Глава 13

Оказывается, в интернет есть кучу советов, как делать минет. Отличный вариант — просто спросить у мужчины, что ему нравится, но мне он не подходит. Во-первых, Эд крепко спит, и, во-вторых, я хочу, чтобы это было сюрпризом.

Мы, конечно, занимались сексом накануне вечером — разве можно устоять перед горячим, сексуальным парнем, который к тому же хочет тебя? — но Эд сдерживался. Сказал, что надо быть поаккуратнее из-за моей новой татуировки. Можно подумать я поверила его отговорке.

Хорошо, что мы спим голыми, а сейчас Эд лежит на спине. Я присаживаюсь рядом и любуюсь им. Мне хочется сфотографировать, но это кажется неправильным без разрешения. Придется просто запечатлеть его в памяти и надеяться, что на этот раз она это сохранит.

Я берусь за работу. Сначала я глажу член, превращая обычный утренний стояк во что-то посерьезнее. Затем целую грудь, скольжу свободной рукой до плеч и далее вниз. Когда дотрагиваюсь до ладони, Эд сжимает мои пальцы.

— Клем. — Его голос хриплый со сна. — Ты что задумала?

— Ничего.

— Ммм… Не верю.

По совету статей из интернета, я начинаю с того, что увлажняю головку члена языком. Это должно походить на облизывание мороженного. Я не совсем понимаю взаимосвязь, поскольку член не похож на мороженое: у него вкус мускуса и пота. Это уникально, хотя и не неприятно. Лобковые волосы жесткие, а яички мягкие в моей руке. Во всех статьях рекомендовалось «поиграть ими», и, судя по довольным звукам Эда, они были правы. Я крепко сжимаю член одной рукой, а другой массирую яйца. Иногда скольжу пальцем назад, чтобы потереть местечко прямо за ними. По-видимому, это важно и усиливает чувствительность.

Честно говоря, минет — это не так сложно, как представляли некоторые статьи. Я почти уверена, что мужчины в целом просто счастливы, когда уделяют внимание их члену. И это справедливо, ведь когда Эд уделяет внимание моей вагине — это просто чудо.

Я беру половину члена глубоко в рот, сжимаю губами, опускаю и поднимаю голову.

Эд стонет.

Я обхватываю губами головку и перемежаю удары языком с посасыванием.

Эд сгребает мои волосы в кулак.

Ха! Сейчас он не относится ко мне, как к хрустальной вазе. Он может контролировать себя, когда все в его руках, но сейчас-то я тут главная.

Член набухает и уже не помещается полностью в рот. Но все хорошо. Я лижу его, сосу и глажу. Это не столько наука, сколько здравый смысл. Я слежу, как Эд реагирует, и делаю , что ему больше нравится.

Стоны Эда становятся громче, мышцы живота напрягаются. Я думаю, что он вот-вот кончит, но тут все резко меняется. Внезапно я оказываюсь лежащей на спине, а Эд нависает надо мной. Он энергично гладит член, теплая сперма разливается по моему голому животу. Эд утыкается лицом в мою шею и кусает. Теперь у меня будет по отметине с каждой стороны. Но самое главное, что я справилась. Я бы дала себе пять, но это будет выглядеть странно.

— Детка. — Эд счастливо вздыхает. — Чертовски приятное пробуждение.

— Будильник — это так банально.

— Я предпочту твой рот в любое утро.

Эд приподнимается и целует меня. Не легко или сдержанно, а медленно глубоко — к черту утреннее дыхание! — и между тем размазывает сперму по моему животу, будто это холст. Похоже, он нарисовал смайлик.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, с улыбкой глядя вниз.

— Помечаю то, что принадлежит мне.

— Понятно.

Вдруг Эд хмурится.

— Я снова укусил тебя.

Я вздыхаю.

— Перестань сдерживать себя, как прошлым вечером. Кроме того, мне нравится, когда ты немного дикий.

Он качает головой.

— Как я и говорил: ты всегда добиваешься своего.

— Но если мы оба выигрываем, разве это так плохо? — Я улыбаюсь. — Теперь у меня симметрия: по любовному укусу с каждой стороны.

Эд улыбается, но кратко.

— Я не слишком резко перевернул тебя? Голова в порядке?

— В полном.

— Ладно, ладно, — стонет он. — Постараюсь не волноваться так сильно.

— Спасибо.

— Спасибо тебе. Это был отличный минет.

— Не за что. Хотя я немного увлеклась и забыла кое-что. Например, обвести головку кончиком языка...

— Можешь приберечь это для следующего раза, — усмехается Эд. — Похоже ты провела исследование.

— Верно, и у меня вопрос: тебе не нравится, когда я глотаю?

Эд пожимает плечом.

— Нравится, но сейчас мне захотелось кончить на тебя.

— Хм. Ладно.

Эд целует меня, подхватывает с пола свою футболку — вчера мы торопились поскорее оказаться в постели — и вытирает мой живот.

Я встаю на ноги, потягиваюсь и немного стону, а Эд тем временем снимает с кровати простыню и начинает заворачивать меня в нее.

— Мне вроде как нужны руки, — протестую я.

— Это просто для того, чтобы отвести тебя в душ так, чтобы мой брат не увидел ничего интересного.

— Ты же понимаешь, что он притворяется, что флиртует со мной, чтобы досадить тебе?

Эд ворчит, подталкивая меня к двери.

Он спеленал меня так, что я едва могу ходить, а сам щеголяет голышом.

Пока идем по коридору, из кухни доносится женское хихиканье.

— Похоже, Шеннон ночевала у Лейфа, — говорю я, когда мы оказываемся в ванной.

Эд снова ворчит. Минет или нет, но он точно не жаворонок.

— А ты разгуливаешь с голой задницей, — продолжаю я. — Надеюсь, она ничего не видела.

Он включает воду и проверяет температуру рукой.

— Шеннон не интересно смотреть на мою задницу.

— Не знаю. Это очень привлекательная задница.

— Ты забавная. — Хорошо, что он так думает. Я отбрасываю простыню и шагаю за ним в душевую. — Повернись. Я вымою тебе волосы.

— Спасибо. — У Эда просто волшебные пальцы.

— Клем, ты ведь на самом деле не переживаешь, правда?

— Переживаю?

— Насчет Шеннон. — Голос у Эда слегка напряжен. Я понимаю, почему он нервничает. В прошлый раз моя ревность привела нас к катастрофе. Поэтому я не тороплюсь и серьезно обдумываю этот вопрос.

— Нет. Если бы Шеннон действительно тебя интересовала, ты бы сначала расстался со мной, и только потом подкатил к ней. А если бы она была заинтересована в тебе, несмотря на то, что, по-видимому, трахается с твоим братом, я бы надрала ей задницу, применив пару приемов самообороны.

— Разве самооборона придумана не для того, чтобы защищаться?

— Лучшая защита — это нападение.

— Но твоя вера в меня смиряет. Запрокинь голову назад.

— Ты насмехаешься надо мной? — Я вытираю пену с глаз.

— Конечно, нет.

Он точно подтрунивал.

— Я просто имею в виду… Если бы тебе нравился кто-то другой, ты бы мне сказал, верно?

— Да, детка, я бы тебе сказал. Но мне никто не нравится, кроме тебя, хорошо?

— Ладно. Поняла.

Эд наносит на мои волосы кондиционер и слегка массирует.

Так чертовски хорошо. Может, мне снова отрастить волосы? Эду нужно будет больше времени, чтобы их вымыть, а значит я получу больше удовольствия. Прекрасная идея. Возьму на заметку.

— Значит, ты не ревнуешь? — уточняет Эд.

Я все еще слышу отголоски неуверенности в его голосе.

— Я хочу быть единственной, кто видит твою славную голую задницу. Если это ревность, то, наверное, я немного ревную. Но если подумать, это не лучше и не хуже того, что ты мумифицируешь меня простыней, чтобы Лейф не увидел немного кожи.

Когда Эд тщательно смывает кондиционер с моих волос, я грустно вздыхаю, набираю гель для душа в руку и начинаю мыться. Эд делает то же самое, и есть что-то завораживающее в том, как его рука движется по телу. Он гладит себя так привычно, буднично, тогда как я готова посвятить его великолепному члену стихи.

— В твоих словах есть смысл, — наконец признает Эд.

— Думаю, немного ревности — это нормально.

— Согласен.

Эд выключает воду, выходит из душевой и насухо вытирается полотенцем.

Я жду его и думаю. Мысль, чтобы пойти в кухню и пообщаться с Шеннон, не наполняет меня ликованием. Будет странно видеть ее здесь сегодня утром. Да и не только сегодня. Я помню, с каким жаром она говорила о том, что мы с Эдом не подходим друг другу, и учитывая это, я бы предпочла держать ее подальше.

Очевидно, я двигаюсь недостаточно быстро для Эда, потому что он оборачивает меня полотенцем, аккуратно заправляя конец на груди. Затем он целует меня в плечо и уходит. По крайней мере, на этот раз вокруг его бедер полотенце. Наши задницы полностью покрыты. Печально, но необходимо.

Я наношу на волосы мусс и укладываю феном, потом жду, когда остыну, — этому я научилась на собственном опыте — и только потом берусь за макияж. Наношу тональный крем, тушь для ресниц, подкрашиваю карандашом брови и добавлю немного бальзама для губ.

Девушка в зеркале выглядит нормально. Несмотря на одинаковые засосы, один выцветший, другой свежий. Я бы хотела оставить их на виду, потому что это — свидетельство страсти Эда, и моей победы, но потом все же замазываю тональным кремом.

Я готова, но не спешу выходить из ванной. От беспокойства скручивает живот.

Интересно, это из-за Шеннон или из-за того, что просто кто-то новый вторгся в мое личное пространство?

Похоже на второе. Однако я не чувствовала себя так, когда Лейф стал жить здесь. Наверное, дело в самой Шеннон.

К черту все это!

Я набираюсь храбрости, возвращаюсь в спальню и быстро одеваюсь.

С кухни доносятся разговоры, смех, звон столовых приборов. Когда я вхожу туда, у меня глаза лезут на лоб. Шеннон нажарила кучу блинов, яичницу-болтунью, бекон и порезала свежие фрукты: клубнику, банан, чернику. Половины этого вчера не было в холодильнике, и Бог знает, во сколько она встала, чтобы сходить в магазин. Обычно по утрам мы просто пьем кофе и, может быть, съедаем батончик мюсли. Однако Шеннон не только приготовила настоящий завтрак, но и красиво сервировала стол. Я понятия не имела, что у нас вообще есть скатерть и салфетки.

— Присаживайся, детка. — Эд отодвигает для меня стул и наливает кофе.

Я таю. Его забота важнее того, что мне неуютно из-за присутствия Шеннон.

Горди бьет хвостом по моей ноге, выпрашивая бекон. Он его очень любит. Наверное, так же, как меня.

Лейф выглядит так, словно вот-вот лопнет от счастья, а также от секса и еды.