— Я стану мамой, а не ма, — поправила я его. — Мой ребенок, знаешь ли, будет наполовину киви.

— Да, но он еще наполовину тамплиер. — Он подмигнул. Я закатила глаза и проигнорировала местоимение «он» в его предложении. Почему мужчины всегда убеждены, что у женщин должны рождаться мальчики?

***

Доносившийся аромат цыпленка с чесноком заставил желудок слегка сжаться, но я проигнорировала его. Я была слишком взволнована тем фактом, что Кейд будет дома с минуты на минуту, и я смогу рассказать ему о ребенке. Я все еще нервничала, по-настоящему нервничала из-за его реакции, но парни немного успокоили меня.

Я решила приготовить вкусный ужин у него дома, отчасти потому, что мы не были здесь некоторое время, а отчасти потому, что в надежде отпраздновать я хотела побыть с ним наедине. Я прикрепила снимок УЗИ к холодильнику, рассчитывая, что он заметит его, когда будет брать пиво. Он делал это в первую очередь, когда возвращался домой, конечно, после того, как целовал меня.

Я достала из духовки цыпленка, отвернувшись от запаха. Утренняя тошнота — моя задница. Сегодня днем меня дважды вырвало, что не сулило ничего хорошего до конца беременности. Ребенок Кейда будет сущим наказанием еще в материнской утробе.

Услышав ясный гул труб Харлея, едущего по подъездной дорожке, желудок упал по другой причине. Однако моя нервозность была прервана сигналом мобильного. Я взяла телефон, намереваясь проигнорировать звонок, пока не увидела имя на экране.

— Мэтт! Какими судьбами, черт возьми? — тепло поздоровалась я.

— Привет, милая, — ответил Мэтт странным тоном.

Мэтт был офицером полиции, который обнаружил меня после нападения. Он отвез меня в больницу и оставался со мной до приезда Эми. А также пришел в тот день, когда я очнулась. Он был милым и заботливым и помог мне пройти курс терапии. Мы стали хорошими друзьями, хотя я ничего не слышала о нем с тех пор, как переехала.

— Прости, что вынуждена это говорить, я скучала по нашим разговорам и все такое, но сейчас не лучшее время. Могу я тебе перезвонить? — спросила я, услышав, как мотор байка Кейда заглох.

— Не думаю, Гвен, у меня для тебя новости. — Это отвлекло мое внимание от двери, в которую, я знала, Кейд войдет в любую секунду.

— В чем дело, Мэтт? Ты, наконец-то, задал главный вопрос Мисти? — пошутила я, все еще не в силах понять его странный тон. В нем не слышалось срочности, но он говорил так, будто случилось нечто важное.

— Речь не о любви, а об О'Фоллене, — тихо сказал он.

Я прислонилась к стойке, колени угрожали подогнуться.

О нет, пожалуйста, только не говори, что этот ублюдок может опять вмешаться в мою жизнь. Только не снова, только не когда я жду ребенка.

— Он ведь не сбежал, нет? — прошептала я в трубку, молясь, чтобы ответ был отрицательным.

— Нет, Гвен. Он мертв. Сегодня рано утром его нашли в камере с ножевым ранением.

От этой новости у меня перехватило дыхание. Я едва заметила, как Кейд вошел в дверь, обеспокоенные глаза уже считали мое беспокойство.

— Мертв? — повторила я.

Услышав это, Кейд, не сводя с меня глаз, шагнул ко мне и притянул в свои объятия.

— Да, милая. Обычно я не из тех людей, кому нравится доставлять такие новости. Черт, никогда не думал, что обрадуюсь известию о чьем-то убийстве. Но после того, что он сделал с тобой и бесчисленным множеством других людей, я рад. Теперь я могу спать спокойно, зная, что мир избавлен от этой гниды, — яростно заявил он.

Я слушал его, но почти не слышала. Кейд смотрел на меня, на его лице ясно читалось беспокойство. Я видела, что ему хотелось вырвать у меня телефон, но я вцепилась в него мертвой хваткой.

— Гвен? Все кончено, милая, он больше никогда не сможет причинить тебе навредить, — мягко сказал Мэтт.

— Хм, спасибо за новость, Мэтти, — тихо ответила я. — Рада, что услышала это от тебя. Могу я тебе перезвонить? У меня тут много чего происходит. — И наибольшей проблемой был Кейд, который сжимал меня так сильно, что ребенку грозила серьезная опасность родиться преждевременно.

— Да, конечно, Гвен. Звони, если что-нибудь понадобится. Я всегда на связи.

— Спасибо, Мэтти, передай привет Мисти.

— Будет сделано, Гвен, пока.

Я отняла телефон от уха и тупо уставился на него.

— Детка, — позвал Кейд, приподнимая мой подбородок и с нежностью заглядывая мне в глаза.

— Джимми мертв, — произнесла я ничего не выражающим голосом.

Кейд внимательно посмотрел на меня и погладил по щеке, крепче прижимая к себе. Я расслабилась в его объятиях, позволяя сильному телу и мужественному запаху успокоить меня.

— Я ничего не чувствую, — сказала я, поднимая взгляд на Кейда. — Ничего. Ни грусти, ни радости, просто отрешенность. Это просто новость. — Может, дело в том, что я собиралась стать матерью, и мне нужно думать о ребенке, или в том, что моя жизнь была удивительной. Ничто не могло ее испортить.

Кейд растирал мне плечи, с беспокойством впиваясь в меня глазами, выискивая в моих словах правду. Как же я любила этого мужчину.

— Это хорошо, детка, — сказал он ровным, спокойным голосом.

Я удивилась. Я ожидала от него более бурной реакции. Одной из черт характера моего мужчины была та, что он не скрывал своих эмоций, ну, по крайней мере, гнева. Внезапно возникшая мысль превратила мою кровь в лед.

— Ты, кажется, не удивлен, — прошептала я, пытаясь высвободиться из его объятий. Они сжались вокруг меня. Какое-то мгновение он молчал, его лицо ничего не выражало.

— Нет, Гвен, я не удивлен, — его голос звучал ровно.

— Ты знал об этом? — Я ошарашенно отступила назад, Кейд не препятствовал. — Пожалуйста, скажи, что это потому, что у тебя установлен на его имя или друзей в тюрьме какое-нибудь уведомление в Google.

Кейд потянул себя за шею, отчего мышцы на ней вздулись.

— Да, детка, у меня есть друзья в тюрьме, — тихо ответил он, смысл его слов был ясен.

— Ты имеешь к этому какое-то отношение? — спросила я, желая, чтобы он уверил меня в обратном.

Не отрывая от меня взгляда, он шагнул ко мне, но замер, когда я отпрянула.

— Я не мог позволить ему продолжать дышать после того, что он сделал с тобой, Гвен. О нем нужно было позаботиться. Я не хотел, чтобы он снова причинил тебе боль. — Его голос был лишен эмоций. На самом деле, наш разговор походил на обсуждение блюд на ужин, а не заказного убийства.

— Он не смог бы снова причинить мне боль! — заорала я на него. — Его заперли на всю жизнь. Он расплачивался за свои преступления, за каждого человека, которому навредил.

Кейд напрягся, сжав кулаки.

— Мне этого недостаточно, Гвен. Я не мог спать по ночам, зная, что тот, кто причинил боль самому дорогому в моей жизни, все еще находится в этом мире.

— И как, по-твоему, я буду спать по ночам, зная, что человек, которого я люблю, заказал убийство? — чуть не визжала я. — Не тебе играть в судью, присяжных и палача! Как я буду с этим жить? Мне придется беспокоиться о том, разберешься ли ты с кем-то, кто увел у меня место на парковке или последнюю пару туфель, которую я хотела? — Мой голос все еще звучал громко, возможно, гранича с истерикой.

— Господи, Гвен. Это совсем другое, и ты это знаешь. Я не гребаный монстр. Я не такой, как он! — взорвался Кейд в вспышке гнева.

Мой характер угрожал сравниться с его, что, вероятно, было связано с гормонами беременности, а возможно, и нет.

— Может, пока нет, Кейд! Но раз человеческая жизнь так мало значит для тебя, что тебе так легко покончить с ней одним телефонным звонком, кто знает, куда это тебя заведет. Я не собираюсь так жить, мой… — я оборвала себя, чтобы не выпалить: «Мой ребенок не будет так жить».

Выражение ярости и боли на лице Кейда пронзило меня, словно кинжалом.

— На х*й все это! — прорычал он. — Ладно, Гвен, не хочешь жить с монстром, тогда я уйду и больше не буду частью твоей жизни. — Он протиснулся мимо меня и ушел, хлопнув дверью. Я услышала рев Харлея, когда он умчался с подъездной дорожки.

— Дерьмо, — пробормотала я себе под нос.

Слегка прижав руку к животу, я опустилась на пол и по моим щекам заструились слезы.