ГЛАВА 26 Ной

Запах крови ударил Ноя так, что казалось, будто он подавился миллионом медных копеек. Затем увидел резню. Он наступил ботинками в лужу крови, изо всех сил пытаясь сориентироваться, пока глаза приспосабливались к тусклому свету комнаты. Повсюду лежали убитые люди, а в центре их всех находился Гари... привязанный к тому же раскладному стулу, кричащий и потный.

— Ты принёс складной стул? — рассеянно спросил Ной.

Ави кивнул.

— Мы подумали, что это может помочь. Знаешь, это ведь твоё первое убийство и всё такое, мы не хотели, чтобы он убегал.

Ной поднял брови, и его окутало тёплое чувство.

— Спасибо, это... очень мило.

Ребята засияли.

Ной выхватил пистолет и направил его на Гари.

— Уберите кляп.

Парни посмотрели друг на друга, затем на Адама.

— Вы слышали его, — сказал Адам.

Они выдернули кляп, и Гари тут же начал лепетать.

— Пожалуйста, Ной. Пожалуйста. Не делай этого. Ты хороший мальчик. Не такой, как мы. Не такой, как они. — Он посмотрел на семерых мужчин, окружавших их. — Они монстры, но ты... ты всегда был милым мальчиком. Твой отец любил тебя. Я любил тебя.

Ной слушал всё это, удивляясь, как мало его волнует человек, умоляющий спасти его жизнь.

— Я могу это сделать, — повторил Адам.

— Дай ему минуту, — сказал Арчер, удивив Ноя.

— Да, для каждого из нас это было нелегко, и у нас даже нет возможности почувствовать себя плохо из-за того, что мы делаем, — сказал Айден.

Ноя охватила волна эмоций. Эти люди – эти девиантные, кровожадные психопаты – были его семьёй, и они странным образом его поддерживали. Они думали, что он боится убить Гари или сомневается.

— Я не хочу его убивать, — сказал Ной. Когда плечи Гари опустились от облегчения, Ной добавил: — Пока.

— Ну, у нас не так много времени.

Ной прицелился в левую коленную чашечку Гари и нажал на курок, крик мужчины пронёсся над ним.

— Это за всё, что вы, грёбаные монстры, сделали со мной. — Он прицелился в правую коленную чашечку Гари и выстрелил без колебаний. — Это за всё, что вы сделали с остальными. — Он направил пистолет между ног Гари, и его охватило мрачное удовлетворение, когда Гари начал трясти головой. Но было слишком поздно. Ной выстрелил. — И это просто так.

— Не то чтобы я не ценил хорошее представление, — сказал Август, — но не мог бы ты избавить его от страданий? Его крики раздражают, и нам пора начинать уборку. У нас нет целого дня.

Ной поднял пистолет.

— Конечно.

Пуля попала прямо между глаз Гари, оставив лишь крошечное отверстие. Ной уставился на него, в ушах звенело, наблюдая, как крошечная струйка крови стекает по носу мужчины. Почти сразу же началась бурная деятельность. Август выхватил пистолет из его руки, и парни развязали Гари, бросив его среди остальных.

Они не сразу разожгли огонь. Аттикус заставил их раздеться догола и окунуться в воду, чтобы смыть кровь. Их одежду собрали в мешки для мусора и выдали каждому новую. Оружие собрали в металлический ящик, чтобы потом переплавить, а окровавленную одежду сожгли на месте, где Август мог быть уверен, что следов нет.

Зажечь спичку было самым последним делом в их списке. Ной стоял в стороне, наблюдая, как вспыхнуло маленькое пламя, прочертив бензиновый след вокруг здания, прежде чем зажечь древесину. Здание почти сразу же охватило пламя. Но все они стояли и смотрели, пока не убедились, что ничто не помешает огню сделать своё дело, после чего разошлись в разные стороны.

Они отъехали уже далеко от места происшествия, когда Адам, наконец, посмотрел на Ноя.

— Ты в порядке?

Ной покачал головой.

— Уши чертовски болят. На стрельбище тебе выдают наушники.

Он потянул за мочки ушей, как будто это могло помочь решить проблему.

— Я имел в виду, ты в порядке с тем, что ты сделал? С Гари?

Ной снова кивнул.

— Может, я должен чувствовать вину или, по крайней мере, испытывать сожаление. Может, это придёт позже, но, честно говоря, я просто чувствую... облегчение. Как будто всё это наконец-то закончилось.

— Так и есть, — заверил его Адам, а затем добавил: — Так и будет, как только Каллиопа передаст доказательства правоохранительным органам.

Ной зевнул.

— Мы можем поехать домой? Я хочу душ и тайскую еду. И, может быть, мороженое.

Адам кивнул.

— Да. Конечно.

Они как раз въехали на парковочное место Адама, когда он сказал:

— Ты это серьёзно?

Ной попытался вспомнить миллион вещей, про которые он мог спрашивать.

— Ты про что?

Адам заглушил машину и повернулся на сиденье, чтобы посмотреть на Ноя.

— СМС-ка. Ты серьёзно?

Ной почувствовал, что краснеет.

— Ты про какую часть? — осторожно поинтересовался он.

Адам усмехнулся.

— Про ту часть, где ты любишь меня?

Ной опустил взгляд на свои колени, его сердце колотилось. Он сжал руки в кулаки, чтобы они не дрожали. Почему этот вопрос вызывал больший стресс, чем убийство?

— Я не знаю. Может быть?

Адам провёл пальцем под подбородком Ноя, заставляя его посмотреть ему в глаза.

— Может быть, ты любишь меня?

Ной хотел сказать это. Хотел. Он хотел сказать, что любит Адама, но слова не шли. Поэтому он просто кивнул.

Ухмылка Адама стала шире.

— Ну, может быть, я тоже тебя люблю.

В груди Ноя сдавило, а лицо исказилось в гримасе.

— Не говори так. Особенно, если ты это не имеешь в виду.

Адам нахмурился.

— Я говорю серьёзно. То есть, я думаю, что именно это я и имею в виду.

— Ты думаешь, что именно это и имеешь в виду? — эхом отозвался Ной.

Адам серьёзно кивнул.

— Я не знаю, что такое любовь, но знаю, что то, что я чувствую к тебе, никогда не чувствовал к другому человеку – никогда. Так кто скажет, что это не любовь?

— Я не знаю, — сказал Ной. — Может, и так.

— Так, может быть, я люблю тебя?

Ной покачал головой, на его лице появилась глупая ухмылка, когда он наклонился через консоль так, что они оказались нос к носу.

— Тогда, может быть, я тоже тебя люблю.