Глава 5

Они начали с «Кровавого переулка», но не потому, что фильм был хорошим, а потому, что Джейсону почему-то казалось разумным пойти по порядку.

— Обещай, что не будешь держать на меня зла, — сказал он, запуская фильм.

Выражение лица Бена было почти комично серьезным.

— Обещаю.

Как и многие актеры, с которыми он знаком, Джейсон никогда не смотрел свои собственные фильмы. Сложилось мнение, особенно среди людей за пределами этого бизнеса (людей, которые ни черта не знают об актерской игре или кинопроизводстве), что единственный способ стать лучше — это проанализировать свою собственную работу. Чего они, похоже, не понимали, так это того, что актерство — это не планирование каждого вздоха или взмаха ресниц. Речь не о том, чтобы выходить за пределы себя и смотреть на свое тело со стороны, волнуясь, в порядке ли волосы или не текут ли сопли из носа, пока ты плачешь. Речь о том, чтобы полностью влиться в персонажа, перевоплощаясь по щелчку пальцев, и верить, что все остальная команда, от осветителей до парикмахеров и монтажеров, возьмут разобщенные фрагменты искусства и соберут их в единую картину.

Но как только все сцены сняты, зачем их пересматривать? Конечно, были и исключения — актеры и актрисы, которым не терпелось посмотреть отснятый материал и проанализировать свою работу, но, по опыту Джейсона, их было меньшинство. Большинство же актеров, которых он знал, содрогались при этой мысли. В конце концов, дело сделано. Ничего нельзя изменить, пересмотреть или переснять. Зачем потом смотреть фильм, только чтобы узнать, что сцена, в которой ты рвал себе душу, не попала в окончательный вариант, или что в том эпизоде, где ты выложился по полной, ты на самом деле был наполовину не в фокусе, являясь просто частью заднего плана, пока снимали другого актера?

Это всё уже не важно. Успех фильма имел очень мало общего с актерской игрой. В большей степени это связано с общей атмосферой проекта. Есть сотня различных вещей, которые обеспечивают фильму успех.

Или, в некоторых случаях, провал.

И, хорошо это или плохо, но примерно на двух третях процесса производства, большинство актеров и съемочной группы знали, каким будет результат. Они нутром чуяли, будет ли фильм крутым, или же окажется никчемным. И когда такое случалось, единственное, что можно было сделать, это попытаться отшутиться. Не вешать нос и каждый день возвращаться на съемочную площадку, пока всё не закончится. Джейсон так и поступал. Какой бы дерьмовой ни была роль или фильм, он выкладывался по полной. Но почти каждый раз он уходил, чувствуя, что всё это было напрасно.

«Кровавый переулок» был именно таким.

Джейсон глубоко вздохнул и приготовился к ста трем минутам ада. Он знал, что смотреть фильм будет тяжело, но тут же понял, что продумал далеко не всё. В первой же сцене перед его взором предстал Эндрю, такой яркий, молодой и полный жизни, что у Джейсона перехватило дыхание.

— Это он, — произнес Джейсон сквозь ком в горле. Он почувствовал на себе обеспокоенный взгляд Бена. — Это тот самый парень, о котором я тебе рассказывал. Эндрю. Который умер.

Бен нахмурился.

— Мы можем не смотреть этот фильм, если это расстраивает тебя.

Так оно и было. Джейсон не мог отрицать щемящую боль в сердце, но и отворачиваться также казалось ему неправильным. Как будто остановить сейчас фильм каким-то образом означало уменьшить то, что Эндрю для него значил.

— Нет, всё в порядке.

Он устроился поудобнее, внутренне готовясь к натиску плохих воспоминаний, и они не заставили себя ждать. Он вспомнил, как дрался с режиссером из-за одной сцены, как посреди другой уволили старшего рабочего-механика, и изнурительную закадровую драму вокруг режиссера и его романа с актрисой. Из-за этого весь проект казался тогда невыносимым.

И да, видеть Эндрю было тяжело. Боже, он многое забыл, например, как Эндрю опускал голову, когда смеялся, как будто ему было неловко от собственного веселья. Забыл, как Эндрю сгибал руки в локтях, когда был перед камерой, словно пытался занять больше места. Но также он забыл о синяках под глазами, непредсказуемых приступах угрюмости, и каким дерганным тот был. Они еще не были любовниками — это случилось только после того, как фильм закончился — и поэтому он не понимал тогда, но в ретроспективе всё оказалось очевидным: уже тогда Эндрю был под кайфом, употребляя бог знает какие наркотики.

Это было поразительное осознание.

Бен сидел рядом, пребывая в полном восторге. Когда на протяжении первого акта нарастало напряжение, он наклонился вперед, крепко прижав руки к груди. А когда умерла первая студентка, как и полагается, насильственной смертью, это его так поразило, что он тут же исчез.

Джейсон поставил фильм на паузу и завел снежный шар, ожидая, когда Бен снова появится.

— Что случилось? — спросил он, как только Бен снова оказался рядом с ним на диване.

Призрачная кожа Бена казалась бледнее, чем раньше, а глаза были широко распахнуты.

— Это было ужасающе! — он указал на экран, который застыл на кадре с забрызганной фальшивой кровью по разбитому знаку «выхода нет». — Я не ожидал, что это будет так реалистично. Неужели весь фильм такой?

— Ага. Поэтому люди и смотрят их. Это фишка жанра, — он посмотрел на Бена. — Ты уверен, что хочешь продолжить смотреть? Мы можем выключить, если хочешь. Я не обижусь.

— Нет, я всё равно хочу посмотреть, — он слегка потер грудь. — Наверное, я к этому привыкну, так ведь?

— Возможно. — Джейсон постучал пультом по бедру, вспоминая те съемки. — Самое смешное, что вся эта последовательность была скомпонована постфактум. Кадры с убийцей, как он её преследовал, и кадры, как она убегала, были сняты в разные дни. Сцены даже снимались в разных местах. Если присмотреться, то можно заметить, что здание за ней из красного кирпича, но когда они мелькают перед ним — стены из пеноблоков. Это потому, что изначально её смерть была написана позднее в фильме, а убийца к тому времени выглядит уже по-другому. Они всё поменяли примерно на середине производства, переместив её смерть в конец первого акта. А так как мы уже превысили бюджет, режиссер решил, что мы можем также использовать уже отснятые кадры, вместо того, чтобы тратить время и деньги, делая всё правильно.

— Я даже не заметил.

— Ну, на это и было рассчитано. Также можно заметить, что, когда она бежит, её рубашка застегнута, но когда позже они показывают её на земле, уже нет. Это называется ляп. Такое случается. Вот. Смотри. Я перемотаю немного назад.

— Ты так можешь?

— Конечно.

— Это что, один из тех новых видеомагнитофонов? — спросил он.

Джейсон рассмеялся.

— Магнитофонов? Нет. Они давно канули в лету, но здесь принцип практически такой же. — Он сначала завел шар, чтобы Бен не потерял голос, а затем перемотал и фильм, искоса поглядывая на Бена. — Можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Почему ты исчезаешь?

— Ох. — Бен прижал руку к груди, словно пытаясь успокоить дыхание. — Чтобы оставаться здесь, нужна концентрация, и если меня что-то удивляет или расстраивает, я её теряю. Хуже, когда я устаю.

Джейсон вспомнил прошлые случаи, когда впервые увидел Бена, и как потом искал его.

— Значит, в тот первый вечер, когда ты увидел нас с Диланом на балконе, ты был расстроен или…

— Я был удивлен! Ты оглядывался и увидел меня. Я был в этом уверен.

— Ты напугал меня до чертиков!

— Я чувствовал то же самое. Я провел сто пятьдесят лет, шпионя за людьми, но это был первый раз, когда меня на этом поймали.

Джейсон смущенно рассмеялся, гадая, спросит ли Бен о Дилане. Он снова повернулся к телевизору, решив, что лучше пресечь вопрос в зародыше. Он не хотел говорить о Дилане.

— Вот, я остановлю на моменте, когда она выходит из бара.

Во второй раз после смерти студентки Бену удалось остаться на диване.

После этого одна ужасная голливудская смерть следовала за другой. Джейсон напрягся, когда приблизилась киношная кончина Эндрю. Он боялся, что это вызовет воспоминания о настоящей смерти его возлюбленного, но этого не произошло. Вместо этого он поймал себя на том, что улыбается этой сцене, вспоминая, как они флиртовали между дублями, даже несмотря на то, что Эндрю был с ног до головы покрыт фальшивой кровью. Он вспомнил, как надеялся, что Эндрю поцелует его. Джейсон с ошеломляющей ясностью вспомнил бабочек в животе, когда задумывался над тем, что произойдет между ними, когда съемки фильма закончатся.

Они отлично провели время. Не только он и Эндрю, но и все они. В конце концов, по сути, они были всего лишь группой подростков, которым лишь бы потусить и поотлынивать от работы. Они научились закатывать глаза, когда режиссер отворачивался, и подбадривать друг друга в особо трудные периоды. Они вместе обедали, в свободное время играли в видеоигры и мечтали о будущем.

Им было весело. Вот об этом он и забыл. Это казалось странным, но так и было. Он забыл, что когда-то актерство доставляло ему удовольствие.

— Это было потрясающе, — сказал Бен, когда всё закончилось. — Ты умер лучше остальных.

— Как скажешь. — В последние полчаса фильма Джейсон был погружен в свои мысли. Теперь, когда он снова сосредоточился на Бене, то понял, что парень выглядел истощенным. Его образ на кушетке стал ещё более тусклым, чем раньше, а полупрозрачные щеки почему-то бледнее, чем Джейсон помнил. — С тобой всё в порядке?

— Я устал, — признался Бен. — Это измотало меня больше, чем я ожидал. Я привык задерживаться, но никогда раньше ни с кем не взаимодействовал. Это сложнее, хотя я не совсем понимаю, почему.

Джейсон чувствовал себя виноватым и немного разочарованным.

— Мне жаль.

— Нет. Пожалуйста, не надо извиняться. Всё было чудесно. Я знаю, что должен пойти отдохнуть, но… Я так боюсь, что всё это окажется сном. Боюсь, что если сейчас уйду, на этом всё и закончится.