Глава 14

Продолжать путь на спинах коней было гораздо удобнее, а главное, быстрее. Хулия успокоилась. Эти лохматые дикари казались вполне цивилизованными. Алистер попросил своих людей посадить женщин на своих жеребцов, и сам, естественно выбрал смуглую девушку по имени Пэрис Хилтон. По дороге Хуана спрашивала его обо всем, что только могло прийти ей в голову, и Алистер увлеченно ей отвечал. Так они постепенно обогнули озеро и углубились в горы.

Поначалу все было прекрасно, и поездка верхом дала отдых уставшим ногам. Но через несколько миль езды верхом у них начало ныть все тело.

— Алистер, еще долго? — спросила Хуана.

— Нет, сеньорита, — ответил он. — Обещаю вам, что еще до…

— А почему ты обращаешься ко мне на «вы» и не зовешь меня по имени, как я тебя?

Он улыбнулся, кивнул и, глядя в блестящие темные глаза своей спутницы, сказал:

— Хорошо, Пэрис. Обещаю тебе, что еще до того, как с неба исчезнут последние лучи солнца, мы будем на месте.

Так и получилось. Дорога была спокойной, и когда солнце перестало согревать землю, внезапно послышался вскрик Монце:

— Боже мой, это ведь замок Элчо?!

Удивившись тому, что Монце знакома эта маленькая крепость, Эдель поглядела на нее.

— Ты узнала замок? — спросила она.

Монце в ужасе перевела взгляд на подруг, а потом посмотрела на девушку. Как ей объяснить, что она много раз видела эту крепость во сне? А главное, что всего несколько дней назад они заезжали туда, но было это на несколько веков вперед. Наконец, предпочтя промолчать, она просто кивнула головой. Так будет лучше.

Подъехав, лошади остановились, и женщины спустились на землю. Алистер отошел от радостно улыбавшейся Хуаны, чтобы поздороваться с мужчинами, которые очень бурно приветствовали отряд. Вдруг раздался крик:

— Эдель?!

Развернувшись, девушка побежала и принялась обнимать замотанного в бинты молодого человека, который едва мог идти.

— Колин! — воскликнула она. — Ой, братец, как я за тебя волновалась.

Они бросились друг другу в долгожданные, счастливые объятия, все вокруг за ними наблюдали, а три наших путешественницы во времени так разволновались, что на глаза у них невольно набежали слезы. Спустя несколько минут, взяв Колина под руку, Эдель представила ему своих новых знакомых.

— А где все? — оглянувшись вокруг, спросил Алистер.

Осторожно ступая в сторону внутреннего двора, радостный Колин ответил:

— Они в западном крыле, укрепляют одну из стен. Ночью в нее попала молния.

Все кроме Монце направились туда, одна она, оцепенев стояла и смотрела на лес, темневший вокруг замка. Ее лес. Лес, который постоянно ей снился. И это терзало ее еще больше. Она боялась идти дальше, боялась того, что там увидит. От охвативших ее тревоги и волнения она начала напевать, пока ее резко не оборвала Хулия:

— Что случилось?

Услышав ее пение, подруги поняли, что Монце очень переживает.

— Это же Элчо.

— И не говори! — съязвила Хуана.

— Но… но… я должна отсюда бежать. Ты разве не помнишь мое желание?

— Помню, дочка, помню, — прошептала Хулия, — как тут забыть.

— Я всю жизнь мечтала об этом месте, и теперь… я здесь.

— Да, красавица, да, цыганка хорошо над нами подшутила, — усмехнулась Хуана.

Чем дальше, тем она больше успокаивалась, видя, что те, кто на них глазеют, выглядят достаточно цивилизованными людьми.

Монце опять начала петь. Слушая ее, Хуана ухмыльнулась:

— Не могу поверить. Ты боишься?

Невероятно, но Монце кивнула, и ее подруга продолжила:

— Не хочу тебя еще больше расстраивать, но позволь напомнить, что нам тут еще торчать три месяца, потому что цыганке, с которой, клянусь, когда я ее снова увижу, собственными руками заживо сдеру кожу, вздумалось одарить тебя таким абсурдным желанием.

— И не напоминай! — запротестовала Монце.

— Послушай, красавица. Не знаю, как ты это сделаешь, но эти люди выглядят вполне воспитанными, — прошептала Хулия. — Если уж мне придется на какое-то время задержаться в этом чертовом веке, я бы предпочла жить здесь, а не в Эдинбурге среди дерьма, чумы и воров. Поэтому смирись с тем, что ты пожелала, и оставь страхи, не думаю, что этот мужик из твоих снов тебя съест.

Ее подруги были правы. Из-за нее они оказались здесь, и пути назад нет. Дрожащая, но не желающая отступать Монце, решительно последовала за всеми и удивилась, увидев за поворотом больше сотни потных мужчин, таскающих огромные камни на некое подобие строительных лесов.

Заметив незнакомок, те в свою очередь удивленно уставились на них. И их взгляды не сулили ничего хорошего.

— Я чувствую себя как на витрине, — прошептала Хуана.

Внезапно Монце услышала скрип. Одно из перекрытий, находившееся ближе всего к ней, кажется, вот-вот рухнет под весом гигантского валуна. Оценив высоту и направление падения, она не раздумывая ринулась туда, где, ничего не подозревая, стоял Алистер и разговаривал с другим мужчиной, и толкнула его, а когда свист падающего камня раздался над ее ухом, бросилась на второго и упала, покатившись с ним по земле. Каменная глыба с невероятным грохотом рухнула на землю. Вокруг наступило испуганное оцепенение. Монце открыла глаза и увидела над собой разозленный мужской взгляд, узнав мужчину, она прошептала:

— Ты!

— Я?! Что я? — недоуменно спросил тот.

Над ней собственной персоной нависал Деклан Кармайкл, герцог Вемисс, и глядел на нее, совсем недружелюбно нахмурив брови. Ничего общего со взглядом мужчины из ее снов. У этого были жестокие, холодные глаза. Встав, он не помог Монце подняться, а вместо этого грубым голосом зарычал на нее, желая своей огромной комплекцией внушить девушке страх:

— Черт побери, женщина, что вы натворили?

Опешив от подобного обвинения, она не испугалась и закричала:

— Что я натворила?

— Да, вы!

— Но… — не веря собственным ушам, прошептала она. — Может, ты настолько тупой, что не заметил тот камень, что собирался раскроить тебе череп, а, грубиян?

Увидев, как смотрит на нее мужчина, Монце сама поднялась с земли и, отряхивая пыль с грязной юбки, проворчала:

— Ах, да, и спасибо, что помог мне встать. Очень любезно с твоей стороны.

А тот, пораженный тем, что какая-то грязная оборванка, которую он едва понимает, смеет орать на него, схватил ее за руку, и со злостью выплюнул:

— Когда вы, женщина, обращаетесь ко мне, я требую от уважения. Я лэрд этих земель, и относится ко мне надо соответственно.

Монце удивленно на него взглянула, а он с сердитым видом продолжил:

— Я не знаю, кто вы, и не желаю об этом знать… Убирайтесь с моей земли немедленно, если не хотите, чтобы вас выпороли и отрезали ваш грязный язык!

Возмутившись тому, как мужчина на нее смотрит, а особенно, презрению, которое Монце почувствовала в его словах, она молниеносным приемом освободилась из его хватки. Все были удивлены, включая Деклана, который хотел схватить ее еще раз, но, ловко отпрыгнув, девушка избежала плена.

— Не вздумай трогать меня своими граблями, а о моем языке можешь забыть.

Растерявшись от такого нахальства, герцог Вемисс подошел к незнакомке.

— Вы хотите, чтобы вас наказали? — прошипел он.

— Смотрите-ка на него, каков наглец! — завопила она, глядя на подруг, которые с выражением ужаса на лицах, умоляли ее заткнуться.

— Что вы сказали, женщина?

Готовая к атаке, Монце готова была ответить, но между ними встала побледневшая Эдель и, глядя на злобного мужчину, сказала:

— Мой лэрд, Синди…

— Замолчи, Эдель! — потребовал Деклан, отодвигая ее в сторону, чтобы снова встретиться лицом к лицу с тяжело дышавшей Монце.

Все вокруг глядели на них во все глаза. Никто не смел так разговаривать с лэрдом, а особенно, такая непонятно откуда взявшаяся грязная шлюха. Грохот падающего камня привлек внимание всех, кто жил в замке, и его обитатели поспешили на этот шум.

— Сынок, что произошло? Все хорошо?

Пришедший в ярость Деклан чертыхнулся, но увидев испуг на лице седовласой женщины коротко ответил:

— Успокойтесь, мама. Все в порядке.

Хуана и Хулия подошли к подруге, и последняя прошептала ей по-испански:

— Синди Кроуфорд, закрой пасть, разожми кулак и перестань глупить. Не надо шутить с этим мужиком. И пожалуйста, если не хочешь, чтобы нас забили камнями, зови его на «вы», а если он попросит, пой, пляши и скачи на одной ножке, как ему будет угодно, пожалуйста!

Впервые осознав, что Хулия права, Монце расслабила руки. И прямо в этот момент послышался детский голосок.

— Отец… это женщины, которые помогли нам в Эдинбурге, они спасли нас от плохих людей, которые на нас напали.

Подойдя к Монце, девочка улыбнулась и сказала:

— Привет! Ты меня помнишь?

«Отец?!», — удивленно подумала Монце, но, смягчив тон, ласково ответила:

— Привет, принцесса, конечно, я тебя помню. Как поживаешь?

Наклонившись, чтобы оказаться на одном уровне с девчушкой, она убрала с ее лица прядь волос и заткнула ее за ухо.

— Подойди ко мне, Мод, — зарычал Деклан на дочь.

Звучащая в его голосе сталь заставила девочку стереть с лица улыбку и, опустив взгляд в пол, подойти к отцу. Глядя на малышку, Монце вспомнила свое детство, и вся ее кожа покрылась мурашками. Не моргнув взглядом, она поднялась и с презрением посмотрела на герцога. Почему он с ней так разговаривает?

Бывший до того немым свидетелем разыгравшейся сцены Алистер подошел к Деклану и что-то ему прошептал, тот удивленно на него посмотрел. Переговорив между собой на гаэльском, герцог взглянул к Монце, крепко схватил дочь за руку но, проходя мимо, остановился и объявил:

— Я благодарю вас за то, что вы сделали для моей семьи в Эдинбурге, но не позже чем послезавтра я хочу, чтобы вы покинули мои земли, вам понятно?

Монце разочарованно кивнула. Как мужчина из ее снов мог так с ней поступить?

— А пока, надеюсь, что вы больше никому не доставите неприятности.

— Конечно, сеньор, — ответила она, но не удержалась и добавила: — Если я вам так мешаю, я уйду сейчас же. Не хочу никому создавать неприятности.