– Какие показатели? – Он на мгновение закрывает глаза, а когда они открываются, то самые черные, какие я когда-либо видела. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не умираешь, – хрипит он.

– Она не умирает, – говорит Кости, поднимая сканер. – За то время, что она здесь, уровень ее фертильности значительно снизился. И я думаю, что знаю почему.

– Слава звездам, – выдыхает Кейд. Он отступает назад после того, как Кости бросает на него взгляд. – Что ты обнаружил? Скажи мне.

– Спаривающиеся мужчины, – бормочет доктор Кости. – Всегда так чертовски нетерпеливы.

Я фыркаю и закрываю рот рукой. Доктор заговорщически подмигивает мне, и я чуть не падаю со стола, заставляя Кейда снова зависнуть. Кто этот шутник и что Кости сделал с серьезным доктором?

– Ты тусовался с Морган в последнее время? – спрашиваю я.

Он вздыхает, и это самый красноречивый ответ на свете.

– Поскольку она беременна будущим лидером нашей расы, я наблюдаю за ней чаще, чем за другими людьми. Излишне говорить, что ее манера разговора иногда влияла на меня.

Я прикусываю губу, чтобы снова не рассмеяться.

– Я понимаю.

– Ее результаты? – подсказывает Кейд.

Доктор Кости снова вздыхает, дольше и громче, а затем бросает на него многозначительный взгляд, прежде чем повернуться ко мне.

– С твоей головой все будет в порядке, но я дам тебе что-нибудь от боли, если хочешь. Что касается твоего уровня фертильности, думаю, что это может быть связано с фруктами виллы, которые ты довольно часто ешь на завтрак. Это единственная последовательная часть твоего рациона, которая выделяется. Я собирал информацию от других пациентов, как нынешних, так и прошлых, и сравнения поразительны.

– Пурпурный фрукт? Ты что, издеваешься надо мной? – спрашиваю я.

– Генетически измененный фрукт, – говорит доктор Кости, его рот сжимается. – Я еще не подтвердил свои выводы, но у меня есть подозрения. – Он кладет руку мне на плечо, заставляя Кейда нахмуриться. – Тебе не нужно беспокоиться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить или, возможно, восстановить твою фертильность в будущем. Дай мне минутку, я принесу тебе обезболивающее.

Я опускаю взгляд в пол в ту минуту, когда Кости уходит, не желая позволять Кейду видеть противоречивые эмоции, которые наверняка можно найти в моих глазах. Дети всегда были для меня притянутой за уши мечтой, но всегда знала, что пока в моей жизни есть мой отец, вопрос о детях даже не ставился. Но Кейд изменил это… Но затем я столкнулась с другим препятствием, в виде Шевали, не говоря уже о моей собственной неуверенности, с которой я начала справляться только на сеансах с Лией. Теперь, когда мой отец умер, а Шевали больше не играет никакой роли, могу ли я позволить себе снова мечтать о детях?

Я смотрю на Кейда, наблюдая, как чернильная тьма кружится в его взгляде, доказательство того, что я ему не безразлична. Иметь с ним ребенка было бы прекрасно, когда придет время.

Если он их захочет…

– Что у тебя на уме? – спрашивает он и легонько постукивает меня по виску. – Твои эмоции так быстро мелькают, что я не могу в них разобраться.

– Я знаю о тебе и Шевали. Я все слышала.

– Я понимаю. – Он смотрит глубоко в мои глаза, когда произносит: – Итак, теперь ты знаешь, что я сделал все, что было в моих силах, чтобы мы были вместе?

– Да.

– И?

Я провожу кончиками пальцев по его уху, где раньше был манжет, заставляя заостренный кончик подергиваться.

– Я боюсь.

– Почему? Ведь нет ничего…

Он замолкает при появлении врача, за что я благодарна. Мне и так неловко признаваться, что я не хочу быть эмоционально уязвимой, не говоря уже о том, чтобы предстать перед третьей стороной.

– Не мог бы ты отойти на минутку, Кейд? – спрашивает доктор Кости. Его тон больше напоминает приказ, чем просьбу, и глаза Кейда вспыхивают. – Мне нужно поговорить с Элеонорой наедине.

Взгляд Кейда на мгновение задерживается на мне, прежде чем он пересекает комнату и встает у двери. Выражение его осуждения ясно, но Кости игнорирует его.

– Я хочу извиниться, если напрасно испугал тебя по поводу фертильности, – говорит он. Я сижу безмолвно, пока он продолжает: – С открытием гнусного плана я не был так внимателен, как следовало бы.

– Все в порядке. Я все равно не хотела быть беременной.

Брови врача приподнимаются почти до линии волос.

– Ты не хотела?

Я улыбаюсь ему, чтобы смягчить свои слова.

– Я не могу себе представить, что какая-либо женщина, против воли, захотела бы забеременеть. Знаю, что вначале этого не хотела, но теперь… – я украдкой бросаю взгляд на Кейда, наслаждаясь его видом. – Теперь думаю, что это может быть то, что я хочу испытать.

И все потому что я влюбилась…

Не знаю, когда это произошло, но поняла это, как только Кейд снял манжету с уха и заявил, что хочет быть со мной, несмотря на то, чего это ему стоит. Он всегда защищал мое тело, но я, наконец-то, чувствую себя в достаточной безопасности, чтобы доверить ему и свое сердце.

– Поэтому, пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы помочь сохранить мою способность рожать детей, – прошу я. – Надеюсь, что Кейд когда-нибудь тоже захочет.

Доктор Кости берет мою руку в свою, и клянусь, что слышу рычание Кейда с другого конца комнаты.

– Элеонора, я сделаю все, что в моих силах, чтобы у тебя было много детей. После ребенка, которого ты вынашиваешь сейчас.

– Но ты сказал… – я быстро моргаю, когда перед моими глазами появляются пятна, и мое зрение становится нечетким. Снова. Может быть, Хаксли ударила меня сильнее, чем я первоначально думала.

– Даже наша передовая технология допускает ложноотрицательный результат на столь ранней стадии зачатия, – говорит доктор Кости, и его взгляд становится обеспокоенным. – После твоего сегодняшнего осмотра я могу со всей уверенностью сказать, что ты определенно беременна.

– Хорошо, – шепчу я.

А потом мой мир погружается во тьму, и я падаю в обморок.