ГЛАВА 10

Вайелин

— Что? — Мой отец с бесцветным лицом сидел на камне.

— Я только зашла задать несколько вопросов, чтобы понять, может ли это стать лучшим вариантом.

— Вайелин, привести ребенка в этот мир трудно, даже когда есть два родителя. Не представляю, как можно справиться с этим в одиночку, но мы с мамой поможем тебе, если это то, чего ты хочешь.

Вздохнув, я посмотрела на реку.

— Наверное, мне казалось, что иначе этого никогда не случится. Но теперь история с Джонатаном заставляет меня пересмотреть весь план. Последнее, что я хотела, это заставить его почувствовать, что я хотела его только как донора спермы. Он знает, что я хочу завести семью. Это было одним из оправданий, когда я сначала оттолкнула его.

— А как он относится к детям?

Я ухмыльнулась.

— Он хочет завести детей. Когда-нибудь.

— Что ж, это шаг в правильном направлении, и, дорогая, ты еще молода. Итак, главная проблема — разница в возрасте?

Я пожала плечами.

— Я думаю, мысль о том, чтобы начать все сначала с кем-то, ужасает. Джек тоже говорил, что хочет детей, и посмотри, к чему это привело меня!

— Джек засранец, — фыркнул папа. — Я не вижу, чтобы Джонатан так играл с твоими эмоциями.

Слезы наполнили мои глаза, потому что я понимала, что папа прав.

— Папочка, у нас было только одно настоящее свидание, не считая бесчисленных часов флирта. Скоро ли ты почувствуешь что-то... другое?

Он мягко улыбнулся.

— Под другим ты имеешь в виду отличающееся от Джека?

— Не только это. Я никогда раньше не чувствовала себя так ни с одним мужчиной. Честно говоря, я была по уши влюблена в Джека. По крайней мере, я так думала. Может быть, он просто сбил меня с ног всеми этими поездками в Париж и Лондон, и я была ослеплена подарками и вниманием, которыми он меня осыпал. Это заставляет чувствовать себя сейчас поверхностной.

— Чепуха. Ты была молода. Он обещал тебе луну и звезды и не выполнил этого.

Я сделала глубокий вдох и выдохнула.

— Это чувство, которое я испытываю к Джонатану... настолько отличается, что сбивает с толку. Как будто я не помню жизни до того, как он в ней появился. Как это может быть? Мы ведь только начали встречаться! Не говоря уже о том, что я должна сосредоточиться на танцевальной студии и открытии собственного бизнеса. Смешивание отношений с потенциальной возможностью не осуществить свои мечты... снова... пугает меня.

— Я понимаю эти опасения. Они имеют право на существование. Но тебя пугает сила твоих чувств к нему?

Закусив губу, я кивнула.

— Да, больше, чем следовало бы.

— Я бы не зацикливался на этом. Тебе причинили боль, Вайелин. Открыть свое сердце, чтобы снова, возможно, испытать боль — это риск. Но я считаю, что это тот риск, на который стоит пойти.

— Даже если братья так не считают?

Отец, откинув голову назад, рассмеялся и воскликнул:

— Особенно «если»! Я говорю, дерзай, милая горошинка. Живи своей жизнью, Вайелин, и не беспокойся о том, что думают жители этого города. Знаешь, если бы я переживал о том, что все в этом городе говорят о тете Ви, я бы никому не показывался на глаза.

— Папа! — я шлепнула его по руке, — это твоя сестра!

Он встал.

— Рассказы о моей сестре… Я мог бы заполнить твою голову сотнями таких историй, и каждая из них заставила бы тебя покраснеть. Давай оставим эту «вкусняшку» на другой раз.

Мы рука об руку спустились к берегу реки.

— Вайелин, дорогая, не надо так торопиться с детьми. Я знаю, что твои младшие братья и сестры уже на этом пути, но все произойдет, я обещаю. Иногда у Бога другие планы на нас, и все происходит не так, как мы думаем.

Я подняла камень и бросила его через реку.

— Я знаю, что мне нужно набраться терпения и обуздать эти чувства ревности, а также сосредоточиться на счастье просто видеть, как мои братья и сестры увеличивают нашу семью. — Глядя на отца, мои глаза снова наполнились слезами. — Папа, я действительно рада за Стида, Митчелла и Амелию. Надеюсь, вы не думаете, что я эгоистка.

Он обнял меня и крепко прижал к себе.

— О, милая горошинка, я никогда не думал так о тебе. Просто сделай глубокий вдох и разреши жизни идти своим чередом.

Закрыв глаза, я позволила совету моего отца осесть в моей голове.

Позволь жизни идти своим чередом…

* * *

Я стояла у двери Джонатана все еще одетая в свой спортивный костюм и глубоко дышала. Дрожащей рукой я решилась постучать, но дверь резко открылась.

— Вайелин, что ты здесь делаешь?

— Подумала, что ты, может быть, захочешь поговорить и, возможно, продолжить с того места, на котором мы остановились прошлой ночью.

— Да? — Его глаза заблестели.

С легкой улыбкой я кивнула.

— Я хотела застать тебя до того, как ты уйдешь на работу.

— Если я приглашу тебя войти, боюсь, что пропущу одну встречу, и я не хочу злить этого человека. Я видел, какой она становится, когда злится.

О, у него намечалась встреча со мной.

— Может быть, я могла бы позвонить ей и объяснить, как глупо я поступила, оттолкнув тебя и не признавшись, что влюбляюсь. Я почти могу гарантировать, что она поймет.

Я задрожала, когда Джонатан убрал прядь волос с моего лица. В его серых глазах плясали обещания.

— Я не знаю. Она в некотором роде стерва.

Смеясь, я ударила его в грудь.

— Она не такая! Она просто знает, чего хочет.

— А она знает? — спросил он, приподняв брови.

— Да, — ответила я, и мой голос задрожал от волнения.

Обхватив мое лицо ладонями, Джонатан пристально посмотрел мне в глаза, будто заглядывал в мою душу. Я слышала, как позади нас проезжали машины, но мне было все равно, кто нас видел и что думал. Я перестала беспокоиться о том, что думают жители Оук-Спрингс о моем выборе.

— И чего она хочет? — спросил он хриплым и низким голосом.

Мой взгляд скользнул по его лицу и остановиться на его глазах. Каждый вдох был взволнованным, когда я произносила слова, которые мое сердце умоляло выпустить.

— Ты. Мы. Это.

Джонатан наклонился и легко коснулся моих губ своими, затем прошептал:

— Наконец-то.

Он приобнял меня за шею, и мы поцеловались. В этот момент весь мир исчез. Мое тело словно парило. Поцелуй был медленным и мягким, наше дыхание смешалось. Положив руки на плечи Джонатана, я притянула его к себе, и когда мы прижались друг к другу, я почувствовала, как его сердце бьется рядом с моим. Джонатан начал целовать мою шею, и от его горячего дыхания моя кожа словно начинала пылать огнем с каждым нежным поцелуем. В тот момент я поняла, что навсегда останусь зависимой от поцелуев Джонатана. От его прикосновений.

— Вайелин, — прошептал он, растягивая каждую букву, как будто выжигая ее в своей памяти.

Наверное, я никогда не забуду силу его голоса и желание, которое я услышала в нем.

— Займись со мной любовью, Джонатан. Пожалуйста.

Он быстро двинулся, подхватил меня на руки.

— Моя соседка, Карен, наблюдает за нами.

— И что? — ответила я, запустив пальцы в его волосы.

— Она секретарша твоего брата Триппа.

Я повернулась с ослепительной улыбкой. Карен медленно спускалась по ступенькам своего дома.

— О, это будет весело. — Подняв руку, я помахала и крикнула: — Эй, Карен! Передай моему брату привет от меня!

Она улыбнулась и ответила:

— Обязательно! А вы повеселитесь!

Мы с Джонатаном рассмеялись и вошли в его дом. Он захлопнул дверь каблуком ботинка, а затем потащил меня по коридору в свою спальню. Я хотела осмотреться, так как прошлым вечером пропустила этот этап, но мое внимание было сосредоточено на Джонатане, на этом моменте и на том, куда мы направлялись как в прямом, так и в переносном смысле.

Джонатан снова обхватил мое лицо ладонями.

— Я собираюсь заниматься с тобой любовью весь день, но…

— Но? — спросила я.

— Но сначала я должен отплатить тебе за то, что ты вчера оставила меня в таком состоянии.

Я выпятила нижнюю губу.

— Но я так возбуждена.

— Серьезно?

— Ага. Очень. Я бы сказала, у меня стоит.

— Тогда я позабочусь об этом.

Я улыбнулась.

— Я знала, что ты умеешь обращаться со своими инструментами.

Он стянул рубашку через голову. Облизнув губы, я позволила взгляду пройтись по идеально накачанному телу. Грудь была массивной и подтянутой, а вены, выступающие на руках, сильно возбуждали.

Иисус, помилуй меня.

Джонатан сделал шаг ближе и рукой скользнул под мою футболку к спине. Пара щелчков, и мой лифчик расстегнут. Я откинула голову назад, когда по оголенной коже прошлись пальцами. Натянув лифчик и футболку мне под шею и оголив грудь, он ущипнул один сосок, наклонился и взял другой в рот.

— О, боже. Да! — прошипела я, когда энергия из его рта пронеслась по моему телу. Я уже чувствовала нарастание столь необходимого мне освобождения. Мои пальцы зарылись в темные волосы, хватая и дергая, чтобы подстегнуть.

Теплая рука пробралась вверх по моей ноге, щекоча кожу вдоль бедра, а затем медленно проникла в мои трусики. Джонатан ботинком раздвинул мои ноги и тут же погрузил свои пальцы внутрь. Я не удержалась и выкрикнула его имя.

— Джонатан!

Яркий оргазм прокатился по телу, и я почувствовала, как сжимаюсь вокруг его пальцев. Закрыв глаза, я позволила себе погрузиться в эйфорию и вскоре обнаружила, что нахожусь на руках Джонатана. Он нес меня к кровати. Быстрые руки стащили с меня остальную одежду. Я наблюдала, как Джонатан скинул ботинки, а затем стянул джинсы. Его толстый длинный член вырвался на свободу, и я не смогла удержаться, чтобы не облизать губы. Я мечтала, чтобы он оказался у меня во рту, но еще больше хотела, чтобы он был внутри меня.

Джонатан выдвинул ящик у своей кровати и открыл коробку с презервативами. Бросил несколько штук на постель и переполз через меня. Мы принялись жарко целоваться, и я чувствовала, как от его щетины печет кожа.

Обхватив мою голову руками, он пронзил меня взглядом.

— Я хочу попробовать тебя на вкус… и до конца этого дня так и сделаю, но сначала мне нужно попасть внутрь тебя. Я умру, если не почувствую тебя на своем члене.

Я улыбнулась, проводя ступней вверх и вниз по его ноге.