— Это не даёт тебе права остаться, — наконец сказала я.

Я не хотела только часть мамы и Блейка; я хотела их всех целиком, и это было то, что никто никогда не мог мне вернуть.

— Тебе лучше снять магнитные метки, иначе ты подашь звуковой сигнал во время следующей магазинной кражи.

Он нахмурился. Я указала на бирку, прикреплённую к подолу. Он потрогал его, перевернул край и осмотрел механизм.

— Тебе понадобятся плоскогубцы, чтобы снять ее, или ты, вероятно, мог бы просто вернуться внутрь и повлиять на них, чтобы они сняли их. Тебе следует украсть пару обуви, пока ты будешь этим заниматься, — добавила я протестующе.

Его глаза снова метнулись ко мне.

— Мне нужна была одежда, — сказал он, прежде чем снова посмотреть вниз.

Зажав механизм с обеих сторон, он потянул. Я уже собиралась сказать ему, что это никогда не сработает, когда это произошло.

— По крайней мере, на этот раз ты украл одежду своего размера.

— Я не крал. Я одолжил.

— Конечно, — сказала я, но он больше не слушал, слишком занятый осмотром парковки.

Внезапно он отступил назад, а затем ещё дальше, пока не слился с темнотой.

Рядом со мной заблестели фары. Я моргнула, когда они стали ярче и ближе. Я снова моргнула, когда поняла, что свет исходит не от машины, а от человека. Нет, не человек. Фейри. Чёрт возьми, неужели никто не мог просто оставить меня в покое?

— Я был неправ, — сказал Эйс, подходя и становясь рядом со мной.

Слишком близко, чтобы это было комфортно.

Я скрестила руки на груди.

Эйс нахмурился, глядя на тёмное пространство, которое всего несколько минут назад было занято телом охотника.

— Это не Менава.

— Менава?

— Пара Гвен. Это не он.

— Тогда кто же это?

Его лоб нахмурился.

— Это его младший брат.

— Ты думаешь, она неправильно прочитала надгробие?

— Нет. Гвен, по общему мнению, была самой проницательной из всех.

— С чего бы ей будить... — я порылась в памяти в поисках его имени, — Каджи?..

— Ку, — закончил за меня Эйс. — Каджику, — он прищурил глаза. — Откуда ты знаешь его имя?

Моё сердце словно потрескивало, как те злые деревянные свечи, которые Айлен сделала прошлым летом ко Дню независимости.

— Гвен рассказала мне о нём. Зачем ей его будить?

— Чтобы привлечь тебя на их сторону.

— Что? Каким образом?

Уголок его рта приподнялся в полуулыбке.

— Он единственный, кто тебе не родственник.

— И как это должно повлиять на меня?

Его правая бровь высоко приподнялась.

— Тебя легко...

Моя ладонь влетела прямо ему в щёку.

— Даже не заканчивай эту мысль.

Он усмехнулся.

— Я собирался сказать "переманить".

— Нет, ты хотел не это сказать.

— Хорошо, не это. Но ты спросила меня, что я думаю.

Я пошла, чтобы взять последнюю сумку, но она уже была в машине. Неужели я положила её туда? Или это сделал Каджика? Я вглядывалась в темноту, гадая, не схожу ли я с ума.

Я закрыла багажник и поставила свою тележку обратно в ряд тележек.

— Почему ты вообще здесь? — спросила я Эйса.

— Твой пульс. Каждый раз, когда он ускоряется, он освещает руку Круза.

Тележка со щелчком встала на место.

— Может быть, тогда ему следует снять с меня метку. Избавил бы тебя от необходимости лететь мне на выручку, — я убедилась, что мой голос был очень чётким.

Эйс ухмыльнулся.

— Единственный способ избавиться от метки — это избавиться от человека, с которым она связана. Поскольку я не уполномочен убивать тебя, мой бедный друг застрял, впитывая твои эмоции.

Я сжала виски кончиками пальцев, затем позволила им скользнуть вниз по бокам лица.

— Тьфу!

— Да. Тьфу, — передразнил он.

— Просто перестань приходить.

— Я бы так и сделал, но, очевидно, это адски жжётся, пока я не удостоверюсь, что его добыче ничто не угрожает.

Мои глаза расширились от ужаса, когда меня снова назвали чьей-то добычей.

— Ну, в следующий раз сначала позвони. У тебя есть мой номер. И скажи Крузу — поскольку у него сейчас наверняка полно свободного времени — чтобы он нашёл способ избавиться от своей дурацкой метки.

— Передам твоё недовольство, Китти-Кэт.

— Не называй меня так!

Но Эйс уже взмыл вверх, исчезая в небе среди звёзд. Я долго стояла, уставившись в небо, взвешивая шансы Гвен быть такой расчётливой против удовольствия, которое Эйс получил, разозлив меня.

Папин сон пришёл мне на ум: Гвен тащила меня к Блейку, но это был не Блейк. Это был парень с татуировками. У Каджики были татуировки. Я видела их, когда он стоял передо мной в ночь воскрешения.

О, Бог, или Великий Дух, или что там было наверху. Я закрыла глаза и выдохнула. Просто стояла и дышала. Могло ли это быть предзнаменованием, в конце концов? Гвен пыталась подтолкнуть меня к Каджике? Что, чёрт возьми, было конечной целью охотницы?