ГЛАВА 13. ОХРАННИКИ
Той ночью я выглянула в окно в поисках стражников-фейри, о которых говорил Круз, но не увидела их. Единственное, что там было — это рой светлячков. Они подпрыгивали над надгробиями и кружились вокруг почерневших стволов деревьев. Зрелище было настолько захватывающим, что я долго смотрела на танец этих существ, а когда я заснула той ночью, они мне приснились.
Был почти полдень, когда я проснулась от стука в дверь. Когда я проворчала, что не сплю, вошёл папа и раздвинул мои занавески.
— Мне нужно уйти из этого дома, — сказал он.
Я села в постели и потянулась.
— О чём ты думаешь?
— Я заказал столик в "Местечке Би".
— Ох, — надежда на поездку испарилась. — Я сомневаюсь, что тебе нужно было бронировать столик.
Би вышвырнула бы клиентов, чтобы разместить нас.
— Я умираю с голоду, так что собирайся быстрее, хорошо? — сказал он, затем вышел из моей спальни и закрыл дверь.
Свисающие жёлтые перья моего ловца снов затрепетали, напомнив мне о ночном танце светлячков. Если подумать, разве они не были теплолюбивыми насекомыми? Почистив зубы и натянув свежую пару джинсов и свитер, я спустилась вниз к катафалку и села рядом с папой. В машине было холодно.
— Папа, ты когда-нибудь видел светлячков зимой?
— Нет, — он повернул регулятор температуры на максимум. — Почему спрашиваешь?
— Я видела нескольких прошлой ночью.
— Я думаю, тебе нужно ещё немного поспать, милая, — он одарил меня улыбкой. — Прости, что разбудил тебя, но я хотел провести с тобой время, прежде чем... — его голос дрогнул, но затем он прочистил горло. — Прежде чем ты уедешь.
Тогда я совсем забыла о светлячках.
— Я останусь до тех пор, пока буду тебе нужна, — сказала я, кладя свою руку поверх его.
— Как ты думаешь, наступит ли когда-нибудь время, когда ты мне не будешь нужна?
Я сжала его руку, и он сжал её в ответ.
— Я могу пропустить семестр.
Он повернул ко мне лицо, его глаза сияли, но затем блеск потускнел.
— Твоя мама была бы так зла на меня, если бы я удержал тебя. Тебе нужно вернуться в Бостон и жить своей жизнью.
Причин покинуть Роуэн было предостаточно, но что будет с Гвенельдой, с её семьёй, с жителями этого города? Отступят ли фейри обратно на свой остров и оставят нас в покое или останутся до тех пор, пока не убьют своих дремлющих врагов?
— Я пропущу семестр, — решительно сказала я.
В машине повисла тишина, пока папа проверял и перепроверял выражение моего лица. Когда мы проезжали древнюю песчаную дюну, он улыбнулся мне, а затем улыбнулся дороге, деревьям и белкам. Я сделала его счастливым.
Снег растаял на песке, точно так же, как он местами таял на большей части Роуэна. Было отнюдь не тепло, но солнце светило ярко, а небо было безоблачным. Сегодня людей не было дома. Большинство из них направлялись на обед. Из пекарни и кофейни выходили длинные очереди студентов. Хотя старшая школа закончилась полтора года назад, мне казалось, что это случилось в другой жизни. Наблюдая, как они сплетничают и смеются, я подумала о Бостоне. На самом деле у меня там не было друзей — знакомые, конечно, но не близкие друзья. Никто из Бостонского университета не присутствовал на похоронах, и всё же почти все из Роуэнской старшей школы присутствовали.
Но это была моя собственная вина. Мне так хотелось доказать своим родителям, что их деньги не были потрачены впустую, что я проводила каждую свободную минуту за учёбой. Самым близким мне человеком была моя соседка по комнате — гот Кора, и сказать, что мы были близки, было бы преувеличением. Мне просто так казалось, потому что её парень, Дюк, всегда околачивался в нашей комнате в общежитии и строил ей глазки. Она, наверное, была бы в восторге, если бы эта комната была в её полном распоряжении.
— Мне нужно будет слетать обратно, чтобы забрать свои вещи. И мою машину, — сказала я папе, который притормозил перед полицейским участком, а затем въехал на парковочное место. — Я почти уверена, что есть парковка поближе.
— Я хотел спросить шерифа Джонса, задержал ли он преступника.
— О... Гм... Наверное, нет, — сказала я, отстегивая ремень безопасности и выходя из машины.
Папа обогнул переднюю часть катафалка, затягивая ремень. Он затянул пояс джинсов. За последние три дня он потерял тонну веса.
— Что заставляет тебя так думать?
— Я просто представляю, что она уехала из города.
— Ну, если ты не возражаешь, раз уж мы здесь, я бы хотел пойти и проверить.
Я кивнула и последовала за ним в участок. Джимми сидел за стойкой регистрации и стучал по телефону с таким рвением, словно играл в какую-то игру. Или он отправлял очень ненавистное текстовое сообщение. Когда он поднял глаза, я ожидала удивления или каких-то признаков прошлой ночи, но вместо этого его лицо порозовело, и он спрятал телефон в ящик стола.
— Я проверял полицейский радар. Смотрел, не было ли каких-нибудь следов того подозреваемого, которого мы ищем, — сказал он.
Я нахмурилась. Неужели он действительно забыл о прошлой ночи?
— Ты можешь сделать это с мобильного телефона? — спросил папа.
Он дёрнул головой вверх и вниз, явно лгал.
Папа тяжело вздохнул.
— Так это значит, что вы её ещё не поймали.
— Нет, сэр. Но мы это сделаем. Я не сомневаюсь, что мы это сделаем. Шериф Джонс находится на телефонной конференции с другими полицейскими управлениями региона. Он хочет, чтобы мы объединили усилия. Чем нас больше, тем лучше, верно?
— Я надеюсь на это, — сказал папа. — Ну, в любом случае, мы идём обедать.
— Bon apuetiti1, мистер Прайс.
Не знаю, к какому языку он стремился.
Как только папа вышел из участка, я спросила:
— Ты гулял прошлой ночью, Джимми?
— Нет. Я остался дома с мамой. Мы смотрели "Благоговение". Ты следишь за этим шоу? Оно такое странное.
— Нет, не слежу. И что после этого? Ты выходил из дома?
Его брови поползли вверх на лоб, оттягивая веки, пока глаза не стали неестественно круглыми. Он понизил голос до шёпота:
— Почему ты спрашиваешь? Ты видела меня?
— Я думала...
— Я хожу во сне, — он проверил дверь участка. — Я был... я был одет?
— Да, — я сморщила нос при мысли о том, чтобы увидеть Джимми в чём мать родила. — Определённо одет.
Он испустил самый тяжёлый вздох, который я когда-либо слышала. Я почти видела, как это вылетело у него изо рта.
— Я всегда хожу во сне голышом. Я принимаю лекарства от этого. Я думал, что всё становится лучше. Я должен позвонить доктору, — он повозился с ручкой ящика, открыл его и вытащил свой телефон.
Я раздумывала, стоит ли заверять его, что я его не видела, но он уже разговаривал со своим врачом. Уходя, я удивлялась, как Касс оказалась такой непохожей на Джимми. Там, где он был привязан к бедру своей матери в возрасте двадцати двух лет, она была независимой. Вероятно, это было связано с тем, что их отец десять лет назад бросил мать ради другой женщины. Для него это было тяжелее, чем для неё.
— Я так счастлив, что шериф нанял Джимми. Этому парню нужна была настоящая работа, — сказал папа, как только я догнала его. Он предложил мне руку, и я взяла её.
— Продажа тарифных планов на мобильные телефоны была настоящей работой.
Папа взглянул на меня.
— Ему нужна была цель, а переговоры о пакетах данных — это не то.
— Не кричи об этом в торговом центре, иначе мы станем персонами нон грата, — сказала я.
— Я просто думаю, что ему нужен был образец для подражания, а шериф Джонс — отличный пример.
— Тебе не нужно ничего объяснять, папа. Я просто пошутила.
— Я так рад, что ты не стала полицейским. Я не думаю, что меня бы устроило, если бы моя маленькая девочка добровольно подвергла себя опасности.
— Я уже не такая маленькая, — сказала я.
Его глаза заблестели.
— Не напоминай мне.
— О, папа. Не плачь. Я всегда буду твоей маленькой девочкой.
Он улыбнулся, отчего вокруг его глаз и рта появились морщинки.
Когда мгновение спустя мы вошли в двери "Местечка Би", Айлен выскочила из одной из кабинок, выстроившихся вдоль кирпичной стены. Перекрывая шум, она крикнула:
— Дерек! — Она взмахнула руками в воздухе. — Кэт!
— Я принесу вам стулья, — сказала Айлен, уже сталкивая двух человек со своих мест.
— Вот и наш тихий обед, — прошептал папа мне на ухо. — Ты думаешь, мы можем притвориться, что не видели её?
— Мы можем попробовать, но я не уверена, что мы выберемся целыми и невредимыми, — прошептала я в ответ.
Подойдя к кабинке, мы остановились, чтобы поздороваться с людьми. Касс положила изрядную порцию макарон с сыром на один из столов, что напомнило мне о запеканках, спрятанных в холодильной камере. Мне придётся поскорее избавиться от них, иначе они испортятся.
Когда мы, наконец, добрались до кабинки, Айлен отодвинулась назад рядом с одной из своих дочерей.
— У нас есть несколько начос со шпинатом на столе, — она указала на миску, в которой осталось только зелёное пятно. Её взгляд поднялся на мужа, а затем вернулся к миске.
Тони покраснел.
— Я сказал, что сяду на диету, когда мы вернёмся домой. Мы не дома, — пробормотал он.
Айлен не отрывала взгляда от миски.
— Привет, Тони. Привет, девочки, — сказал папа, садясь рядом со мной.
Сатьяна и Шайло никак не отреагировали. С другой стороны, они, вероятно, не могли слышать папу из-за звукового сопровождения видеоигры, доносящегося из их наушников конфетного цвета. Пока папа вовлекал всё ещё краснощёкого Тони в светскую беседу, я поговорила с Айлен о её бизнесе натуропата.
— Кэт, мистер Прайс, что я могу вам предложить? — спросила Касс, проходя мимо нашего столика, балансируя круглым блюдом на бедре. Она положила бутерброды с плавленым сыром перед близнецами и салат перед Айлен.
— Вот, позволь мне помочь тебе с этим, — папа схватил огромное блюдо с рёбрышками и жареной кукурузой, блестящей от масла. — Тони, я полагаю, это твоё.
— А чьё же ещё это могло быть? — пробормотала Айлен.
Последовал целый сгусток напряжения.
— Я возьму жареного цыплёнка, — сказала я.
— Я тоже, — папа вернул своё меню Касс. — Спасибо, милая.