Я почти пропустила его слова мимо ушей. В его присутствии мое тело словно перегревалось. Его тепло просачивалось в мои поры, питая мои внутренности, пока я не переставала мерзнуть.

Он снова заговорил, но я не поняла. Мне казалось, что я погружаюсь под воду. Я не могла дышать. Я не могла думать.

Я могла только смотреть в его глаза, которые пленили меня и не были готовы отпускать.

Я хотела больше его тепла. После того, как я так долго чувствовала холод, я жаждала этого чувства, каким бы оно ни было. Мое сердце снова пустилось в пляс, забилось чуть быстрее.

Тук. Тук. Тук.

Когда я была с Валентином, это был не тот ритм.

Все было по-другому. Другая мелодия.

Я должна была остановить это. Я должна была отстраниться. Я должна помнить правила-наказания.

Тук. Тук. Тук.

Но я не могла.

Кто ты? Я хотела сказать. Мои губы умоляли произнести эти слова, прошептать их ему. У меня перехватило горло, но ничего не вышло. Голоса не было. Ни звука.

Кто ты? - завизжала я в голове, а мое сердце продолжало биться в обычной симфонии.

Он склонил голову набок, когда мое молчание было всем, что он получил. Отпустив мои волосы, он снова выпрямился и сделал шаг назад.

Момент был нарушен, и внезапно он забрал все тепло.

Мне снова стало холодно—пусто. Я осталась жаждать большего тепла, которое он давал мне.

Покачав головой, я опустила глаза на колени и глубоко вздохнула. Это было неправильно. Это было так неправильно, и Валентин причинил бы мне такую боль, если бы узнал.

И он это сделает. Он это узнает. Нет, кричал мой измученный разум. Нет, мое разбитое сердце плакало.

Мои мысли путались, и я вздрогнула еще до того, как могла прийти боль.

Мой телохранитель, Игорь,—расскажет Валентину.

Пока я терялась в глазах этого человека, терялась в этом мгновении, которое принесло мне тепло, я забыла, что Игорь стоит там, у двери, наблюдая за всем, наблюдая за нами.

И теперь мне придеться терпеть боль, из-за того, что смотрела в глаза другому мужчине, кроме моего мужа.

Мои пальцы впились в ткань платья, ногти впились в бедра, а живот скрутило, и мне пришлось бороться с желанием вырвать.

Как я могла забыть? Как я могла быть такой безрассудной и беспечной?

Смятение затуманило мой разум, и я уставилась на свои колени. Глупая девчонка. Теперь, когда Валентин причинит тебе боль, это будет твоя вина. Тебе некого будет винить, кроме себя.

Краем глаза я заметила, как его ноги удаляются. Я не осмелилась поднять глаза. Может быть, он уходит.

Внезапная мысль заставила мое сердце сжаться, а грудь заболеть—это было больно. Я еще глубже вонзила ногти в кожу, пытаясь остановить поток мыслей.

Мне хотелось броситься вперед и остановить его.

Стой! Я крепко зажмурилась.

Секунды превратились в минуты, и постепенно мое сердце начало успокаиваться. Сумасшедшая, опасная мелодия превратилась в глухой ритм.

Мое дыхание стало нормальным, и в груди больше не было так тесно. Когда он был рядом со мной, мне казалось, что он приносил хаос в мое сердце и разум.

Но теперь...все снова казалось пустым.

Мои глаза горели, потому что я не была уверена, чего хочу. Хаос, который он принес с собой, или пустоту, которую я ощущала в темноте.

Внезапно что-то упало мне на колени, и я подпрыгнула, мои мысли резко остановились.

Я застыла от страха, и мои глаза резко открылись. Я подняла глаза, и мое горло сжалось, губы пересохли.

Мое сердце снова заколотилось в том же ритмичном танце. В том же мелодичном ритме. Буря эмоций сильно ударила меня, и я могла только смотреть в его карие глаза, снова загипнотизированная. Полностью и бесповоротно захвачена его присутствием.

Как и прежде, он держал меня в плену.

Он не ушел.

Он кивнул на меня, потом на мои колени. Сбитая с толку, я проследила за его взглядом.

Там лежали блокнот и ручка.

Я осторожно коснулась бежевой бумаги, держа ее большим и указательным пальцами. После того, как я смотрела на предметы в течение добрых пяти секунд, я снова подняла глаза.

Наши взгляды встретились и застыли.

А потом он улыбнулся—настоящей улыбкой—и она красиво встретилась с его глазами.

Я перевела взгляд на его улыбающиеся губы. Он выглядел красивым—еще более красивым и таким другим, когда улыбался.

- Говори.

Одно слово-и мои брови нахмурились. Мужчина снова кивнул на блокнот и ручку.

- Говори, - повторил он, выжидающе глядя на меня.

Прервав наш зрительный контакт, я снова посмотрела на свои колени. Мое сердце снова затанцевало, тело больше не было холодным.

Он хочет, чтобы я заговорила?

Он хотел, чтобы я заговорила, но не голосом. А с помощью ручки и бумаги.

Несмотря на то, что я была наполненна тишиной, он все еще хотел услышать мои мысли. Он все еще хотел, чтобы я заговорила.

Я не думала, что мое сердце может стать еще безумнее. Но это случилось.

Этот человек...он не понимал, что только что дал мне.

Ему не нужно было мое молчание—ему нужны были мои слова.

Поэтому я дам ему свои слова.

Потому что он их заслужил. Одним простым действием он заслужил их.

Взяв ручку в руку, я поднесла ее к бумаге.