Или же ни один из нас не знал, как начать.

В любом случае, скоро я умяла всё, что было на тарелке.

Я откинулась на спинку складного сиденья, всё ещё периодически накалывая на вилку грибы и кусочки сардельки, при этом потягивая остатки кофе.

Ревик доел первым и теперь тоже откинулся на спинку, попивая кофе.

Я подумывала спросить, не хочет ли он вздремнуть… и тут он нарушил молчание.

— Я хочу поговорить с тобой, Элли, — он поколебался, оценивая мои глаза. — Ты бы предпочла сначала поспать?

Я почувствовала, что краснею от серьёзного взгляда его глаз.

Я довольно давно не видела, чтобы он так на меня смотрел. Может, даже никогда. Дело не только в открытости, которую я до сих пор чувствовала в нём, и даже не в разнице в наших светах в целом. Там было нечто ещё.

Я не могла определиться, что это.

Может, решение? Возможно, решительность.

— Я говорил с твоим отцом, — сказал Ревик прежде, чем я успела понять, что вижу и чувствую в нём. — Надеюсь, ты не против. Он предложил это, но если честно, я принял это с распростёртыми объятиями. Мне это было нужно. Мне был нужен его совет.

Я наблюдала за ним, не то чтобы затаив дыхание, но определенно ожидая. Я снова нервничала, но если честно, понятия не имела, почему.

Выдохнув, Ревик провёл пальцами по волосам и поставил стаканчик с кофе на стол.

Однако он не заговорил, и когда молчание затянулось, я поёрзала на своём месте.

— О чём ты с ним говорил? — спросила я наконец, когда он не продолжил.

Он взглянул на меня, и я снова поразилась свету, который видела в его хрустальных глазах.

Они действительно выглядели другими.

Я всё ещё потерялась там, когда он ответил мне.

— Я спросил у него, как мне сохранить мой брак, — ответил Ревик. Его голос и глаза были искренними.

Я моргнула. Несколько долгих секунд я не могла сформулировать ни слова.

Я наблюдала, как он склоняется над складным столом и своими длинными пальцами слегка толкает стаканчик кофе туда-сюда, глядя на него и поджимая губы. Видя отрешённость в его взгляде, я посмотрела на остальное его тело, возможно, впервые за месяцы.

Ревик выглядел другим даже по сравнению с тем немногим, что я помнила из нашего времени вместе возле Запретного Города. Его руки и грудь были более мускулистыми, чем я помнила, а тело — более мощным, нежели поджарым. Его лицо также выглядело худым, скулы казались более высокими, чем обычно. На нём была надета белая рубашка с расстёгнутым воротником — я часто видела его в такой одежде первое время после нашего знакомства, но редко в последние годы.

Что-то в сочетании белой рубашки и загорелой кожи заставляло его хрустальные глаза ещё сильнее выделяться.

Вспомнив тот поцелуй на палубе, я подавила тяжёлый трепет где-то внизу живота. Я подавила его, пока он не расцвёл в нечто большее… и уж тем более пока это не перешло в интенсивную боль.

И всё равно было достаточно больно, чтобы я вздрогнула, прикусив губу и не отводя взгляда от его лица.

Когда Ревик не заговорил в следующие несколько секунд, я поднялась на ноги.

Я почувствовала, как он напрягся, и импульс нервозности выплеснулся из его света, когда я обошла стол, приближаясь к его месту. Поколебавшись долю секунды, я положила ладонь на его плечо. Когда он не отодвинулся и вообще никак не отреагировал, я скользнула этой ладонью по его шее и груди в распахнутом вороте рубашки.

Его кожа напрягалась и покрывалась мурашками под моим прикосновением, словно мои пальцы несли с собой электрический заряд. Ревик задержал дыхание, глядя в свой стаканчик с кофе, но когда я начала медленно массировать его, он поймал мою руку и убрал от себя.

Он посмотрел на меня с болью в глазах, и его дыхание сделалось рваным.

— Gaos, Элисон… мы можем сначала поговорить? Пожалуйста?

Я посмотрела ему в лицо, не зная, хотел ли он, чтобы я отодвинулась.

Ревик не отпустил мою руку и теперь смотрел на меня в облегающей футболке и армейских брюках. Несколько секунд он лишь пялился. Затем его рука обвилась вокруг моей здоровой груди и бедра, привлекая меня поближе к нему.

Когда Ревик на сей раз поднял взгляд, боль на его лице и в глазах была нескрываемой. Настолько явной, что по моему свету тоже пронеслась боль, и я прикрыла глаза, когда он встретился со мной взглядом. Когда я вновь открыла их, он всё ещё наблюдал за моим лицом.

— Я хочу заключить новое соглашение, — сказал он хриплым голосом, словно до сих пор отчасти задерживал дыхание. — Мы можем это сделать? Мы можем поговорить об этом?

Я посмотрела на него, слегка нахмурившись.

Когда он не отпустил моё бедро и не ослабил хватку, я осторожно протянула руку и убрала его длинные волосы с лица.

Я снова заметила, какими длинными они стали. Я никогда не видела, чтобы он так их отращивал. Густые и чёрные пряди почти задевали его плечи, и с одной стороны он заправил их за ухо.

Честно говоря, это было охеренно сексуальным.

Его глаза прикрылись, и из его света выплеснулось облако боли.

Ревик крепче сжал мою ладонь, потом поднял на меня взгляд.

— Элли, — помедлив, он всмотрелся в мои глаза. — Мы можем поговорить? Пожалуйста. Я не смогу сделать это в одиночку… и я правда думаю, что нам сначала надо поговорить.

Осознав, что он просит меня уже не в первый раз, я ощутила очередной укол боли.

Я пыталась соблазнить его, чтобы избежать разговора?

Через несколько секунд я отбросила эту идею. Честно говоря, это не ощущалось таким уж сложным. Честно говоря, это вообще не казалось сложным. Мой свет буквально кричал, чтобы я прикоснулась к нему, вплелась в его свет. Это не избегание. Это полное отсутствие силы воли.

Прикусив губу, я кивнула.

Когда он и тогда меня не отпустил, я крепче сжала его ладонь и сделала шаг назад, так что он был вынужден отпустить моё бедро. Я во второй раз шагнула назад, без слов уговаривая его последовать за мной и ведя его за руку.

Ревик поднялся со стула.

По-прежнему сжимая его ладонь, я подвела нас к его кровати. Сев на край матраса, я похлопала по месту рядом с собой, оценивая выражение его лица.

Я наблюдала, как его взгляд скользнул по постели, челюсти сжались.

Я почти ощущала его мысли, хотя и не слышала их словами. Он гадал, хорошая ли это идея — разговаривать на кровати. Он гадал, насколько это хорошая идея, учитывая, сколько боли мы уже испытывали, как часто мы уже прикасались друг к другу. Он гадал, вдруг если он откажет или попытается поговорить со мной, то я снова начну прикасаться к нему.

Он чувствовал себя чуть более уверенно, если нас разделял стол.

— Ты хочешь вернуться за стол? — спросила я. — Мы можем сделать так, если хочешь.

После очередной паузы Ревик нахмурился, все ещё не встречаясь со мной взглядом.

Затем он покачал головой.

Всё ещё держа меня за руку, он подошёл к той части матраса, на которую я указала. Он сел, но примерно в тридцати сантиметрах от того места, по которому я похлопала изначально.

Он не отпустил моей руки.

Я смотрела, как он кладёт мою руку себе на колени, всё ещё держа её обеими ладонями. Я наблюдала, как он сосредоточился на моих пальцах, а затем стал массировать их основание и мою ладонь.

Я прикусила губу, стараясь не заострять внимание на том, что он тоже не упрощал эту задачу.

Я как раз собиралась сказать что-нибудь, попробовать нарушить молчание, когда Ревик сам заговорил.

— Ты собираешься рассказать мне про метку? — спросил он нейтральным тоном. — На твоём бедре? Это не выглядит как ранение. Это похоже на клеймо.

Несколько секунд я не понимала, что он имеет в виду.

Я просто сидела наполовину в трансе от его пальцев, которые продолжали массировать мою руку.

Затем я вспомнила.

— О, — я выдохнула, наблюдая, как он массирует мою руку. — Да. Дракон. Дракон сделал это в Денвере. Я забыла.

На мгновение подняв взгляд, Ревик поколебался, изучая мои глаза. Затем, как будто передумав, он просто кивнул. Я увидела, что на его лице отразилась боль, когда он снова сосредоточился на моей руке.

— Твой отец сказал, что причина, по которой мы не связались полностью, заключается не только в нашем свете, — на сей раз его голос звучал низко и хрипло. Он выразительно пожал плечами. — Он сказал, дело не только в том, что я был Сайримном… и не только в том, что ты развивалась как Мост… и не только в том, что наши света так менялись на протяжении брака.

Он поднял взгляд, и его бесцветные глаза смотрели настороженно.

— Он сказал, что когда они познакомились, Кали не знала, кто она такая, — объяснил он. — Он сказал, что их света сильно изменились. И его свет тоже. Он сказал, что это часть брака с элерианцем.

Он тщательно всматривался в мои глаза, когда добавил.

— У них не было таких проблем как у нас, Элли. Это не помешало им полностью образовать связь. Им не приходилось заново связываться. Даже когда у неё начались видения. Даже когда они ссорились из-за тебя. Их связь ни разу не дрогнула.

Опустив взгляд, Ревик помедлил, словно размышлял, и хмуро поджал свои тонкие губы.

— Он считает, что изменения в нашем свете могли усугубить проблему, — всё ещё глядя на мою руку, всё ещё массируя мою ладонь и теперь запястье, он пожал плечами в человеческой манере. — Косвенно — да. Когда мы обрели больше воспоминаний о том, кто мы, это усугубило разлад, но он сказал, что причина не в этом.

Я снова всматривалась в его лицо, может, даже более пристально, чем он всматривался в моё. Ревик не смотрел на меня в ответ и продолжал разглядывать мою ладонь на его коленях. Его свет и пальцы продолжали терпеливо прорабатывать кожу, мышцы и кости.

Я прочистила горло.

— Тогда в чём причина? — спросила я. — Почему мы не образовали полную связь?

Ревик несколько секунд не отвечал.

Теперь мы находились достаточно близко, чтобы я почти чувствовала, как он пытается смягчить свои слова. Не помогало и то, что он до сих пор массировал мою руку, что чертовски отвлекало.

Он поднял взгляд, осторожно посмотрев мне в глаза.