Когда он заговорил, его голос искусственно умножился, скорее всего, за счёт виртуального эффекта от гарнитуры, которую он носил под капюшоном одеяния.

— Братья и сестры! — прокричал он. — Мы отвоевали этот славный город для Единственного Бога! Мы забрали его у стервятников, преступников, садистов, грешников и дегенератов! Вы все станете свидетелями рассвета новой эпохи!

Он поднял изогнутый меч, его голубые глаза полыхали.

— Это королевство не для всех, друзья мои, — его голос сделался предостерегающим, эхом разносясь между камнями мечети и цементными стенами и тротуарами площади. — Те, кто жаден, кто развратит чистоту этого мира так же, как они делали это в предыдущем, те, кто решительно хочет владеть вами и вашими, разделять блага в наши времена ужаса… эти земли надо очистить от таких людей. Они должны быть принесены в жертву ради всеобщего блага! Наши времена, времена простого народа, времена простых людей, простых солдат Единственного Истинного Бога… наконец-то настали. Наше время, братья и сёстры, наконец-то пришло!

Он помедлил, держа меч поднятым, пока толпа в целом пыталась решить, как реагировать.

Некоторые выкрикнули что-то в знак поддержки, но в их светах и голосах жила неуверенность.

Локи чувствовал много страха. Он видел, как люди в толпе переговариваются, настороженно глядят на строй человеческих солдат, вытянувшийся вдоль каменных стен мечети. Их глаза возвращались к мужчине, чья худая голая грудь теперь была обнажена ножами охранников, а его руки и ноги были привязаны к Х-образному кресту посреди участка утоптанной земли.

Кровь стекала из нескольких мест на груди мужчины там, где нож задел его кожу при срезании одежды. Он тяжело дышал, глаза были широко раскрыты… но он ничего не говорил. Он смотрел на молодых людей на земле, и Локи чувствовал, что он за них волнуется.

От этого Локи ещё сильнее проникся к нему симпатией.

— Это будет нашим соглашением, — сказал мужчина в чёрном, обращаясь к толпе. — Я знаю, вы все впустили коварство в свои сердца! Я знаю, вы помогали нашим врагам. Я знаю, что желали видящих, ваших сестёр и братьев. Я знаю, что вы желали власти и денег…

Он описал мечом большую арку, указывая на всех них.

— …Возможно, вы пошли на компромисс с теми, кто заправлял старым порядком, — сказал он, останавливая свой взгляд на отдельных лицах в толпе. — Возможно, вы лишь хотели получить возможность продавать свои души. Возможно, вы лишь мечтали, чтобы и вы могли извратить себя в такой же манере, в какой это делали паразиты и отбросы, правившие этими землями.

Мика подвинулась к Локи, втиснувшись между ним и Рексом.

— Может, нам стоит вмешаться? — тихо спросила она.

Локи глянул на неё, нахмурившись. Он понимал её слова и вложенный в них подтекст.

Он также понимал, что вот-вот случится на открытом пространстве перед ними.

Они вот-вот станут свидетелями казни.

Тем не менее, взглянув на ряд видящих с кровоточащими шеями на площади, на армию людей в чёрно-белых одеждах за ними, на снайперов, которых он заметил на окружающих зданиях, и все они носили символ трискеля.

— Нас убьют, — тихо ответил он ей. — А наши друзья там всё равно умрут, вот только некоторые из нас присоединятся к ним, — он бросил на неё ровный взгляд. — Или мы сами окажемся в красных халатах и окровавленных ошейниках.

Мика нахмурилась. Он чувствовал её согласие, хотя она закусила губу и явно была не в восторге от реальности, которую описывали её слова.

Чёрный рыцарь продолжал говорить с толпой, и его голос эхом отражался от камня.

— Покайтесь! — сказал он. — Покайтесь, мои братья и сестры по крови! Покайтесь, и Единственный Бог простит ваши слабости! Он покажет вам место среди трёх рас, как он показал тем, кто истекал кровью Нефилима! Он покажет вам правосудие. Он покажет вам милосердие. Он покажет вам мир. Он поможет вам эволюционировать на следующий этап нашего пути к Свету, где ждет нас Единственный Истинный Бог!

Локи мрачно переглянулся с Микой.

Затем они оба перевели взгляды на зрелище перед ними.

Люди-охранники, стоящие за чёрным рыцарем, снова приближались к человеку на кресте. Хотя к тому времени Локи знал, что этого следует ожидать, он бессознательно вздрогнул, когда они вытащили ножи, сразу втроём приближаясь к связанному мужчине.

Он наблюдал, как они начали работать, прислушиваясь к толпе, издающей крики страха и ужаса, а чёрный рыцарь стоял над ними всеми, и в его голубых глазах отражалось безмятежное удовлетворение, которое пугало Локи больше, чем гнев, который он видел в них раньше.

У этого человека не было сочувствия. У него не было души.

Крики мужчины с добрым лицом, привязанного к кресту, продолжались долго.

Дольше, чем Локи мог терпеть, дольше, чем он мог вынести.

И всё же он оставался до конца, заставляя себя смотреть.

И в конце, спустя три с лишним часа, когда в мужчине на Х-образном кресте едва можно было узнать человека, они облили его какой-то медленно горящей жидкостью, и Локи смотрел, как они его поджигают.

Он думал, что к тому времени в мужчине не осталось сил кричать.

Он ошибался.

И всё же Локи не отворачивался.

Он по-прежнему наблюдал, когда душа человека наконец-то покинула его.

Только тогда он отвёл взгляд от висевшего там тела.

Только тогда он отправился в Барьер, чтобы попробовать помочь своему человеческому кузену найти дорогу домой.

— Иерусалима больше нет.

Джон смотрел, как Локи вытирает пот со лба и смотрит на какую-то сцену, разворачивающуюся справа от него и слева от экрана. Прищёлкнув языком, видящий с Ближнего Востока посмотрел обратно в камеру, встроенную в парящий беспилотник.

— Они полностью его уничтожили. Мы до сих пор точно не знаем, почему. Возможно, это даже было символично. Они использовали как минимум одну ядерную боеголовку, превратив Святую Гору в обломки. Ничего не осталось, судя по изображениям, которые мы получили с флаеров.

Качая головой и прищёлкивая языком, он добавил:

— Мы не осмеливаемся отправляться туда лично. Нам сообщили, что они до сих пор убивают сопротивляющихся на улицах. Остальных они сгоняют сюда, чтобы проводить эти извращённые ритуалы. Не только израильтян и палестинцев, но всех, кто попадётся им по дороге между Израилем и Каиром. Они ведут их по дорогам. Они безжалостно ведут их через открытую пустыню. Тех, кто падает или не может поспевать, убивают на месте и бросают там.

Последовало молчание.

Сделав ещё один вдох, Локи выдохнул.

— Честно говоря, у меня очень дурное предчувствие, — признался он. — Ритуалы, которые мы видели в Каире, даже если не считать того, что сделали с Израилем… они вызывают тревогу во многих отношениях. Дело не только в убийствах, но и в словах, которые используются, чтобы их оправдать. Верования, которые они вызывают, сводятся не только к апокалипсису…

— Они убили людей из Списка? — с неверием перебил Врег. — Именно их? Всех?

— Они прямо сейчас этим занимаются, — сказал Локи, и его очерченные губы поджались в гримасе. — Но да. Люди из Списка были выделены в очень очевидной манере. Их называют агентами тьмы… отродьем демонов. Использованные выражения могут разниться, но посыл ясен.

В тоне Врега по-прежнему жило неверие.

— И ты говоришь, что они сами люди? Ты в этом уверен?

— Да, брат. Видящие, которые у них есть, кажутся какими-то загипнотизированными. Человеческие лидеры и священники притворяются, будто их видящие — добровольные последователи их Единственного Истинного Бога, но с ними что-то решительно не так. Я ещё не видел ни одного, кто действовал бы полностью по своей воле.

Помедлив, Локи красноречиво пожал плечами.

— После вторжения в Каир они освободили рабов, удерживаемых Дренгами, и видящих, и людей. Они также освободили тех, кого удерживали местные деспоты, и положили конец рабским рынкам. Они утверждают, что когда они завершат свою работу, с работорговлей будет полностью покончено. Они открыли ворота в Дубай и Египет. Они убивали, да… много. Вначале это было такое же поведение, какого ожидаешь от любой вторгающейся силы. Солдаты убивали ружьями и другим оружием, а те старались не впускать их. Это были схватки за территорию внутри городских стен.

Помедлив во второй раз, он добавил:

— Казни в Дубае и Каире начались этим утром. Они продолжаются до сих пор, братья и сёстры. Учитывая, как они это делают, это затянется на несколько дней.

— И они казнят только Списочников? — уточнил Врег.

После небольшой задержки Локи покачал головой.

По неподвижности его лица Джон понял, что Локи говорил с ними по субвокалке, что объясняло отсутствие фонового шума, хотя ветер трепал одежду Локи и его головной убор.

Джон ещё сильнее уверился в этом, когда заметил скопление людей позади Локи на крыше, которые показывали пальцами и таращились на что-то справа от Локи.

— Не только Списочников, нет, — продолжал Локи. — Первая группа состоит из Списочников. Однако мы уверены, что это наверняка лишь сегодняшнее шоу. Они утверждают, что будут казнить всех, чьи души решительно хотят быть «развращёнными». К ним относится довольно много видящих и людей Дренгов, если судить по содержимому тюремных камер здесь и в Дубае.

Снова раздался голос Врега.

— Видящие Дренгов? Тогда они убивают и видящих Тени?

После небольшой паузы Локи кивнул.

— Да, брат, — сказал он. — Мы предполагаем, что в свете бывших видящих Дренгов есть нечто, что усложняет их вербовку. Возможно, их свет слишком поломан сетью и не подчиняется этому их гипнозу через ошейники, которые мы видим на видящих Миферов. Или они правда считают видящих Менлима своими врагами. Сложно сказать.

Красиво очерченные губы Локи хмуро поджались.

— Средства убийства ужасны, друзья мои. Одни из самых уродливых, что я видел. Они используют огонь, но лишь под самый конец. Они как можно дольше сохраняют их в живых. Пленников режут, избивают, поливают кислотой. Их чуть ли не свежуют заживо. Их вынуждают признаться в своих грехах, присягнуть Единственному Истинному Богу. Их подвергают какому-то экзорцизму. Затем их накачивают наркотиками, чтобы они оставались в сознании, поливают медленно горящей жидкостью…