Пока я корчилась в агонии, приближался стук каблуков. Надо мной склонилась женщина с лицом моей матери. Слёзы текли из моих глаз, собираясь в моих ушах. Я умирала, а она наблюдала за мной с лёгким любопытством.
— Ты помнишь свою тётю Эбигейл?
В моей голове промелькнуло воспоминание: я вижу те же самые глаза, но сквозь воду. Я не могла дышать. Я брыкалась своими маленькими ножками, плескаясь в ванне, пока она удерживала меня под водой. Её голос звучал приглушённо, но я вспомнила. "Тебе не следовало появляться на свет. Мерзость".
Моя мать позади своей младшей сестры и ударила её вазой по голове. Когда Эбигейл рухнула на бок, мама вытащила меня, задыхающуюся, из ванны. Она запихнула несколько вещей в сумку, и мы побежали, это был первый из многих ночных побегов.
— О, ты действительно помнишь меня. Это прекрасно, — она улыбнулась, и у меня кровь застыла в жилах. — У меня есть для тебя ещё одно воспоминание, — сказала она, щёлкнув пальцами.
Я с завязанными глазами и борюсь, руки напряжены над головой, на мне наручники. Серебро обжигает. Мои крики, не что иное, как хриплое дыхание. Скользкая, липкая кровь стекает по моему телу, капает с пальцев ног. Щекочущий мех, он снова меняется. И вдруг меня поражает этот запах. Годы кошмаров, а я так и не узнала своего мучителя. А Эбигейл знала. Она прятала его. Сделала его безликим. Сделала его каждым мужчиной.
Рэнди. Едва став подростком, Рэнди связал меня и раскромсал на ленты. Его клыки рвали. Когти разрывали. Тошнотворные запахи забили мне нос. Жидкость омыла мой живот и ноги, порезы снова горели. Длинное зазубренное лезвие скользнуло по моей грудине, Рэнди начал резать. Ужасные воспоминания и давние вопли эхом отдавались в бесконечном цикле.
— С ней покончено, — крикнула Эбигейл, поднимаясь по лестнице. — На твоём месте я бы поторопилась. Она долго не протянет. Делай, что хочешь, потому что сегодня всё закончится.
Она перешагнула через меня и ушла, спускающиеся шаги снова застучали по лестнице.
Рэнди уставился на меня сверху вниз.
— Ну, что, принцесса, соскучилась по мне?