— Да. — Мужчина наклоняет голову так сексуально, что я задаюсь вопросом, занимался ли он когда-нибудь сексом на своем столе раньше, и, если нет, был бы он заинтересован в этом, например, прямо сейчас. — Тебя это беспокоит?

Я чувствую, как краснеют мои щеки.

— Нет. Было довольно жарко.

Он рычит и сминает мой рот в наказывающем поцелуе.

— Сегодня вечером, — говорит он, как предупреждение и обещание.

Я моргаю, чтобы избавиться от головокружительного вращения.

— Мне сегодня вечером на работу.

Желание в его глазах сменяется хмурым неодобрением.

— Я думал, ты увольняешься.

— Так и есть. Сегодня вечером. — Я разглаживаю его лацканы, которые сжимала в кулаках. — Мне нужно отработать две недели…

— Две недели. — Он качает головой. — Это слишком долго.

— Мне нужны деньги…

— Нет, не нужны.

— ...и мне понадобится хорошая рекомендация.

— Я дам тебе рекомен…

Я прикладываю два пальца к его губам.

— Остановись. Я делаю это по-своему или не делаю вообще.

Его брови сошлись на переносице.

— Мне нравится, когда ты командуешь, — говорю я и медленно облизываю его нижнюю губу. — Но не тогда, когда дело доходит до этого. Ясно?

Александр хмыкает и кивает.

— Итак… — Я похлопываю его по груди. — Мне нужно кое о чем позаботиться перед сегодняшней сменой, например, забрать свои вещи у Линкольна. Могу я одолжить Джеймса на день?

— Конечно. Он заберет тебя и привезет домой с работы.

Домой. Почему это звучит так естественно, как будто мы уже много лет живем вместе?

— Отлично. — У меня кружится голова, не знаю, то ли от недавнего оргазма, то ли от волнующей перемены направления, которую только что приняла моя жизнь. — Итак, полагаю, увидимся вечером после работы?

Мужчина кивает и отступает. Кажется, он что-то напряженно обдумывает, словно пытается решить задачку.

— Тебе нужно идти на встречу?

— Что? — рассеянно спрашивает он. — Да.

— Вы будете пожимать друг другу руки? — Я поднимаю бровь. — Возможно, тебе нужно помыть руки.

Он быстро моргает, затем фокусируется на мне.

— Точно. — Намек на улыбку изгибает его губы.

Мужчина исчезает в своей ванной, и я использую это время, чтобы обойти его кабинет, разглядывая декор. Первое, что я замечаю, — это несколько компьютерных мониторов на его столе, которые, как я предполагаю, он использует для дизайна. Сбоку находится то, что выглядит как чертежный стол, но при ближайшем рассмотрении это один гигантский цифровой экран. Подумать только, однажды я задалась вопросом, видел ли этот парень когда-нибудь телефон, и вот его офис находится в Силиконовой долине. Я держусь подальше от технологий и ищу личные штрихи. Нет ни картин, ни книг, ни одной безделушки. Даже семейной фотографии или фотографии его и его братьев. Только много темного дерева, кожаной мебели и функционального офисного оборудования. Если у нас все получится, я планирую поместить нашу фотографию в рамке на его столе.

— Ты готова?

Я поворачиваюсь и вижу, что он вытирает руки черным полотенцем.

— Никаких фотографий?

— Кого мне фотографировать?

— Твою семью.

— Зачем? Я вижу их каждый день.

— Хорошо, тогда, может быть, фотография, на которой ты делаешь то, что любишь.

— Зачем мне фотография, на которой я работаю в том месте, где работаю?

Я закатываю глаза.

— А как насчет твоей фотографии в хижине, или на рыбалке, или еще где-нибудь?

— Моя собственная фотография? — сухо отвечает он.

Я качаю головой.

— Не бери в голову.

Он нажимает на выключатель на стене, который превращает стекло из туманного в чистое. Я благодарна, что Хейс не стоит там и не ждет, иначе мое лицо может наполниться таким количеством крови, что взорвется.

Александр провожает меня до лифта и ждет вместе со мной, пока он не прибывает. Он заходит внутрь вместе со мной и нажимает кнопку вестибюля, прежде чем выйти обратно.

— Я и сама могла бы это сделать. — Я немного разочарована, что он не поцеловал меня на прощание.

— Знаю, но я хотел сделать это для тебя. Увидимся вечером.

Двери закрываются, и хотя я не получила прощального поцелуя, его слов достаточно, чтобы отправить меня в путь с чувством обожания.

АЛЕКСАНДР

Я не извиняюсь за опоздание, когда вхожу в конференц-зал. Я верю, что клиенты в течение нескольких минут знают, одобрят они мои планы или нет, и если они хотят того, что я предлагаю, им наплевать, если я опоздаю или вообще появлюсь.

Сажусь на свое место в конце стола и игнорирую пристальный взгляд Хейса, пока Саванна, наш руководитель отдела продаж, продолжает презентацию моего дизайна.

Мои мысли все еще в моем кабинете, с Джордан, прижатой к стене. Здание могло загореться, и этого все равно было бы недостаточно, чтобы вытащить меня из этой комнаты. Эта женщина притягивает, раздражающе возбуждает, и она первый человек, которому удалось отвлечь меня от работы, даже не пытаясь.

— ... есть что добавить?

Семь пар глаз поворачиваются в мою сторону, и брови Саванны приподнимаются, как будто она ждет ответа.

— Нет.

Она обращается к нашему потенциальному клиенту, Андерсону Рэю, который управляет деньгами десяти процентов миллиардеров в стране и строит новый офис в Лос-Анджелесе.

Мы встаем в унисон, и команда Андерсона Рэя говорит Саванне, что они скоро с ней свяжутся. Я пожимаю руки, и она их провожает.

— Мне нужно поговорить с Александром, пожалуйста. — Хейс пинком выгоняет миссис Миллер и двух других помощников из комнаты и запирает за ними дверь.

Никто из нас не садится.

— Ты не хочешь объяснить мне, что происходит между тобой и Джордан Уайлдер?

Я хмурюсь и качаю головой.

— Нет.

Он сжимает губы в тонкую линию.

— После того дерьма, которое она там натворила, тебе следовало бы арестовать ее, а не трахать в своем кабинете.

Я сжимаю челюсти.

— Это не твое дело.

— Не мое дело? — Он невесело смеется. — Это все мое дело. Последние десять лет они все были моим делом.

Я смотрю на носки своих ботинок, ненавидя это напоминание.

Он бормочет несколько ругательств.

— По крайней мере, она подписала соглашение.

Точно, подписала. Я помню, как она швырнула его мне в лицо. И все же она согласилась переехать ко мне.

— Я не хочу, чтобы ей затыкали рот кляпом.

Брат непонимающе уставился на меня.

— Что? Ты с ума сошел, — шипит он.

— Это и ее жизнь тоже. Она должна быть в состоянии говорить об этом, если захочет.

— За исключением того, что эти несколько недель ее жизни могут испортить всю компанию.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — рычу я, чувствуя, как мои мышцы напрягаются.

Хейс наклоняет голову.

— Если ты хоть раз выйдешь из себя, причинишь ей боль любым способом, даже эмоционально…

Видения того, как я приставляю винтовку к ее голове, нажимаю на спусковой крючок, хватаю ее за шею и прижимаю к дереву, прикусываю губу, проносятся в моей голове. Черт.

Он вздыхает.

— Я подумал, что вы двое трахались в хижине. Что еще можно сделать в такой глуши? Но тебе не нужно держаться за нее теперь, когда ты вернулся. Держись профессионалок — так безопаснее. Не позволяй ей погубить нас всех из-за твоего сентиментального члена.

Хейс ошибается. Мой сентиментальный член было бы легко игнорировать. И мой чересчур мыслящий мозг тоже. Та часть меня, которая не хочет, чтобы Джордан заткнули рот, — это совершенно другая сила внутри меня, с которой мой член и мозг бессильны бороться.

Я наполняю легкие воздухом, пытаясь набраться терпения.

— Ты прав. Дай мне соглашение. Я хочу посмотреть, на что она согласилась.

Он хватает документ и протягивает его мне. Когда я делаю движение, чтобы схватить его, Хейс отдергивает его.

— Поступи правильно.

Я беру документ, затем открываю замок и выхожу из конференц-зала. Вспомнив кое-что, я останавливаюсь.

— Мне нужно, чтобы ты попросил кого-нибудь из департамента здравоохранения заглянуть в местечко под названием «Чабби» в Бронксе. Попроси их зайти сегодня. — Если это место пройдет санитарную проверку, я буду шокирован. — А потом позвони владельцам и скажи, что ты адвокат, работающий над коллективным иском против них по обвинению в сексуальных домогательствах.

— Что? Почему?

Потому что я не хочу, чтобы Джордан работала со своим бывшим, который сказал, что хотел бы, чтобы она никогда не возвращалась, ни на секунду дольше. Уведомление за две недели неприемлемо. Но я не могу рассказать все это Хейсу.

— Просто сделай это. — Я отворачиваюсь от него и возвращаюсь в свой кабинет, сдерживая довольную улыбку.