно, да?

— Нет. — Брюс яростно затряс головой. — То есть я с мужчиной, с Ником, так что, наверное, я гей... Или бисексуал. Но раньше со мной такого не случалось. Меня никогда не привлекали мужчины, ничего такого. А не остепенился раньше, потому что... — Наверное, потому что не встретил подходящего человека. — Не чувствовал необходимости. Но да, я с Ником. Кристи знает, и она счастлива за меня. Я... — «Хочу, чтобы вы тоже за меня порадовались».

Мать поднялась на ноги.

— Когда ты уже повзрослеешь, Брюс? Тебе тридцать два года. Тебе не кажется, что пришло время повзрослеть?

Не дав Брюсу ответить, заговорил Джейми:

— Мам, он счастлив. Да я заметил, что Ник значит для Брюса, раньше его самого. Знаю, это потрясение, но...

— Да, потрясение, но не это меня бесит. Ради бога, пусть Брюс будет геем. Но он никак не решит, чего хочет! Сколько программ обучения ты сменил, пока не остановился на мотомеханике? — обратилась она к Брюсу.

— Здесь нет никакой связи.

— Связь есть. Программ было слишком много, и это если не считать работу с отцом. Ты за что-то берешься, говоришь, что наконец-то нашел то, что искал. То, для чего ты рожден. Ты радуешься, радуемся мы, а потом ты меняешь мнение. Ты бегал на свидания как чокнутый, потому что не мог остановиться на одной женщине. Потом ты решил, что лучшая подруга — это та самая женщина, а я боялась верить. Знала, что ты передумаешь, но время шло... и я поверила. Начала надеяться. Ты влюбился в мотоциклы и остановился. Я решила, ты влюбился в Кристи и остановишься на ней, но, как уже стало ясно, это ложь. А теперь я должна поверить, что тебя вдруг потянуло к мужчинам, что ты серьезно относишься к Нику, хотя еще ни разу в жизни ты ни к чему не отнесся серьезно. Надолго тебя не хватало, Брюс... Я думала... Я думала, ты уже повзрослел, но, видимо, я ошиблась.

Каждое слово по ощущениям напоминало всаженный в грудь гвоздь. Она реально видела его таким? Он реально такой и есть? Он никогда не говорил, что влюблен в Кристи, что у них все серьезно. Мать сама надумала. Насчет Ника вот сказал. Они должны знать.

— Ты мчишься на максимальной скорости, а потом понимаешь, что хочешь не этого. А теперь еще и Ника за собой тянешь. Ты у него тоже первый?

Ответить Брюс не сумел. Правда пугала. Мать ошибалась. Он так себя не вел. Уж он-то знал бы.

— Все не так. С Ником все по-другому.

Митч безрадостно хохотнул.

— Я люблю тебя, братишка. Но не пора ли очнуться? Поначалу с Кристи тоже все было по-другому. Тебя радовала работа с отцом. В бизнес-школе было по-другому. Потом ты втрескался в бартендинг, запал на компьютеры. И везде по-другому. Чем же отличается нынешняя ситуация?

— Про «везде по-другому» я не говорил. Я пробовал, но никогда не говорил, что вот оно, то самое. — Теперь он определился. И с карьерой, и с Ником.

— Митч, ты несправедлив, — вмешалась Эбби. — Честно говоря, я ни капли не удивлена. Когда Ник приходил, я догадалась, что здесь что-то не так.

— Я тоже, — добавила Хоуп. — А когда Ник вышел к нам в ресторане, я заметила, что Брюс много для него значит.

Брюс оценил поддержку Хоуп, но мать беспокоилась не из-за того, что Ник равнодушен к Брюсу. Она считала, что Брюс причинит Нику боль. Что Брюс, закрыв глаза, бросился в омут с головой, а потом до него дойдет, что он хочет не этого.

А он бросился. Черт, он поцеловал Ника, даже не выяснив, как он к этому относился. Он настаивал на сексуальных штучках. Он все начинал.

А если они правы?

— Я люблю тебя, Брюс. И я ничего не имею против геев. Если ты влюбился в Ника, это прекрасно. Я поддержу тебя и приму его в нашу семью. Но я вынуждена признаться, что беспокоюсь. Ты не задумываешься о последствиях своих действий. Ты реагируешь. Ты наверняка считаешь Ника важным человеком в своей жизни. Но я до смерти боюсь, что мы привяжемся друг к другу, а потом ты поймешь, что хочешь не этого. Поэтому я не могу тебя поддержать.

Пошевелиться не выходило. Заговорить тоже. Все, что Брюсу удалось, — это закрыть глаза и надеяться, что мать ошибалась. Он никогда себе не простит, если причинит боль Нику или членам семьи.