Глава 7

Незаметно подкрался понедельник, и вот, опоздав на двадцать минут, я снова в офисе в полной боевой готовности трудиться над колонкой. Теплое утреннее солнце вызвало легкую испарину над верхней губой, и я незаметно промокнула ее салфеткой, завалявшейся в кармане, догадываясь, что эта самая салфетка ранее вытирала что-то противное с лица Грейс.

Оба, и Патрик, и Гордон, уже сидели за своими захламленными столами, пролистывая газеты. Было слышно, что Лианн разговаривает по телефону в кабинете Наташи.

— И ты считаешь, что пришла вовремя? — обратился ко мне Патрик, откусывая бублик. — Мы уже несколько часов на работе.

О, какая прелесть! Патрик вернулся! Желтоватая начинка бублика капнула на его мятую розовую рубашку, что вызвало у меня приступ тошноты. Я поставила сумку под стол и села.

— Врун! Я отвозила ребенка в школу. Наташа еще не пришла?

— Ее сегодня не будет. Кажется, Лианн как раз с ней и разговаривает. Ну раз уж ты здесь, расскажи, над чем сейчас работаешь сейчас? — Он уставился на меня сквозь свои крошечные дизайнерские очки.

Патрик — разведенный высокомерный козел, который обожает русскую кухню, Джеймса Джойса и опечатки в статьях коллег. И он сидит у меня в печенках! В мире, им самим выдуманном между сессиями по дегустации джина и марафонами по мастурбации, он причислил себя к высшей касте. К тому же возомнил себя правой рукой Наташи, спасая мир помпезными книжными обзорами, если конечно, в это же время многословно не критикует арт-шоу, театры или что-нибудь еще, что Керри вежливо назвала бы «дерьмом».

Я открыла свой ежедневник и постаралась прочесть собственные каракули.

— Что ж, Патрик, если ты действительно хочешь знать, у меня в планах два телефонных интервью для статьи об операции, рекламная рубрика для клиники по снижению веса в Эдинбурге и моя колонка. Также я пытаюсь добиться интервью с Джерардом Батлером. На следующей неделе он будет здесь с презентацией нового фильма, но пока мне еще никто, черт возьми, не перезвонил!

— И не перезвонят, — перебил Гордон. — Я же раскритиковал в пух и прах его прошлогодний фильм, не помнишь? Задал им перца тогда!

— Да ты что!? Твою мать! Ты лишил меня единственного шанса встретиться с ним. Ну, как бы там ни было… А тебе зачем, Патрик?

Видно было, что Патрику не понравилось вмешательство Гордона в разговор.

— Видишь ли, мне нужно, чтобы кто-нибудь написал статью про «Голос» для ТВ-колонки. Я завален работой, и у меня просто нет на то времени. А Лианн и Гордон заняты больше, чем ты.

Я ухмыльнулась.

— А ты, скорее всего, даже не смотрел «Голос», да, Патрик? Просмотр оскорбил бы тебя?

— Точно! — завопил он. — Но Наташа настаивает на включении подходящего отзыва на актуальную ТВ-программу вместе с выбором критика из BBC4. И это не та программа, которую я способен смотреть без ущерба для себя самого. Она недостойна моих таланта и времени!

— Но достойна моих?

— Предполагаю, что вечера воскресенья ты проводишь дома, поэтому знакома с этим шоу, только и всего. Не будь ребенком.

Я услышала, как дверь в кабинет Наташи закрылась, и появилась Лианн.

— Привет, Кэт. Как выходные?

 О, знаешь… рисовала рожицы на вареных яйцах, съездила в парк, старалась понравиться одному типу, но получила дурацким мячом прямо по голове. Все, как обычно.

Я улыбнулась и кивнула.

— Все прекрасно, спасибо.

А затем повернулась к Патрику.

— Вообще-то да, я смотрю «Голос».

— Я тоже, — сказала Лианн, — обожаю это шоу! Ты будешь писать отзыв для Патрика? Я бы написала, но у меня куча работы.

Патрик слегка покраснел и опустил взгляд. Боже всемилостивый! Могу поклясться, он влюблен в Лиан, поэтому никогда не отпускает колкости в ее адрес.

В результате я согласилась написать отзыв, потому что чувствовала себя великодушной, и еще потому, что Патрик был способен оговорить меня перед Наташей, если не соглашусь.

— Хорошо, Лианн. Я сейчас быстренько напишу четыреста пятьдесят слов для «Пи», пока он сходит для меня в Старбакс, чтобы купить БОЛЬШОЙ американо. Один пакетик сахара, Патрик. Спасибо!

Он, разумеется, не горел желанием, но все-таки поплелся к двери, схватив свой потрепанный кожаный кошелек, а я начала печатать.

«Голос» (или страшные люди тоже могут петь).

Разные мысли посещают меня, когда я смотрю шоу «Голос». Но к сожалению, ни одной о боевом оружии калибра 0,45 дюйма, которое я еще не купила.

Несмотря на тот факт, что я видела лишь один выпуск программы, мне удалось выжать триста слов о судьях, выборе песен и участниках, и триумфально закончить словами: «Кого волнует, кто победит? Мне, например, любопытна передача лишь выражением лица какого-нибудь участника, долго рассказывающего съемочной группе, как он потерял оба соска, катаясь на санках, только для того, чтобы ни одно из кресел судей не повернулось к нему, или чтобы разочаровать призрак отца, которому было посвящено дрожащее исполнение «Героя».

Перечитав статью еще раз, отправила ее по почте Патрику, который, пробубнив неискреннее «Спасибо», переоформил ее на себя. Неблагодарный выскочка! Я заметила, как содержимое бублика перекочевало с розовой рубашки на его красный галстук, и мстительно порадовалась, что он проведет остаток дня похожим на неряшливого ребенка.

Наташа не появилась в офисе, зато написала мне в четыре часа дня о том, что моя колонка получила 179 комментариев. Это настоящий прорыв за три последних недели. Набравшись смелости, я решила посмотреть, что пишут читатели (обычно я придерживаюсь правила не читать комменты, так как болезненно переношу негатив). Действительно, в комментариях люди пишут о достоинствах книги и желают мне удачи, за исключением кого-то с ником JohnT567, единственного, кто написал: «Эта женщина мне противна». Мысленно я сжала руку в кулак и растерла в порошок его жалкую крошечную аватарку.

Можно было бы и дальше оставаться в офисе, но на самом деле, всю оставшуюся работу я вполне могла выполнить дома. К тому же трудно концентрироваться на «Правилах» рядом с Лианн, беспрерывно болтающей у меня над ухом. Мне нужно было попробовать применить на практике эти правила — один провал с футбольным мячом не считается. Поэтому, пожелав всем хорошей недели, я направилась к метро. Роуз забрала Грейс из школы, поэтому спешить мне было некуда, но желание увидеть того человечка, который всегда искренне счастлив видеть меня, торопило.

Роуз сидела на террасе за зеленым столиком с чашкой черного кофе и закрытой книгой Мэриан Кейз в мягкой обложке и наблюдала за Джейсоном и Грейс, играющими в свингбол на краю сада. Никому из них не удавалось отбить мяч другого, зато каждый удачный удар они принимали с уимблдонским энтузиазмом.

— Кто выигрывает? — спросила я, присаживаясь к Роуз и помахав Грейс, которая прокричала: «Смотри на это, мам!» — и кинулась атаковать мяч.

— Без понятия, — засмеялась Роуз, — они одинаково плохо играют. Как прошел день?

Вздохнув, я пожала плечами.

— Так себе. А у тебя ухоженный сад!

Иногда я завидую Роуз. Она живет в десяти минутах ходьбы от нас, но с ее домом из красного кирпича на пять спален, с большим задним двором, кажется, что на расстоянии в тысячи миль.

— Друг Роба, Мартин, предложил подстричь газон по дешевке. Я прикупила несколько горшков и кустарников в садовом центре в Гринок. Теперь я официально превратилась в маму Роба: ты никогда не увидишь эту старую перечницу без лопаты и мешка с перегнившим компостом.

Подбежала Грейс и обняла меня, а после унеслась в туалет. Джейсон продолжил практиковаться в ударах, но только ударил себя по лбу деревянной ракеткой. Это стало последней каплей и последним, что видела бедная ракетка, так как семилетний мальчик со злостью ударил ей по пальмовому дереву, раздробив на щепки и крича при этом: «Это худший день в моей жизни!» Выдохнув «Мать твою», Роуз направилась успокаивать сына, который теперь бился в истерике. Грейс вернулась в разгар вспышки и прошептала:

— Он всегда так делает, когда играет в свингбол. Просто каждый раз!

Озадаченная тем, почему же Роуз не убирает эту игру, я сообщила, что нам пора, и мы тихо ушли. Я благодарна Грейс, что она такая спокойная у меня. Я бы ни за что не смогла совладать с таким ребенком, как Джейсон. Я повернулась посмотреть на Роуз, которая теперь сидела на травке, обнимая своего сердитого сына. Она что-то нашептывала ему, и его маленькие ручки обхватили ее за талию. Я улыбнулась.

Мы молча возвращались домой. Перед самым домом Грейс спросила:

— Что Роуз прошептала Джейсону, чтобы успокоить его? Что купит ему новую ракетку?

Мы остановились у обочины, собираясь перейти дорогу.

— Не знаю. Может быть… но, думаю, что-то еще.

Взяв ее маленькую ручку в свою, я продолжила:

— Думаю, она сказала ему, что сильно-пресильно любит его.

Грейс посмотрела на меня и усмехнулась.

— Неа, думаю, там была новая ракетка.

Чуть позже тем же вечером, я сидела на диване, размышляя над моими дальнейшими шагами в работе над «Правилами», когда в дверь раздался знакомый стук. Это заставило меня улыбнуться.

Когда мне было десять, наша соседка — престарелая старая дева миссис Полок умерла, оставив дом, пустовавший два года, и покосившийся коричневый садовый сарайчик, который Хелен и я решили приютить. После того, как мама отмыла его, перекрасила в белый цвет и удалила все потенциально опасные для здоровья случайности, мы официально объявили его нашим клубным домом, потратив несколько дней на совершенствование нашего секретного сигнала — стука в дверь, взятого из фильма «Кто подставил кролика Роджера». В течение пяти лет мы с Хелен постоянно играли в этом домике — и это лучшие воспоминания моего детства. Думаю, Хелен испытывает похожие чувства, потому что двадцать шесть лет спустя она все еще использует наш условный сигнал.