— Мне тоже.

— Семья не приняла, что он гей? Или би? — Лэндон не знал, кем он себя считал.

Брюс перевел взгляд на него.

— Мы никогда не встречались с парнями. Никогда не интересовались парнями. Это уму непостижимо. До сих пор. Но мы даем друг другу то, чего не даст никто. Нам этого объяснения хватает. Но не все поменяли мнение так же легко, как мы.

Лэндон вспомнил, что Род рассказывал о том, как они сошлись. Но слушать Брюса — совсем другое дело.

— Ого… офигеть…

Он понятия не имел, как ответить. Лэндон всегда знал, что его интересуют и мужчины, и женщины. Нежданчика не случилось. Он такой, какой есть. Но некоторые геи и натуралы его не понимали. Они считали, что ему должны нравиться либо мужчины, либо женщины, что он не мог определиться и так далее. Лэндон мыслил иначе. Он не считал, что нужно выбирать что-то одно. Никого не касалось, что происходило между Ником и Брюсом.

— Да уж, дикая вышла поездочка. У нас все нормально, мы друг в друге уверены. Я просто хочу, чтобы все наладилось. Нестерпимо хочу. Я сделаю что угодно, лишь бы у Ника все утряслось. Сегодня все должно пройти хорошо. Никто не заслуживает этого так, как он.

Сила любви к Нику улавливалась в каждом слове, в каждом слоге, в голосе, в позе. Это нечто невероятное. Глядя на них, Лэндон не мог представить, что они попытаются друг друга обидеть так, как родители. Он не мог представить, что кто-то из них уйдет.

Брюс замолчал. По-видимому, говорить желание пропало. Однако это не помешало Лэндону размышлять.