19

— В чем, блядь, твоя проблема, Арчер? — разъяренный рев Коди эхом разнесся по дому, когда я топала по коридору босыми ногами. За его словами последовал характерный звук удара кулака по плоти, и я на мгновение приостановилась.

Арчер издал шипение боли, а затем…

— Я заслужил это.

— Ты чертовски прав, заслужил! — прорычал Коди, злее, чем я когда-либо могла его слышать. — Клянусь гребаным богом, Арчер Д'Ат, тебе нужно разобраться с ней, пока мы со Стилом сами тебя не убили. С нас обоих хватит!

Я поспешила прочь из коридора спортзала, но недостаточно быстро. Коди догнал меня, когда я нырнула в кухню, и снова схватил меня за запястье.

— Прекрати! — огрызнулся он, когда я сопротивлялась и пыталась вырвать руку. Однако на этот раз он был готов и просто держался. Я не могла сравниться с ним по силе, поэтому было совершенно бессмысленно пытаться вырваться, когда он уже все решил. — Просто прекрати это, МК. Ты серьезно собираешься позволить Арчу так нажимать на твои кнопки? Он точно знал, что сказать, чтобы раззадорить тебя, и смотри!

Мои глаза сузились до ядовитого оскала, а сердце замерло.

— Неважно, намеренно ли он пытался вывести меня из себя. Это правда или нет, Коди? Выражение твоего лица как бы выдает это.

— Да, это правда, — ответил Коди, и мое замерзшее сердце разбилось на мелкие осколки. — Я не знал, как он собирается это сделать, и, черт возьми, МК, если бы я знал… — он покачал головой, выглядя горько разочарованным. — Клянусь тебе, я никогда не просил его делать это. Угрожать тебе таким образом. Я просто хотел, чтобы ты была в безопасности. Неужели тебе так трудно это понять?

Чертова Бри была в моем мозгу, ее голос почти в точности повторял слова Коди и сдерживал мой взрывной гнев. Не настолько, чтобы я просто простила и забыла, но… достаточно. Достаточно, чтобы я не ударила Коди по его красивому лицу, и достаточно, чтобы я вздрогнула. Этого было достаточно, и он надавил на свое преимущество.

— Мэдисон Кейт, я обещаю тебе, я бы никогда не позволил твоему отцу продолжать это дерьмо. Никогда, — его изумрудные глаза были мертвенно серьезны, безмолвно умоляя меня о прощении или, по крайней мере, о понимании.

Горечь поднялась у меня в горле.

— Нет, но ты был счастлив позволить мне поверить в это. Все, что угодно, чтобы удержать меня в узде, верно?

— Все, что угодно, лишь бы ты осталась жива, да! — он выкрикнул свой ответ, и его пальцы сжались на моем запястье до боли. — Если это значит сохранить твое дыхание, то я сделаю это еще сто раз. Я могу жить, когда ты ненавидишь меня, но я не могу жить, зная, что не смог уберечь тебя.

— Вот повезло, — с ядом плюнула я в него, — потому что я тебя ненавижу. Всех вас.

Коди рассмеялся высокомерным, лишенным юмора смехом.

— Видишь, вот настоящая причина, почему ты сейчас такая взбешённая, не так ли? Потому что ты не ненавидишь меня. Ты не ненавидишь меня уже несколько месяцев, и даже когда Арч говорит тебе что-то подобное, ты все равно не ненавидишь меня.

Я зарычала от ярости на его дерзость.

— Ты говоришь мне, что я чувствую сейчас? Я, должно быть, пропустила сообщение о том, что ты стал экстрасенсом. Тогда продолжай, Кодиак. Скажи мне, о чем я сейчас думаю.

Он высокомерно ухмыльнулся.

— Ты думаешь, что хочешь ударить меня, но на самом деле это не то, что ты хочешь сделать.

Я закатила глаза.

— О, конечно. Просвети меня, о великий и всемогущий Кодиак. Что на самом деле я хочу делать? — мой сарказм был гуще патоки, а взгляд, как лезвие бритвы.

Наглая улыбка Коди стала шире.

— Это, — ответил он, резко дернув меня за запястье, отчего я споткнулась и упала ему на грудь. Его свободная рука обхватила мое лицо, и не успела я даже поймать равновесие, как его губы оказались на моих в сокрушительном поцелуе.

Я задыхалась, глупо целуя его в ответ в течение мгновения безумия, прежде чем освободиться и сделать два шага прочь. Покачав головой, я вытерла рот тыльной стороной ладони, как будто я могла так легко стереть обжигающий жар его губ.

— Нет, — пробормотала я, мое убеждение было слабее мокрой папиросной бумаги. — Нет, ты отбросил свои шансы со мной, когда пошел за моей спиной к моему отцу. Ты пытался заковать меня в кандалы, Коди, и это непростительно.

— Так не прощай меня, — заявил он, широко раскинув руки в драматическом жесте, который, казалось, только усилил его присутствие на кухне. Его тренировочные штаны висели низко на бедрах, а верхняя часть тела была вся в мышцах и татуировках.

Такие тела, как у него, должны быть вне закона, потому что они заставляют таких женщин, как я, терять всякое чувство здравомыслия и самосохранения.

— Проведи остаток нашей жизни так, чтобы я заплатил за то, что солгал тебе, если тебе от этого станет легче. Но я ни хрена не жалею об этом, и я ни хрена не буду за это извиняться. Ты знаешь, что у нас было четыре новых посылки от твоего преследователя с тех пор, как ты вышла из больницы? Не говоря уже о том, что могло бы случиться вчера, если бы нас там не было, — его тон был агрессивным и страстным, и я тяжело сглотнула от волнения.

Четыре новых посылки? Фотографии или куклы? Или что-то новое? Что насчет того, кто пытался меня убить? Черт возьми…

Возможно, он прав.

Я обхватила себя руками, отводя взгляд от его вкрадчивого, ищущего душу взгляда. Я прижалась спиной к двери кладовки, так что не могла даже просто сбежать, не протиснувшись мимо него.

— Коди… — начала я, затем облизала губы, подыскивая слова. Я была так, так зла на него за то, что он сделал. За то, что, черт возьми, солгал мне и позволил думать, что во всем виноваты Арчер и мой отец. Но…

— Притворяйся, что ненавидишь меня сколько хочешь, Мэдисон Кейт, — продолжал он, шагнув ближе и снова заполнив мое личное пространство, — но даже не пытайся притвориться, что не чувствуешь этой магнитной тяги между нами. Не притворяйся, что ты не хочешь вылезти из собственной кожи, чтобы трахнуть меня прямо сейчас.

Его руки легли на дверь кладовки по обе стороны от моей головы, и он наклонился, нависнув своими губами над моими всего лишь на долю дюйма от того, чтобы поцеловать меня снова. Но он не собирался этого делать. Я знала это так же точно, как и то, что он прав. Черт бы его побрал, он был прав.

— Так чего же ты боишься, МК? — дразнил он меня, размахивая красным флажком, словно желая смерти. — Трахни меня сейчас, чтобы выкинуть это из головы, а завтра планируй свою месть.

Я заколебалась. Я должна была сказать — нет. Я должна сказать ему, чтобы он шел в жопу со всем своим высокомерием.

— Давай, принцесса, — промурлыкал он, намеренно вызывая мой дикий гнев, используя для меня прозвище Арчера, — трахни меня так, будто ты действительно меня ненавидишь, потому что мы оба знаем, что это не так.

Я уперлась руками ему в грудь, готовая отпихнуть его от себя и выбежать из кухни с гордостью и яростью. Но, как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. Мои пальцы поцеловали горячие, твердые мышцы его груди, и прежде чем я успела осуществить свое намерение, мой рот нашел его рот.

Вот дерьмо.

Коди не стал меня допрашивать. Он знал, что я все еще в ярости, и была более чем счастлива позволить мне трахнуть его в гневе. Что было хорошо, потому что злость была единственным способом получить меня вообще. Его губы встретились с моими, поцелуй за поцелуем, его язык проник в мой рот и быстро перевернул таблицу власти надо мной. Не успела я опомниться, как оказалась прижатой к двери кладовки его огромным телом, прижатым к каждому сантиметру моего тела, а он целовал меня с яростью, завладев моим ртом так, что обещал сделать то же самое с моим телом.

Я застонала в его поцелуе, прикусив нижнюю губу и впившись кончиками пальцев в твердую плоть его спины. Внезапно я более чем готова была дать ему именно то, чем он меня дразнил. Кодиак Джонс хотел секса с ненавистью? Я, блядь, покажу ему, что это значит.

Мои зубы впились в его губу сильнее, пуская кровь, и он отстранился с шипением боли. Однако на его лице не было ни возмущения, ни отвращения.

Нет, это была чистая, неразбавленная похоть. Он подтвердил это секундой позже, когда его рот снова прильнул к моему, а его руки скользнули к задней части моих бедер. Он поднял мои ноги, и я с радостью обвила их вокруг его талии, прижимаясь к нему, пока он бился об меня и заставлял меня стонать от удовольствия.

— Блядь, — шипел Коди мне в губы, пока мои ногти терзали его голую спину. Но он не остановился. Он просто поцеловал меня сильнее, позволяя медному привкусу крови окрасить наш поцелуй. Когда он отступил от двери кладовой, я прижалась к его телу, пока он не закружил нас и не опустил мою почти голую задницу на мраморный остров.

— Черт возьми, как холодно, — запротестовала я, дрожа от соприкосновения камня с моей теплой кожей.

Коди только ухмыльнулся, а затем подарил мне еще один дразнящий поцелуй, только губы и никакого языка.

— Хочешь, чтобы я прибавил жару? — в его нефритовых глазах плясало озорство, и я прекрасно понимала, что он имел в виду метафорический смысл.

Я вскинула бровь, бросая ему вызов.

— У тебя не будет другого шанса, Кодиак Джонс, советую тебе быть начеку.

Он рассмеялся, затем снял с меня футболку. Затем с меня сняли топ.

Его голова опустилась, его рот сомкнулся на одном из моих твердых сосков, и я резко втянула воздух, почувствовав жар во всем теле. Я откинулась назад на стойку, выгнув спину, чтобы дать ему лучший доступ к моей груди, даже когда мои бедра сжались вокруг его тела. Переезд на остров создал между нами пропасть. Промежуток, который мне было крайне необходимо ликвидировать, потому что я была готова кончить от одного только звука его вала, проникающего в меня через мягкие треники и тонкие трусики.

Одна из рук Коди обратила внимание на мою вторую грудь, перекатывая мой сосок между пальцами самым восхитительным образом. Другая его рука прошлась по моему голому животу, затем ниже, поглаживая дразнящую линию под резинкой трусиков, заставляя меня хныкать от разочарования. Несмотря на то, что я дразнила его, требуя, чтобы он вел свою игру на высшем уровне, на самом деле я просто хотела, чтобы его член был внутри меня. КАК МОЖНО СКОРЕЕ.