Глава 16. Мистер Монк идет на пляж

Пляж Бейкер — идиллический участок гладкого песка длиной в полмили, под крутыми обрывами холмов Пресидио, увенчанных кипарисовыми и сосновыми лесами. К северо-востоку открывается потрясающий вид на мост Золотые Ворота, ослепительным великолепием показывающий, насколько правильно его именовали. Хоть я и живу в Сан-Франциско, пожалела, что не захватила фотоаппарата запечатлеть мост с этого ракурса.

Капитан Стоттлмайер ждал нас на песке, прислонившись к желто-коричневому знаку, предупреждающему загорающих об опасных приливах и коварных отливах. Его облик, казалось, излучал аналогичное предупреждение.

Монк с нетерпением пожал руку капитану. Ему так хотелось приступить к работе, что он даже не обратил внимания на волнообразность песка, и не бросился его разравнивать.

— Ладно, что мы имеем? — он судорожно потирал руки. — Давайте поймаем убийцу!

Стоттлмайер подозрительно покосился. — Ты почему такой веселый?

— Вы предоставили ему временную передышку перед возвращением в город Ангелов, — пояснила я.

— Вам бы не захотелось оказаться в радиусе сотни миль от этого вертепа, — встрял босс. — Вы не поверите, что там творится!

— Ну, не чуднее, чем творится здесь, — оторвался от опоры Стоттлмайер.

— Очень сомневаюсь, — не согласился Монк.

— Ты просто не видел, с чем нам сегодня пришлось столкнуться, — Стоттлмайер наклонил голову в сторону скал и водоема, заполняемого приливом.

Там у трупа толпились несколько офицеров и экспертов, но не они привлекли внимание Монка.

А загорающие. Полностью обнаженные.

Монк стремительно развернулся к ним спиной. Они были далеко не супермоделями, принимающими солнечные ванны. Гравитация, жирные продукты и возраст оставили неизгладимый след на их внешнем виде.

Восхищаюсь обыденной уверенностью и полным отсутствием комплексов этих людей. Они абсолютно комфортно чувствуют себя в своих телах, принимая все недостатки, как естественный жизненный факт. Могу только мечтать о такой самоуверенности.

— Вы собираетесь вызывать подкрепление? — нервно переминался Монк.

— Зачем? — не понял капитан.

— Чтобы арестовать этих извращенцев!

— Это же нудистский пляж, Монк.

— Эти люди никогда не слышали об элементарной человеческой порядочности?

— Все совершенно законно, — отрезал Стоттлмайер.

Монк в ужасе уставился на меня.

Он бы и на капитана посмотрел в ужасе, но для этого нужно развернуться и лицезреть наготу.

— В Калифорнийском Уголовном Кодексе, статья 314, четко указано, что любой человек, умышленно и похотливо обнажающийся в публичном месте, нарушает закон, — затараторил Монк. — Они умышленно обнажились! Никогда раньше не сталкивался с таким безобразием.

— Этот пляж — государственный парк, зона свободной формы одежды, — объяснил капитан. — Тебе придется осознать это, Монк. Идем.

— Вы идите, — отрицательно замотал головой Монк. — Я подожду здесь.

— Тело там, — Стоттлмайер указал на полицейских и экспертов в тридцати метрах от нас.

— Они же повсюду! — паниковал Монк. — И все голые!

— Я имел в виду мертвое тело, — пояснил капитан. — Ты должен осмотреть место преступления, если это на самом деле оно.

— Вы не уверены, убийство ли это? — спросила я.

— Отлично. Позвоните мне, когда определитесь, — Монк двинулся прочь, но Стоттлмайер схватил его за руку.

— Именно поэтому я вызвал тебя, Монк! Ты-то нам и поведаешь, убийство это или нет.

— Судмедэксперт не в состоянии принять решение? — сопротивлялся Монк.

— Поверь мне, это дело просто плачет по Эдриану Монку, — Стоттлмайер направился к полицейским и потянул Монка за рукав.

Монк тоскливо обратил глаза к небу, словно ища духовного руководства, но мне-то известно, что он пытался шагать по песку, не глядя на нудистов.

— Если боитесь увидеть обнаженное тело, почему просто не закроете глаза?

— Не хочу врезаться в какую-нибудь часть тела.

— Не похоже, что их разбросали по пляжу, — усмехнулась я.

Он заковылял за Стоттлмайером, позволяя вести себя, пока мы не достигли места преступления, расчищенного от загорающих.

Одетые в комбинезоны судмедэксперты тщательно просеивали песок, разделяя его на квадранты колышками и желтой лентой.

— Жертву звали Рональд Вебстер, — информировал Стоттлмайер. — Не женат, тридцать пять лет, работал в обувном магазине. Тело нашли загорающие сегодня утром.

— Умышленно обнажающиеся люди, — поправил Монк. — Хиппи, это обычное их поведение.

— Эксперты считают, что он скончался ночью. Но утверждать трудно, учитывая действие соленой воды.

Мы остановились на расчищенном экспертами участке. Дишер и судмедэксперт нависли над голым телом, плавающим лицом вниз. Живот мужчины был вскрыт.

Я с отвращением отвернулась.

Но Эдриан Монк, человек, не способный смотреть на голого нудиста, вполне спокойно изучал изуродованный труп. Он казался просто очарованным им!

Я не психиатр, но полагаю, он видел перед собой не обнаженное тело. После смерти человек переставал для него быть человеком, а переходил в разряд объекта, фрагмента головоломки, который необходимо поставить на место в общей картине.

Стоттлмайер мягко положил руку мне на плечо. — С тобой все в порядке? Могу попросить офицера проводить тебя назад к машине.

— Все нормально, — заверила я.

Я не намерена сбегать, даже если мне и хотелось. Не хочу показаться слабачкой перед здешними детективами. Кроме того, Монку стало бы хуже, сиди я в машине.

Я пару раз глубоко вздохнула, медленно выдохнула, успокаиваясь, и развернулась.

Монк присел рядом с экспертом, лысеющим доктором Дэниэлом Хетцером, методично потирающим двухдневную щетину на бледных мясистых щеках.

— Что думаешь, Монк? — обратился Стоттлмайер.

Монк поднялся, не говоря ни слова, и вытянул руки перед собой, наклоняя голову из стороны в сторону, чтобы осмотреть Рональда Вебстера под различными углами.

Затем перевел взгляд на его одежду, аккуратно сложенную у скалы.

— Где лежал его бумажник?

— В кармане брюк, — отозвался Дишер и поднял пластиковый пакет для улик с бумажником. — Думаю, ничего не пропало. Внутри куча кредиток и около сотни долларов наличкой.

— А ключи от машины?

— На брелке вместе с ключами от дома.

— Где его машина?

— В регистрационной службе автотранспорта сообщили, что Вебстер водил «бьюик люцерн», но его нет на стоянке, — уведомил Стоттлмайер. — Патрульные на всякий случай проверяют машины в близлежащих окрестностях.

— Если он не вел машину, — рассуждал Монк, — как же попал сюда?

— Возможно, это указание на убийство, — кивнул Стоттлмайер. — Обзвоним таксомоторные компании и поговорим с водителями местных автобусов, мало ли, вдруг кто-нибудь вспомнит его.

— Это популярное место для ночных тусовок, — подключился Дишер. — Возможно, Вебстер приехал вместе с особым дружком для купания голышом.

Монк вздрогнул при этой мысли, но продолжил: — Находились ли ночью на стоянке другие машины?

— Нет, — почесал ухо карандашом Дишер. — А если приятель живет недалеко, и они пришли пешком?

— Или особый дружок припарковался на улице, — предположил Стоттлмайер. — Но поскольку мы не знаем ни этого человека, ни автомобиля, то можем лишь получить номера пары сотен машин, парковавшихся в районе, и начать работу в обратном направлении. Слишком много человеко-часов, и я не могу санкционировать подобные действия, не зная, совершено преступление или нет.

— Если Рональд Вебстер пришел сюда с другом, — продолжил логическую цепочку Монк, — где этот друг сейчас?

— Возможно, его тело еще не прибило к дереву, — ляпнул Дишер.

— А где одежда друга?

Рэнди пожал плечами. — Вероятно, ее смыло отливом.

Монк покрутил головой и плечами, словно избавляясь от излома. Этот жест обозначает, что в деле многовато «может быть», «возможно» и «вероятно», а он их не выносит.

— Каково Ваше предварительное заключение о причине смерти? — обратился Монк к доктору Хетцеру.

Судебно-медицинский эксперт перевернул жертву лицом вверх. Вебстер был довольно молод, но в волосах уже искрилась седина. Лицо избежало фатального разрушения в отличие от тела.

— Не для протокола я сказал бы «утопление», — ответил Хетцер. — Раны страшны, но они не выглядят смертельными.

— Кто сотворил такое? — вырвалось у меня. — Акула?

Доктор Хетцер покачал головой. — Не думаю. Искривление раны и количество оторванной плоти не соответствует нападению акул. Рана узкая и длинная, что свидетельствует о наличии у нападавшего морды или рыла.

— Дикий кабан, — подал голос Дишер.

— Разве в Пресидио водятся кабаны? — поднял бровь капитан.

— Голодный волк, — выдал новую версию Дишер.

— Они передвигаются стаями и разорвали бы жертву на части, — парировал Стоттлмайер. — А он практически цел.

— Злая собака, — не унимался Дишер.

— Неувязочка, собака вцепилась бы в горло.

— Могучий тюлень.

— Рана не вяжется с тюленем, — вмешался доктор Хетцер. — Могучим или слабым.

— Гигантский моллюск.

Все укоряюще уставились на Рэнди. Он переступил с ноги на ногу.

— Ты хоть понимаешь, какие огромные размеры должен иметь моллюск, чтобы напасть на человека? — усмехнулся Стоттлмайер.

— Морские глубины по-прежнему великая тайна для человечества, — глубокомысленно изрек лейтенант.

— Неужели?

— Это последняя неисследованная территория на Земле, — Дишер поднял палец. — Недавно я читал, что ученые обнаружили новый вид осьминогов, которые слепы и светятся в темноте.

— Может, осьминог сделал это? — съехидничал Стоттлмайер.

— Возможно, — закивал Дишер.

— А вот и нет, — отрубил капитан и повернулся к Монку. — Кто, по-твоему, нанес раны?

— Это же очевидно, — пожал плечами тот.

— Разве? — удивилась я.

Монк кивнул. — Его атаковал аллигатор.

Это заявление не самое странное из всех его перлов, но, безусловно, входит в пятерку.

— Да уж, — вздохнул Стоттлмайер и снова повернулся к Дишеру. — Поведай больше об осьминоге.