Затем он отодвинулся, рука исчезла, и через секунду я почувствовала, как мои волосы с левого плеча были перекинуты на правое.

Я подпрыгнула от этого интимного жеста, как и другие части моего тела. И даже не пыталась игнорировать это. Любые усилия были бы тщетны.

Подбородок Ли опустился туда, где раньше лежали мои волосы, как раз в тот момент, когда его рука скользнула по моему животу и притянула меня к себе.

Все мое тело замерло.

— Нам нужно поговорить, — прошептал он мне на ухо.

Я стояла, застыв, с поднятой кружкой кофе, еще не настолько проснувшись, чтобы осознать необычные действия Ли, а также в полнейшем шоке.

— Мне нужно молоко, — сказала я единственное, что могла придумать.

Не двигая ни телом, ни головой, он оторвал руку от моего живота, и я услышала, как открылся холодильник, всплеск молока о пластик, а затем холодильник снова закрылся.

Ли поставил молоко передо мной, и его рука вернулась к стойке, удерживая меня на месте.

Очень ловко.

В животе затрепетало.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила я, часто моргая и задаваясь вопросом, не сплю ли я все еще и не вижу ли сны.

Я налила немного молока в кофе, сосредоточившись на том, чтобы не позволить телу дрожать. Я пыталась оставаться спокойной, но была сбита с толку. Такого поведения со стороны Ли никогда раньше не наблюдалось.

Никогда.

Сделав глоток кофе, я попыталась привести мысли в порядок.

— Не хочешь объяснить, почему прижимаешь меня к стойке? — спросила я, используя, как я надеялась, вопросительный, но дипломатичный тон, а не психованный ох-божечки-ад-только-что-замерз.

Мне это удалось с трудом. В любой ситуации, связанной с Ли, я должна была быть настороже и все четко сознавать, чтобы не сорваться и не заявить о своей вечной любви к нему, но пока я сделала лишь один глоток кофе и не могла мыслить ясно.

И каким-то образом, это определенно была ситуация, связанная с Ли, на самом деле, это больше походило на опасную ситуацию с Ли.

Я отпила еще кофе, наслаждаясь вкусом, и обожгла язык.

— Ай!

Пока я приходила в себя, Ли развернул меня и приблизился еще теснее.

Ему это хорошо удалось, учитывая, что места для маневра было не так много. Не говоря уже о кружке кофе между нами. Он снова положил руки на стойку по обе стороны от меня.

— Почему ты избегаешь меня?

Упс.

Не в бровь, а в глаз.

Без каких-либо предисловий.

В его глазах и чертах лица все еще отражалась нежность, и причиной тому было не то, что он только что проснулся. Ли выглядел настолько бдительным и прекрасно осознавал происходящее, насколько это возможно. Причина нежности заключалась в чем-то другом.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Что, черт возьми, происходит?

Я решила прикинуться дурочкой.

— Что? — спросила я.

— Ты меня слышала.

И все же, бывают времена, когда честность — не лучшая политика.

— Я не избегаю тебя. — Я сделала еще глоток, думая, что следовало добавить в фильтр еще одну или две ложки кофе.

— Ты лжешь. В последний раз, когда мы оба присутствовали на ужине, ты встала посреди маминой презентации фахиты и сказала, что забыла покормить свою кошку.

Ой-ой.

— И что?

— У тебя нет кошки.

— Кошку мне оставили, — солгала я.

Он улыбнулся.

И это была Улыбка.

Бл*ть, бл*ть, бл*ть.

Боже, Ли умел улыбаться.

Затем он сказал:

— Ладно, это была последняя капля. У тебя есть два варианта. Или ты рассказываешь о том, что беспокоило тебя последние десять лет, или я скажу тебе, как ты отплатишь мне за это фиаско с Рози.

— А есть третий вариант?

Он отрицательно покачал головой.

Я скосила глаза вправо, прикусила изнутри нижнюю губу и задумалась о своем выборе. Я сделала все возможное, чтобы забыть о мимолетном взгляде на твердую, мускулистую грудь и шесть кубиков пресса, которые я увидела, позволив себе в момент слабости посмотреть вниз.

И на нем были выцветшие джинсы с не застегнутой верхней пуговицей.

Блин.

Ладно.

Сосредоточься.

Выбор.

Во-первых, я никогда, никогда, никогда за миллион лет не собиралась рассказывать Ли Найтингейлу, что влюбилась в него в пять лет, когда он сидел рядом со мной на поминальной службе по моей маме и держал меня за руку. Я никогда не собиралась рассказывать ему, что он выстрелил мне в сердце в стиле Бон Джови, сказав, что я ему не интересна, потому что была лучшей подругой его младшей сестренки. И я никогда, никогда, никогда, никогда не собиралась говорить ему, что в нем что-то изменилось, и это пугало меня до смерти.

Во-вторых, что бы он ни сказал, это был Ли, и он был прав все эти годы: в некотором смысле, мы были семьей. В детстве все наши каникулы мы проводили семьями и ходили на игры «Бронкос» с нашими папами. Летом почти каждую субботу мы устраивали барбекю друг у друга, и устраиваем до сих пор. Черт возьми, была середина июня, и я только две недели назад устраивала барбекю у себя дома, и Ли там присутствовал. Несмотря на произошедшие в нем изменения, Ли всегда останется Ли. Наверное, ему нужны услуги горничной или кого-то в этом роде. Или прачки. Или нужно отогнать его машину в сервис, чтобы поменять масло.

Я могла бы это сделать.

Вся эта чушь с тем, чтобы спать вместе, перекидывать мои волосы и шептать на ухо, — просто попытка запугать меня. Он, вероятно, тоже не позволил бы Элли спать на полу или с Рози.

— Выбираю второй вариант, — решила я.

Улыбка стала шире, и нечто отразилось в его глазах, отчего все ниже пояса затрепетало.

Ой-ой.

Очевидно, я сделала неправильный выбор.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Я встрепенулась.

— Возможно, я передумаю.

— Слишком поздно.

Сморщив нос и прищурившись, я посмотрела на него.

— Почему ты не можешь просто быть хорошим парнем?

— Я никогда не был хорошим парнем.

В принципе, это было правдой.

— Да, но раньше ты забирал нас с Элли с вечеринок, чтобы мы избежали неприятностей.

— Мне ненавистно срывать с тебя розовые очки, но меня это веселило. Пьяными вы с Элли были забавными. Однажды ты всю дорогу домой пела «My Favorite Things» и перепутала все слова.

Я издала разочарованный звук.

— Но когда меня наказали, и я, вылезая из окна, чтобы попасть на вечеринку Даррена Пилчера, застряла между деревом и домом, ты помог мне освободиться.

— Так мне удалось заглянуть тебе под юбку.

Я ахнула.

Затем вздохнула.

Только я могла вылезти из окна в юбке.

Я поняла, что лучше перестать спорить. Единственный случай, когда Ли можно было с уверенностью назвать хорошим парнем, — когда он служил в армии, но, учитывая, что большинство его миссий были совершенно секретными, а я долгое время игнорировала его, мне нелегко было привести примеры его порядочных поступков.

Я снова отхлебнула кофе.

— Хорошо, что я должна сделать, чтобы отплатить тебе за Рози? И предупреждаю, я не буду мыть твою ванную комнату.

— Уверена, что это единственное условие, которое ты хочешь поставить?

На секунду я задумалась, задаваясь вопросом, что еще стоит добавить, но тут он произнес:

— Время вышло.

Он играл со мной, и меня это начало выбешивать.

— О, ради Бога, просто скажи уже! — огрызнулась я.

Не успела я договорить «уже», как он двинулся.

И его движение было таким быстрым, каким я никогда не видела, чтобы кто-то двигался, особенно в такой утренний час.

Моя кружка с кофе исчезла, Ли приподнял меня за зад и усадил на столешницу, тесно прижимаясь ко мне. Обеими руками обхватил меня за спину, и у меня не оставалось иного выбора, кроме как раздвинуть ноги, иначе я ударила бы его в пресс коленями, Ли притянул меня к себе, отчего моя промежность прижалась к его паху, и он наклонил голову и поцеловал меня.

Первый раз в жизни Ли целовал меня.

Ни хрена себе.

Ни. Хрена. Себе.

Целовался он великолепно.

На самом деле, один лишь этот поцелуй затмил все чувства, что я испытала с Джо Перри, и это говорит о многом.

Когда он поднял голову, я сказала (или точнее крикнула, в данный момент, совершенно забыв о Рози):

— Какого хрена это было?

Меня так накрыло, что я никак не могла прийти в себя. Единственное, что работало, как надо, — мой рот, все остальные части тела превратились в желе.

— Аванс за оказание услуги.

Я ошеломленно уставилась на него.

Он посмотрел вниз, вероятно, для дальнейшей оценки моей реакции.

— Это моя майка? — Его рука соскользнула с моей спины, касаясь ткани майки очень близко к моей груди. Я отшвырнула его руку, чувствуя, как затвердел сосок, и возблагодарила Всевышнего за бюстгальтеры с тонкой подкладкой.

— Да, твоя, и что ты имел в виду под авансом за оказание услуги?

Его рука легла мне на ребра сбоку, не на саму грудь, что стало облегчением всего на пять секунд, а затем она скользнула по моей спине, снова притягивая меня к телу Ли.

Брат и сестра точно так себя не вели.

Что за игру он затеял?

Ли не стал ходить вокруг, да около, и прямо заявил:

— За то, что я разберусь с ситуацией Рози, ты будешь спать со мной.

С отвисшей челюстью и в ошеломленном молчании я уставилась на него.

Безусловно, я поняла, что он имел в виду, но он все же пояснил:

— Не так, как прошлой ночью, мы оба будем обнажены и совершим действия сексуального характера.

Выражение моего лица не изменилось, разве что рот открылся шире.

— Я буду ожидать твоего участия.

Срань господня.

— Твоего страстного участия.

Божечки святый.

В конце концов, я прошептала:

— Ты, должно быть, шутишь.

Он покачал головой и посмотрел на меня.

Я опустила глаза, не в силах выдержать его пристальный взгляд.

— Кажется, мне нужно еще кофе, — сказала я его шее.

Его рука скользнула в мои волосы, и, нежно потянув, он снова откинул мою голову назад.

У меня в голове замигала лампочка «Выход».

— Ты уже начал действовать. Вчера ты кому-то звонил, сказал, что все уладишь.

Ли проигнорировал меня, запутавшись пальцами в моих волосах.

— Сегодня утром я могу дать делу обратный ход, и Рози будет предоставлен сам себе.

«Не так плохо, — подумала я, — учитывая требуемую оплату».

— Ладно, с Рози все будет в порядке, я пойду с ним.