Он ощущался как настоящий дом.

— Спасибо тебе, — тихо сказал Бен, как только они устроились на диване, и Бен устроился под боком у Джейсона. — Это был самый изумительный подарок, который кто-либо дарил мне.

— Я рад.

— К слову о подарках, тебе надо открыть твои!

Джейсон посмотрел на две плоские тяжелые коробки под елкой.

— Разве я не должен подождать до завтра?

— В моем доме мы всегда открывали их в канун Рождества.

— Что угодно для тебя.

Похоже, Натали и Сидни думали одинаково. В обеих коробках оказались фрукты, орехи и конфеты.

— Вау, — сказал Бен, стараясь не улыбаться. — Две коробки зимних апельсинов. Они тоже такие редкие. Должно быть, стоили целое состояние.

— Выпендрежник ты.

— Выглядят аппетитно. Хотелось бы мне есть их вместе с тобой.

«Мне тоже хотелось бы этого». Но Джейсон не сказал этого вслух. Вместо этого он достал одну конфетку из коробки.

— Мятная. Кажется, я должен был принести ее тебе на Рождество.

Бен посерьезнел сразу же, как только осознал намерение Джейсона. Он выразительно помотал головой.

— Это слишком опасно.

— Я не задержусь надолго, обещаю. Я поставлю будильник. Мы будем осторожны. Но сегодня Рождество, и единственное, чего мне хочется — это иметь возможность поцеловать тебя.

Бен прикусил губу, явно разрываясь на части.

— Пятнадцать минут? — предложил он.

— Недостаточно. Хочу девяносто.

— Тридцать.

— Час, — настаивал Джейсон. — Это мое последнее предложение.

— Пятьдесят минут, — уступил Бен. — Почему-то это кажется более безопасным, чем шестьдесят.

— По рукам.

Лицо Бена озарилось медленной улыбкой.

— Думаю, за это время ты сможешь не только поцеловать меня.

— Я рассчитываю на это!

***

Джейсон заглотил две снотворные таблетки, которые дал ему Дилан, затем принялся рассасывать мятную конфету, пока бежал наверх, чтобы переодеться в нечто более удобное. Справившись с этим, он открыл ящик в прикроватной тумбочке и уставился на его содержимое, гадая.

У него имелся план, но сработает ли это?

Он посчитал, что в удобной кровати с большей вероятностью проспит дольше, так что через пять минут он закинул в рот еще одну мятную конфетку, поставил будильник на телефоне и устроился на диване с шаром в руках.

От рвения он сделался нетерпеливым и засыпал дольше, чем ему хотелось бы, но наконец-то он погрузился во тьму и появился в абсолютной тишине хижины. Бен стоял и ждал его. Он был одет лишь в рубашку, хотя она свисала достаточно низко, чтобы прикрыть пах. На его щеках явно виднелся легкий румянец.

— Вау, — сказал Джейсон, протягивая руки и сжимая его ладони. — Уже разделся?

Бен позволил Джейсону привлечь его ближе.

— У нас всего пятьдесят минут. Я подумал, что стоит сэкономить нам время.

— Мне нравится ход твоей мысли.

Бен улыбнулся и сладко поцеловал Джейсона, играя языком с его губами.

— Ты принес мне мяту.

— Как и обещал.

Бен снова поцеловал его, счастливо вздыхая от вкуса на языке Джейсона, после чего отстранился и посмотрел ему в глаза.

— Хотелось бы мне приготовить для тебя подарок.

— Ты позволил мне навестить тебя. Это все, чего мне хотелось.

Бен покачал головой.

— Нет, я имею в виду, хотелось бы мне вручить тебе что-то, что можно развернуть.

Джейсон рассмеялся, мягко толкнув Бена к кровати.

— Поверь мне, — сказал он, расстегнув нижнюю пуговицу на рубашке Бена и запустив руку внутрь, — раздевать тебя — это единственный подарок, который мне нужен. Ты намного лучше тех чертовых апельсинов.

Он не спешил с каждой пуговкой, трогая Бена и целуя его, и его ласки граничили с благоговением. Бен не был таким терпеливым. Он дергал одежду Джейсона, с голодом целовал его, стонал и от удовольствия, и от неудовлетворения. Наконец они соприкоснулись кожа к коже, и Джейсон исподтишка проверил, сохранилась ли смазка, которую он нанес на себя перед тем, как заснуть. Может, не вся — он нанес ее весьма щедро — но ее определенно было достаточно.

Он уже находился сверху Бена, но ноги Бена обхватывали его за талию. Бен недовольно застонал, когда Джейсон высвободился.

— Нет, — прорычал он. — Почему ты сейчас пытаешься отдалиться? У нас мало времени.

— Я компенсирую это тебе, — сказал Джейсон, стараясь не рассмеяться, и вместо этого оседлал бедра Бена. — Доверься мне.

Лучшим моментом было не то, какими огромными сделались глаза Бена, когда Джейсон опустился на его член. Лучшим было не ощущение Бена внутри него, и не понимание того факта, что он обхитрил шар. И даже не удовольствие близости в самом интимном ее проявлении. Нет, лучшим моментом было наблюдение за Беном, вид чистого благоговения и изумления на его лице, когда Джейсон начал двигаться. Видя, как он дрожал и напрягался, как каждый мускул в его теле делался застывшим. Он как будто был ошеломлен приятными ощущениями и в то же время боялся.

— Расслабься, — Джейсон нагнулся, целуя шею Бена и плавно двигаясь. — Это же должно быть весело.

Бен рьяно замотал головой.

— Это не может быть правильно, — прошептал он. — О Боже, Джейсон, это не может быть правильно.

— Почему нет?

— Это ощущается слишком приятно, — его всхлип напоминал почти рыдание, пальцы до боли впились в плечи Джейсона. — О Боже, думаю, ничто не должно быть настолько приятным.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил Джейсон, надеясь, что Бен не скажет «да».

— Нет, — Бен притянул его ближе, целуя. — Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Джейсон вздохнул с облегчением, снова опустившись на длину Бена. Он бы с готовностью сделал все, о чем попросит его Бен, но он обрадовался, что сейчас не придется останавливаться. Все было слишком идеально — то, как Бен наполнял его, как он держал Джейсона, как он смотрел на него, пока они занимались любовью. Он наблюдал за глазами Бена, упиваясь наслаждением в его взгляде, восторгаясь тем, как он мог читать Бена даже сейчас, когда он затерялся в удовольствии. Он любил то, как он мог угадать момент, когда оргазм Бена вот-вот должен был наступить.

— Джейсон, — прохрипел Бен, и в его голосе звучала почти паника.

— Ш-ш-ш, — успокоил его Джейсон. — Не противься тому. Все именно так, как и должно быть.

Бен напрягся, наконец-то схватив Джейсона и глубоко толкнувшись, и вскрикнул, когда его тело сотряс оргазм. Джейсон обнимал его, целовал и ласкал, пока все не прошло, и Бен упал обратно на покрывало, тяжело дыша и наконец-то расслабившись с огромной улыбкой на лице.

— Я рад, что не знал об этом последние сто пятьдесят лет. Лучше было не знать, что я упускаю.

— Лучше мяты, которую я принес?

Бен рассмеялся, задыхаясь.

— Лучше всего на свете, — выражение его лица сделалось игривым, и он притянул Джейсона для поцелуя. — Я тоже планировал дать тебе кое-что, знаешь ли.

— Я думал, ты уже сделал это.

Бен облизнул губы, при этом опустив руку, чтобы скользнуть пальцами по длине Джейсона.

— Я хочу попробовать тебя на вкус.

— О Господи, — простонал Джейсон, внезапно сдерживая оргазм от одной лишь мысли об этом. — Боюсь, я проснусь.

— Ты можешь остановить меня, — сказал Бен, сползая ниже по кровати и подталкивая Джейсона к изголовью. — В конечном счете.

У Джейсона не осталось силы воли, чтобы спорить. Он застонал, когда Бен обхватил своими великолепными губами головку его члена. Одной рукой он до побеления костяшек пальцев стиснул изголовье, а пальцами другой запутался в густых черных волосах Бена, стараясь не давить. Может, для Бена это и был первый раз, но он компенсировал нехватку опыта энтузиазмом. Казалось, прошло всего лишь несколько изумительных секунд, и Джейсон уже хватал ртом воздух, сдерживая себя и отчаянно пытаясь остановиться, прежде чем оргазм его разбудит, но не в силах отстраниться от чего-то столь прекрасного.

— Подожди, — начал он. Но Бен покачал головой, крепко держа его и продолжая сосать. Его руки и глаза побуждали Джейсона продолжать, умоляли рискнуть, дать Бену эту возможность, и Джейсон как обычно был не в силах отказать Бену в чем-либо. Он закричал, когда его накрыло оргазмом, стиснул изголовье и изо всех сил старался не толкаться бедрами и не слишком глубоко входить в горло Бена. Перед глазами все помутилось, но потом опять выровнялось. И когда он открыл глаза, все еще пытаясь перевести дыхание, беззвучный огонь все еще танцевал в очаге. Безликое небо виднелось за окном. А Бен все еще лежал в кровати с ним, его темные волосы были взъерошены, губы опухли и покраснели, а в голубых глазах виднелся триумф. Он был таким охеренно прекрасным, что у Джейсона перехватило дыхание.

— Видишь? — сказал Бен. — Практика — это хорошо.

— Боже, я люблю тебя.

Бен рассмеялся, но даже его беззаботное веселье не могло отвлечь Джейсона от чистого благоговения и ошеломляющей преданности, переполнившей его сердце просто от вида улыбки Бена. Он обожал Бена. Он боготворил его. Он чувствовал себя скромной маленькой планеткой, которая кружила вокруг ослепительной звезды Бена. Это было самым ошеломительным из всего, что он когда-либо испытывал. Это вызывало одновременно ужас и восторг. Все, что он когда-либо знал, меркло в сравнении с этим молодым мужчиной, пронесшимся сквозь время, чтобы очутиться в руках Джейсона.

Он слез с Бена и притянул его в объятия.

— Это, — сказал он, целуя Бена в висок. — Это мой новый лучший день.

— У меня не лучший, но только потому, что я перестал вести счет. Теперь у меня слишком много хороших дней с тобой, и их уже не сосчитать. Это самое изумительное на свете.

— Спасибо, что позволил мне прийти к тебе.

Бен посерьезнел, прижавшись к Джейсону. Джейсон почувствовал, как изменилось настроение Бена, но Бен ответил только через несколько секунд.

— Оно того стоило. Я все еще потрясен тем, насколько это было приятно. Но я также беспокоюсь, вдруг это была ужасная идея.

— Почему? — спросил Джейсон, опешив. — Почему ты так говоришь?

— Потому что теперь сложнее будет сказать тебе «нет», когда ты в следующий раз захочешь прийти сюда.