Ной поднял свои запястья, на которых уже проступили отпечатки пальцев Адама.

— Прости, — сказал Адам, на самом деле совсем не сожалея, но сказал это ради Ноя. Ему нравилось отмечать Ноя, он хотел, чтобы все знали, что он его защищает.

— Я только что сказал тебе, что я испорчен. Мне нравится боль. Чем грубее, тем лучше. Психиатры бы со мной долго возились.

— Ты не испорчен, — яростно сказал Адам. — Ты идеален.

— Сказал убийца, — произнёс Ной с ухмылкой. Его улыбка померкла, когда он осмотрел Адама. — Ты в порядке?

Адам потрясённо осознал, что так оно и есть. Ной каким-то образом обезоружил его всего одним словом. 

— Да. Пожалуйста, заканчивай рассказывать мне свою историю. Я постараюсь не сойти с ума снова.

Ной сполз с него и лёг на спину, глядя в потолок и на лицо отца. 

— Сейчас он выглядит таким злобным. Я никогда не думал об этом до того, как вернулись воспоминания. Это странно, да?

— Наш мозг хитёр. Он использует всевозможные тактики, чтобы заставить нас функционировать. Мои родители издевались надо мной, пока я просто не отключил свои эмоции. Твой мозг воспринял всё плохое, что с тобой произошло, и заблокировал это, чтобы ты мог жить дальше. Как только ты начал вспоминать, твоё восприятие отца изменилось.

Адам наблюдал, как Ной тяжело сглотнул и кивнул. 

— Я уверен, что мог бы вспомнить больше деталей, если бы попытался. Но я не хочу копать глубже. Того, что я помню, с лихвой хватает. Но мне нужно знать их имена. Я должен быть уверен, что их убьют так же, как моего отца.

— Позволь мне позаботиться об этом для тебя.

Ной уже качал головой. 

— Нет.

У Адама участился пульс при отказе Ноя. 

— Это моя работа.

— Нет. Я должен сделать это сам. Может быть, не убийство, но хотя бы выпытать имена. Я – единственный, кто помнит достаточно, чтобы нащупать путь к выключателю. Одно имя у меня уже есть. Лучший друг моего отца, Гари, владелец клуба. Он точно был там. Я чувствую, что, расколов его, я могу получить ключ к разгадке всех остальных.

Адам с радостью расколол бы этого Гари, как грёбаную светящуюся палочку, если бы это было то, что нужно Ною. 

— По крайней мере, позволь мне помочь. Я отлично умею вытягивать информацию из неугодных целей.

— Хорошо. Но допрос буду вести я.

На этот раз ухмыльнулся Адам. 

— Я думал, тебе нравится, когда тебе говорят, что делать. — Он снова перекатился на Ноя, прижав его к себе. — «Кусай меня, шлёпай, дёргай за волосы»? Это то, что ты сказал, верно? — В словах Адама не было теплоты, только дразнящий тон, который заставил Ноя улыбнуться ему. Черт, Адаму нравилось заставлять Ноя улыбаться.

— Только в спальне. Здесь ты можешь делать со мной всё, что захочешь. Но там, — он ткнул большим пальцем в сторону окна, — я главный. Это моё предложение. Прими его или отвали.

Адам откинул волосы Ноя с лица, ухмыляясь. 

— Всё, что я захочу, да?

— В пределах разумного, — уточнил Ной.

— Что значит в пределах разумного? — спросил Адам, проводя языком между губами Ноя в поцелуе, который отвлёк от затянувшегося ответа.

— Никаких дрессированных животных. Без необратимых повреждений. Ты не можешь писать на меня.

Адам разразился смехом. 

— Что?

— О, и ещё никаких плевков мне в рот. Это прям жёсткое табу.

Адам начал думать, что они с Ноем смотрят совершенно разное порно. 

— Принято. Что насчёт зрителей?

Ной ударил его в плечо, лицо покраснело. 

— Заткнись.

— Эй, это ты устанавливаешь правила. Я просто уточняю.

— По рукам или нет? — спросил Ной.

Адам поцеловал его ещё раз. 

— По рукам.