Мне вдруг стало неловко за свой экстравагантный стиль. Я знала, что Ванн работает на себя, и я также знала, что это трудно. Ведение малого бизнеса было одной из самых сложных вещей на планете. Успех был достигнут только благодаря твёрдости, упорству и бесконечному упрямству.

Всегда существовало такое сочетание тяжёлой работы, подходящей возможности и достаточного количества удачи, которая могла привести владельца малого бизнеса к счастливому успеху и автономии. Но в то же время это был нелегко заслуженный успех. Или нелегко удерживаемый. Тебе всегда придётся работать. Перерыва никогда не будет. Ты никогда не сможешь просто расслабиться и немного подышать. Или у тебя не будет выходных и больших праздников. Или даже больничного. И так же часто, как дела могут быть замечательными и напряжёнными, они могут быть медленными и растянутыми.

Наблюдение за тем, как Вера и Киллиан открывают свой собственный ресторан из первого ряда, было невероятно захватывающим. Владение собственным рестораном добавило тяжёлый слой стресса. Даже Вера чувствовала это, а она была единственной владелицей продовольственного грузовика "Гурман". Ресторан был совершенно другим зверем. Особенно когда они стреляли именно тем калибром.

Когда я встретилась с пристальным взглядом Ванна, его брови были выжидающе подняты.

— Отличное место, Батист.

Я обхватила себя руками за талию, защищаясь, и пожала плечами.

— Я забыла упомянуть, что я богатая наследница?

Его рот расплылся в широкой улыбке.

— Я выбрал не то первое свидание.

Нервы упали у меня в животе, как камень с горы. Я ненавидела и презирала, когда парни думали, что должны доказать мне свою правоту. Это был самый быстрый способ на планете отключить меня.

Я сделала шаг назад, чувствуя, как моя кожа становится белой.

— Ох? — я справилась довольно слабо.

— Я должен был заставить тебя отвезти нас в Канкун или что-то в этом роде, — сказал он, смеясь.

Сильное напряжение, которое мне удалось создать за тридцать секунд, исчезло просто так. Он не собирался пытаться конкурировать с моим случайным богатством. Ух, ты.

Настала моя очередь приподнять бровь.

— Разве я тебе не говорила? Я еду в Канкун на первое свидание только с теми парнями, которые мне действительно нравятся.

Он скрестил руки на груди, на его лице промелькнул вызов.

— Итак, мы уходим, — я в замешательстве наклонила голову, и он добавил: — Ты сказала, что берёшь в Канкун только тех парней, которые тебе действительно нравятся. Итак... когда точно вылетает наш самолёт? Мне, наверное, стоит собрать кое-какие вещи.

Я покачала головой, глядя на него, но не могла не подойти к нему, притянутая той невидимой гравитацией, которая удерживала меня в ловушке на его орбите.

— Ты думаешь, ты мне очень нравишься?

Он кивнул.

— Это очевидно.

— Ты так много о себе думаешь.

Его невозмутимое лицо грозило превратиться в одну из тех огромных улыбок, которые я так любила.

— Хотя всё в порядке. Ты мне тоже нравишься, Диллон.

Мое сердце заколотилось в груди, руки поднялись в воздух, как у чирлидерши и всё такое. Я практически споткнулась на лестнице в гостиной, упала в его объятия и снова поцеловала. Как он продолжал это делать? Каждый раз, когда я задавалась вопросом, что я делаю, или, когда я буду бежать, или что, если я не буду бежать, он делал что-то подобное, что полностью подтверждало, почему я была готова рискнуть с ним.

Как будто он показывал все эти слои, которые обещали, что я могу доверять ему, обещали, что я могу доверить ему своё сердце... обещали, что я могу доверить ему свою постель. Он укладывал слой за слоем, тщательно следя за тем, чтобы каждый был абсолютно надёжным.

И теперь мы стояли на этом прочном фундаменте, который казался прочным... сильным... безопасным.

На этот раз это я прервала наш поцелуй, боясь, что начну плакать.

— Нам пора идти?

— Ты готова?

— Думаю, нет, — честно сказала я ему. — У меня даже нет шлема, не говоря уже о велосипеде. Я наименее готовый человек на планете.

Его смех прокатился по мне, вызывая дрожь.

— Я привез тебе велосипед. И шлем, — он посмотрел на мой пучок, на создание которого у меня ушла большая часть утра. — Хотя, возможно, тебе придётся сменить причёску. Извини, если это проблема.

Я отрицательно покачала головой.

— Это не проблема.

Очевидно, я была готова на всё ради этого парня.

Как распознать настоящую любовь? По готовности женщины переделать свою причёску.

Просто шучу. Это была не настоящая любовь. Для этого было ещё слишком рано!

Я проигнорировала протесты всех различных эмоций и органов внутри меня. Это была не любовь. Не то чтобы это было не скоро. Но мы ещё не были готовы.

Хм.

— Я сейчас вернусь, — сказала я ему.

— Я также собрал вещи для пикника, — сказал он мне в спину. — Я знаю одно прохладное местечко у озера. Я подумал, что мы могли бы сделать перерыв на обед там.

Его предложение заставило меня снова обернуться.

— Ты готовил?

Он смущённо пожал плечами.

— Не завышай свои ожидания. Я просто подумал… Я не знаю, я уже заставляю тебя прокатиться со мной. Я не хотел, чтобы ты голодала.

Это лужица на полу? Да, именно там я просто растаяла.

Вслух я выдавила из себя спокойное:

— О… хорошо. Звучит неплохо.

Два часа спустя я рухнула на одеяло, которое он расстелил в безмятежном месте возле озера, о котором он упоминал. Всё было идеально, как он и обещал. Это было, пожалуй, самое спокойное место, в котором я когда-либо была в своей жизни. Я даже не знала, что оно существует так близко к Дарему. Или на планете Земля в целом.

Мы долго катались. Ванн был абсолютным экспертом по велосипеду, в то время как я следовала за ним и старалась не врезаться в дерево.

Я ошибочно предположила, что, поскольку я могу выжить на велотренировке, я могу ездить на велосипеде. Через лес. Кроме того, была такая поговорка: “как езда на велосипеде”, которая подразумевала, что, как только вы научитесь ездить на велосипеде, вы никогда не забудете.

Что за чушь собачья!

Во-первых, я никогда не помнила, чтобы езда на велосипеде была такой тяжёлой. Когда-либо. Особенно когда я была ребёнком. И я везде каталась на велосипеде. Я была абсолютным профессионалом в возрасте от шести до тринадцати лет.

Перенесёмся на пятнадцать лет вперёд, и я на собственном горьком опыте узнала, насколько продвинутыми стали тормоза. Кроме того, какими острыми были педали.

И не хочу показаться грубой, но это сиденье было далеко не таким удобным, как то, которое у меня было в начальной школе. Моя винтажная детская красавица с банановым сиденьем была совершенно другого вида, чем та, на которую Ванн посадил меня сегодня.

Это было похоже на разницу между акулой и пескарём.

И я на собственном горьком опыте училась ездить верхом на акуле.

Но нам было весело. Он несколько раз останавливался, чтобы показать мне несколько красивых мест в густом лесу или помочь мне разобраться с деталями на моём велосипеде. Как, например, переключение передач. И как не убить себя каждый раз, когда я нажимаю на тормоза на руле.

И это даже не касалось того, насколько тяжёлой была эта тренировка. Я просто лежала, пыхтя и отдуваясь, пока он небрежно вытаскивал наш обед и раскладывал его на одеяле.

Я осторожно осмотрела его голову и тело, ища какие-либо признаки пота. Там их не было. Этот человек официально был инопланетянином.

О Господи, я даже не хотела знать, как я выглядела. Мои волосы были спутаны из-за шлема, который я бросила, как только мы перестали ехать. Мой макияж проверял пределы водостойкости, физику и общие правила Вселенной. И я была очень обеспокоена тем, что от меня плохо пахло.

Я знала, как я выгляжу после тренировок. Удивительно, что он не принял меня за медведя гризли, пришедшего отобедать с ним.

Или это происходило только в мультфильмах о медведе Йоги?

— Это место захватывает дух, — выдохнула я, притворяясь, что не задыхаюсь и что я совсем не запыхалась.

Он кивнул, но его внимание было приковано к тому, что делали его руки.

— Я нашёл его несколько лет назад. Я часто сюда возвращаюсь.

— В одиночку? — прощупываешь, Диллон? Я подавила желание прикрыть глаза рукой.

Он рассмеялся над моей неудачной попыткой вытянуть из него информацию о прежних свиданиях.

— В основном. Я нахожу, что здесь я думаю лучше всего, — он кивнул в сторону того места, где мы припарковали наши велосипеды. — И на одном из них.

— Как ты попал в велоспорт? Или ты всегда этим занимался?

Он протянул мне тарелку, которая была такой здоровой и организованной, что я не могла не улыбнуться.

— Не суди меня, — быстро добавил он.

— За что?

Он услышал напряжённый тон моего голоса и рассмеялся.

— У вас, шеф-поваров, есть серьёзная проблема, когда дело доходит до здорового питания.

— Неправда!

— Чипсы из капусты очень вкусные. Я обещаю.

— А сэндвич? Или... что-то вроде сэндвича?

— Он с салатом и с курицей. Я использовал греческий йогурт и шрирачу. Я обещаю, что это вкусно.

У него также были дольки апельсина, потому что, в конце концов, это был Ванн. Апельсины, очевидно, были его любимыми фруктами. И салат с фруктами и орехами.

Он проделал большую работу, чтобы собрать всё это воедино. Я была действительно впечатлена.

— Это выглядит потрясающе. Серьёзно.

Он улыбнулся, и я увидела, как он заметно расслабился.

— Эм... езда на велосипеде? Я начал работать в магазине велосипедов, когда учился в средней школе. Парень, на которого я работал, был помешан на велосипедах. Я имею в виду, он тоже был таким грубым засранцем. Но он научил меня уважать езду и заботиться о своём снаряжении. Он показал мне, как это может быть спасением. И психотерапевтом. И другом.

Мне понравилось, как он говорил о велосипедах. Именно так я относилась к еде. Побег, психотерапевт и друг. Это было для того, чтобы отвлечь меня от моих мыслей, жизни и скучной реальности, в которую я себя загнала. И она также выслушивала все мои проблемы, позволила мне излить в неё своё разочарование, страх и тысячи других эмоций, которые я испытывала ежедневно. И это определённо был друг. Постоянный слушатель в моей жизни. Всегда понимающая, никогда не осуждающая, безусловная любовь, о которой я так отчаянно мечтала.