Глава 12

Киоши был глубоко в мире, который понимали редкие люди. Его разум и энергия путешествовали по тропам, закрытым для тех, кого не избрала судьба. Он ощущал энергию короля, преграды в разуме и животе. Исцеление разума было деликатной работой, которую редкие клинки дня решились бы делать. Если бы последствия не были такими опасными, Киоши сдержался бы. Но у него не было выбора.

Киоши понимал, что даже сила клинков дня имела пределы, и сегодня он их особенно ощущал. Клинки дня могли продлить жизнь, но не могли прогнать смерть. Рано или поздно тело не выдерживало, и человек уходил к Великому Циклу.

Нежно, словно он пытался открыть дверь тайком от хозяина, Киоши сосредоточил внимание на разуме Масаки. Он знал, что если бы Масаки смог поговорить с ним, король приказал бы Киоши позволить ему умереть. Киоши знал, что шел против воли короля, но они нуждались в нем живым, по крайней мере, на какое-то время. Как только он публично объявит наследника, он сможет спокойно уйти к Великому Циклу.

Киоши изучал поток энергии в голове короля. Даже здоровый разум был похож на клубок спутанных струн, а разум Масаки был еще более беспорядочным. Осторожным прикосновением Киоши вошел и попытался тонко изменить потоки энергии, как будто тыкал пальцем в гигантский узел, надеясь, что он волшебным образом распустится. Пот стекал по его лбу, и твердым, но сосредоточенным прикосновением Киоши убрал часть узла. Он отступил. Это был больший успех, чем он видел в некоторые дни. Всегда было искушение сделать больше, но одна из основных истин клинка дня заключалась в том, что он хотел делать как можно меньше. Опаснее всего было менять что-то в голове.

Разум был удивительно сложным и чувствительным. Давным-давно, когда сила клинков еще совершенствовалась, ходили рассказы о целителях, которые проникали в умы пациентов и в результате вызывали ужас. Легкий толчок в неправильном направлении мог разрушить воспоминания человека или его способность говорить. Большинство клинков избегали разума, но Киоши получал определенное удовольствие, продвигаясь дальше. Его действия были вызваны необходимостью, но он по-прежнему гордился своими способностями.

Закончив на сегодня, Киоши позволил большей части своей энергии течь в короля, чтобы дать ему силы на следующий день. Киоши, вероятно, отдал больше, чем должен, но жизнь короля была гораздо важнее его собственной.

Киоши осторожно прервал контакт с королем. Время не имело значения, когда исцелял клинок дня, и он был удивлен, увидев утреннее солнце, поднимающееся за окнами. Киоши посмотрел на Масаки, одного из немногих мужчин, которых он считал другом в этом мире. Король был все еще жив, и на данный момент он выглядел хорошо, но Киоши боролся со своими собственными сомнениями. Единственная причина, по которой Масаки жил, - это ежедневные исцеления Киоши. И жизнь была сильным словом для обозначения того, что делал король. Он дышал сам. Киоши не был уверен, что когда-нибудь заставит короля снова проснуться.

Киоши попытался встать, но нога подвернулась под ним, и он упал на подушки, которые поддерживали его, пока он исцелял. Он проклинал себя и старость. Он не боялся смерти. Порой идея даже звучала заманчиво. Но у него была работа, и он хотел покинуть Королевство в хорошем состоянии. Тогда он сможет уйти в Великий Цикл с миром.

Он знал, что не мог долго продолжать ежедневные исцеления. Даже если бы он был юным, было бы сложно для его тела восстановиться.

Киоши смог встать. Он пару раз глубоко вдохнул, взял себя в руки и пошел к своей комнате дальше по коридору. Когда он добрался до кровати, он упал, словно бежал от Хэвена до Звездопада. Дважды. С жирным лордом на спине.

Киоши увидел записку в комнате перед тем, как лег. Подавляя апатию, клинок открыл записку и прочел. Еще одно проклятое собрание Совета. Киоши вызвал стража и попросил разбудить его в назначенное время. А потом он лег на кровать и позволил тьме отдыха забрать его.

* * *

Киоши разбудил настойчивый страж. Он открыл глаза и на миг испугался, что на него напали. Он встал и напрягся для боя. Он потянулся к одному из коротких лезвий, спрятанных на его теле, но его разум прояснился.

Киоши расслабился на кровати и кивнул стражу в знак благодарности. Если повезет, он был похож на любого другого старика, который проснулся. Страж, удивленный реакцией Киоши, поклонился и вышел из комнаты.

Старый клинок дня вздохнул и потер глаза, его тело требовало большего отдыха. Он знал, что выходил за рамки своих возможностей, но даже он не осознавал, как далеко. Его чувство должно было предупредить его, что кто-то был поблизости, разбудив его до того, как он приблизился.

Лежа в постели, почти не в силах пошевелиться, Киоши спрашивал себя. Он знал, что сделает для Масаки все, в том числе откажется от своей жизни. В этом не было сомнений. Но был ли он на правильном пути? Его надежды были связаны с тем, что Масаки снова придет в сознание и объявит наследника. Однако ему пришлось признать, что такой поступок казался надуманным. Они всегда думали, что у них больше времени, но это было не так.

Любое другое решение казалось хуже. Род короля всегда была в стороне от семей трех лордов. Легенда гласила, что первый король отдал свою землю в жертву Королевству. Всегда считалось, что нельзя быть справедливым королем, если он предрасположен к определенному дому. Если какой-либо из лордов становился монархом, им приходилось отрезать свой род от своего клана навсегда, и Киоши с трудом верил, что большинство из них откажется от прав своей семьи на землю. Джуро, скорее всего, согласился бы, но другие - никогда.

Киоши хотел, чтобы Масаки выступил за Джуро. Выбор и передача власти были бы далеки от идеала, но они были загнаны в угол, и Киоши видел в лорде-воине их единственный шанс.

Киоши потребовалось время, чтобы понять, что прошло много времени. Он проклял себя. Он так устал, что хотел просто лежать в постели, хотя ему предстояло посетить собрание совета. В это время хаоса его успокаивающее присутствие было необходимо как никогда.

Он встал со стоном. Он прошел бы утреннюю тренировку, но после того, как он стал проводить так много времени с королем, тренировки стали далекими воспоминаниями. Скованно двигаясь, Киоши пошел по коридорам к комнате совета.

Когда он прибыл, он увидел, что собрание уже началось. Они уже обменялись любезностями, но это длилось недолго, насколько понял Киоши.

Он замер, глядя на комнату. Шин стоял, два других лорда сидели. Но внимание Киоши привлек Минори, спокойно сидящий за столом, словно он всю жизнь был частью совета.

Утомленный разум Киоши пытался понять, что происходило. Хоть он был клинком дня, он понимал, что прибыл в ловушку. Он не боялся нападения. Минори не посмел бы тут. Но как он узнал время собрания? График всегда был тайной, и Киоши не мог никак доставить послания Минори.

Был лишь один ответ: Минори был связан с одним из лордов. Если это было правдой, и Минори был хоть наполовину столь же умен, как предполагал Киоши, то клинок ночи встал на сторону лорда Шина. Киоши даже не мог проследить возможные последствия этих отношений. Его измученный разум просто не мог продолжать. Он шагнул вперед, гадая, как ловушка захлопнется на нем.

Лорд Шин замолчал, когда увидел, что Киоши появился в поле зрения.

- Киоши, рад тебя видеть. Мы все знаем, как ты довел себя до грани краха, чтобы сохранить Масаки в живых, и все мы здесь благодарны. Я слышал, ты уже знаком с Минори, которого послали сюда в качестве представителя Совета клинков.

Слова Шина были добрыми, но его голос был не таким, но не оставлял ничего для воображения. Киоши опешил. Ситуация была хуже, чем он думал, если Шин был таким смелым. Но до уровня лорда он не опустился. Это был совет, место уважения. Он низко поклонился Шину, как и требовал статус лорда.

- Спасибо за добрые слова, лорд Шин.

Неудивительно, что Минори показал Шину и другим лордам письмо от Хаджими, но это осложнило ситуацию Киоши. С официальной точки зрения, в совете не было необходимости в двух клинках, и было бы много людей, которые сочли бы наличие двух клинков стремлением к большей власти. Минори мог утверждать, что его недавнее назначение заменило более старшего Киоши, и если он это сделал, то Киоши мало что мог изменить. Он подозревал, что, если он обратится в Совет клинков, Хаджими выберет Минори. Киоши придется действовать осторожно.

Киоши сел на свое обычное место за столом, а Шин продолжил свой предыдущий вопрос.

- Что мы знаем об этой волне преступности в Убежище?

Киоши снова был удивлен. Он ничего об этом не слышал, но, судя по взглядам лордов, слова Шина не были новостью ни для кого из них. Он понял, что его усилия по спасению короля изолировали его от событий в Королевстве.

Первым заговорил лорд Исаму сердитым голосом:

- Улицы Убежища стали почти непроходимыми. Даже пытаясь попасть сюда сегодня, я не чувствовал себя комфортно с менее чем сотней охранников. Народ в ярости.

Джуро повернулся к Исаму.

- Мне трудно поверить, что ты не можешь контролировать своих людей.

Киоши вмешался, используя собственное невежество в надежде, что это может успокоить ситуацию:

- Простите меня, лорды, но, проводя время рядом с королем, я упустил события в Убежище. Будет ли кто-нибудь так любезен объяснить мне?

Минори ответил, подчеркнув разницу между двумя клинками:

- В последнее время в городе, да и во всем Королевстве, стало тревожно. Слухи о болезни короля распространились, и люди опасаются того, что случится, если наше величество вернется в Великий Цикл, не назвав наследника. Были призывы к совету принять меры, но из-за нашего уважения к королю мы не стали действовать сами. Бездействие вызывает большие волнения.