Глава 23

Дрю

— ВОТ ОНА! — ВЗВИЗГНУЛА Я, а затем зажала рот ладонью.

Не то чтобы леди, которая сейчас спускалась по ступенькам своего дома с собачьим поводком в руке, могла услышать меня из джипа Мика, стоявшего в двух домах оттуда, но... все же. Мы сидели в засаде, и я не хотела вызывать подозрений.

Смех Мика разнесся по салону, и я повернулась к нему с широко раскрытыми глазами, затем опустила руку и одними губами произнесла: «Извини».

— Все в порядке, не думаю, что она тебя слышала, — добродушно ответил он, затем поднял профессиональную камеру и направил длинный объектив через приборную панель на высокую женщину с волосами цвета воронова крыла, ждавшую, пока ее шнауцер справит нужду на соседской лужайке.

Я внимательно наблюдала за женщиной, наполовину ожидая, что она поймет, что мы следим за ней, и почему-то, убежит.

Вместо этого она дождалась, пока собака закончит свои дела, и продолжила прогулку.

— Хм, — произнесла я, чувствуя себя немного разочарованной отсутствием драмы и тревоги.

— Разочаровывает, да? — спросил Мик, не опуская объектив и делая несколько снимков.

— Нет... не знаю... ладно, может быть, немного, — призналась я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него со своего места. — Мне бы хотелось пуститься за кем-нибудь в погоню, хотя после утренней тренировки я, вероятно, не ушла бы далеко.

— Уверен, ты бы отлично справилась. Но, честно говоря, моя работа на самом деле не такая. Опасность и преследования преступников я оставляю полиции. Большинство моих дел касаются людей, пытающихся кого-то разыскать, — вроде тебя, Джексона и Джерико, — или людей, пытающихся выяснить, изменяет ли им вторая половинка, или получить компромат на бывшего... что-то в этом роде.

— О, хорошо. Мне бы не хотелось думать о том, что ты находишься в опасности.

— Надеюсь, я тебя не разочаровал, — сказал Мик, опуская камеру и разбирая ее, чтобы положить обратно в футляр.

— Вовсе нет. Я сегодня очень повеселилась, — ответила я, протягивая руку, чтобы коснуться его предплечья. — Спасибо, что согласился на мою безумную идею.

— Мне тоже было весело, — признался Мик с кривой усмешкой. — Итак, у тебя были какие-нибудь мысли насчет ужина?

Я издала смешок.

— У меня такое чувство, что мы полдня потратили либо на планирование нашей следующей трапезы, либо на ее поедание. Обычно я не думаю о еде, пока у меня не заурчит в животе и я не пойму, что не ела весь день.

— Разговоры о еде и ее поглощение — одно из моих любимых занятий. Я бы ни за что не забыл поесть. Это безумие, — сказал Мик, заводя джип и отъезжая от обочины. — Тебе нравится китайская еда?

— Да.

— Что скажешь, если мы возьмем что-нибудь на вынос и поедем ко мне домой?

— К тебе домой?

— Да, я не живу в офисе. По крайней мере, стараюсь этого не делать.

— Звучит идеально. Я бы с удовольствием посмотрела, где ты живешь, — сказала я, думая, что этот день становится даже лучше, чем я себе представляла, когда предлагала это.

— Тогда, решено.

Мы заехали за китайской едой и направились к дому Мика, который оказался милым маленьким домиком в стиле ранчо, расположенным по пути между его офисом и домом престарелых.

Когда мы вошли внутрь, я огляделась по сторонам, пытаясь охватить все сразу. Дом был аккуратным и чистым, гораздо больше, чем мой, а гостиная обставлена в довольно минималистичном стиле. Предметов декора, украшавших стены, или безделушек, заполнявших полки было не так уж много. На полках стояло еще больше пластинок, а также проигрыватель и несколько небольших устройств. На подставке рядом с камином стояла гитара, а всю стену занимал самый большой телевизор, который я когда-либо видела.

Мебель была комфортной и мягкой, а в глубоком кресле рядом с диваном он, очевидно, проводил большую часть времени. Оно было повернуто к телевизору, на подлокотнике лежал большой пульт управления, а рядом с ним стоял столик.

Из-за отсутствия украшений и подушек, комната кричала о холостяцкой берлоге, но темно-синие оттенки придавали ей очень домашний уют.

Мне хотелось лечь на этот диван под плюшевый плед и вздремнуть, хотя я сомневалась, что Мик прикоснется к плюшевому пледу даже десятифутовым шестом.

— Ты играешь? — спросила я его, указывая на гитару.

— Нет. — Он покачал головой. — Просто нравится иногда пополнить коллекцию. На ней автографы The Rolling Stones. — Мик посмотрел на гитару, как некоторые женщины смотрят на бриллианты, а затем сказал: — Пойдем на кухню, разберемся с едой.

Я последовала за ним из гостиной на кухню, через столовую, где стоял великолепный, большой, прочный стол, который выглядел так, будто огромное дерево распилили пополам и отполировали.

— Мило, — отметила я, когда мы вошли в отремонтированное помещение. — И, должна сказать, у тебя потрясающий обеденный стол.

— Спасибо, их делает мой друг. — Мик выставил белые контейнеры на гранитную столешницу кухонного островка. — Я закончил ремонт кухни только прошлым летом. И очень доволен результатом.

— Хочешь сказать, это сделал ты? Сам? — недоверчиво спросила я.

Я оглядела красивые столешницы, серые шкафы и бытовые приборы из блестящей нержавеющей стали.

— Да, это был, своего рода, страстный проект, — сказал Мик, слегка пожав плечами, когда раскладывал еду по тарелкам.

— Ого, прекрасная работа. Такая кухня заставляет страстно желать, чтобы сюда пришла куча людей, чтобы приготовили для них вкусные блюда.

— Да, я собирался пригласить всех к себе, просто был так занят, что, кажется, времени не было совершенно.

— Ты должен всех пригласить, — воскликнула я, задаваясь вопросом, позволит ли он мне воспользоваться этой духовкой. — Когда Таша и Джерико вернутся, все будут в сборе. Уверена, все будут рады прийти потусоваться и посмотреть, где ты живешь.

Он кивнул и протянул мне тарелку.

— Хочешь поесть за столом или посмотрим что-нибудь по телевизору? — спросил он.

Я подумала с минуту, пытаясь выбрать между чудесным столом и большим экраном.

— У телевизора, — ответила я. — За столом мы можем позавтракать.

Я не потрудилась скрыть усмешку, когда взяла тарелку и вышла из комнаты, игнорируя шок на лице Мика.