Глава 6

Пейдж

— Ты хорошо смотришься подо мной, Капитан.

Я протягиваю руку, помогая ему подняться с пола. Щеки Капитана алеют, и парни принимаются улюлюкать над ним, а я чувствую, будто могу завоевать мир.

Мы в центре Манхэттена, на углу сорок первой улицы и Брайант-парка. Тут находится небольшой склад, который мы по выходным обычно используем для групповых тренировок. Вместе со мной и Капитаном тут МакКой, Грант, Шеппарт и Джордан. Эти четверо — часть охраны Майлза в Osborne Corporation и его личная охрана, когда мы с Капитаном не можем быть рядом.

Сегодня мы спаррингуемся, и Капитан со мной в паре. Не знаю, это из-за нехватки сахара или кофеина, который получила лишь сегодня утром, но я на грани. Я думала, что после вчерашней ночи Капитан будет со мной помягче, но он не сдерживается. Мысленно задаюсь вопросом, знает ли он, что я пытаюсь что-то показать, и просто позволяет мне сделать это. В любом случае, это уже третий раз, когда я повалила его на пол, и я готова на еще один раунд.

Склад пустой, посередине ринг, вокруг него маты. Одна стена выложена зеркалами, тренажеры расставлены по всему помещению. Обычно мы чередуем занятия на тренажерах с выходом на ринг.

Когда пришла сюда сегодня, я, как обычно, кивнула парням и начала тренировку. Сначала беговая дорожка, чтобы разогреть мышцы, а затем гири. Я кажусь маленькой, но спокойно могу поднять и удерживать свой вес. В последние разы Капитан оставался здесь во время моей тренировки, поэтому его присутствие не удивляло. Все должно было быть точно так же, как и раньше, да только на этот раз мое тело слишком остро ощущало его присутствие.

Я ждала — точнее, надеялась — что он упомянет о завтраке, который оставил для меня. Но, когда он этого не сделал, я отпустила ситуацию, не желая, чтобы это выглядело для меня важным. Вместо того чтобы говорить об этом, я решила вести себя спокойно и притворяться, что мое тело не кричало от прикосновений, пока мы тренировались. Весь день Капитан держался на расстоянии, и это съедало меня заживо. Обычно он находил способ коснуться меня, а я отстранялась, но теперь, когда я хотела его прикосновений, он этого не делал. Может быть, теперь, когда попробовал, он больше не хочет. Он вернулся домой, все обдумал и передумал. Я не стою усилий. За годы я слышала это больше раз, чем хочу помнить.

Мне не терпелось выйти на ринг, потому как я знала, что таким образом смогу прикоснуться к Райану. Но это не то же самое, когда прикасается он. Вместо того чтобы схватить меня и сцепиться друг с другом, он отклоняет или блокирует все мои движения. Падает и принимает поражение, не сопротивляясь. Не похоже, что он, таким образом, позволяет мне победить; он просто пытается не прикасаться ко мне. И эта мысль меня немного злит.

— Собираешься позволять мне выигрывать весь день?

Капитан встает и переходит на другую сторону ринга, наблюдая за мной. Едва он собирается что-то сказать, раздается звон, и парни отталкиваются от канатов.

— Время вышло, Тернер, — кричит МакКой, и я выдыхаю.

На сегодня закончили, и я перегружена эмоциями. Хочу как можно скорее уйти отсюда, но также хочу остаться и наорать на Капитана. Что со мной не так?

Я ныряю под канаты, хватаю бутылку воды и делаю глоток. Собираю свои вещи и прощаюсь с парнями, которые уходят раньше меня. Бросая вещи в свою спортивную сумку, я чувствую за спиной Капитана и знаю, что если повернусь, то не смогу прочитать выражение его лица. Это только напомнит, какая я идиотка, что желаю кого-то настолько идеального. Я ненавижу себя, потому что оно не стоило этого. Я недостаточно хороша для такого мужчины, как Капитан, и мое прошлое — не что иное, как мусор, который следует за мной.

— Что? — спрашиваю я, не поворачиваясь к нему лицом. Он читает меня так легко, поэтому не хочу, чтобы он видел, что я расстроена.

— Ты должна мне еще один раунд.

От его слов я поворачиваюсь, злясь. Он хочет вернуться на ринг? Какого черта? Я уложила его без особого сопротивления, и теперь он хочет еще один шанс? Нет, спасибо. Мне не нужна его жалость. Знаю, что веду себя как ребенок, потому что всегда веду себя то горячо, то холодно, и это совершенно лицемерно, но это все равно меня бесит. Это он все начал. С его прикосновениями и сладкими словами. Может быть, я немного влюбилась в Капитана, и теперь мне кажется, что он убегает. Он забрал маленькие моменты, к которым я привыкла. Он заставил меня жаждать их, и теперь я злюсь, что не получаю их.

— Тебе не хватило времени вздремнуть на матах? Думала, ты хотел именно этого.

Закинув руки за голову, Капитан хватает свою мокрую от пота футболку и стягивает ее, демонстрируя гладкую грудь и твердый пресс. Сплошные мускулы. Темные татуировки изгибаются на руках, и, клянусь богом, если бы на мне были трусики, они бы расплавились. Господи, этот парень похож на картинку «после» с одного из промо-видео для тренировок.

Я громко сглатываю.

— Еще один раунд. Думаю, мне просто нужно было найти свой ритм.

Его слова прерываются звуком закрывающейся двери спортзала. Ребята спешили уйти, чтобы насладиться оставшейся частью воскресенья.

Расправив плечи, я подтягиваю свой высокий хвост и слегка подпрыгиваю на носках.

— Давай.

У старых итальянок в ресторане было для меня имя. Они называли меня «Difficile». Я узнала, что это значит «жесткая», и мне это понравилось. Они мало со мной общались, но то, что они считали меня крутой, что-то значило. Я не из тех, кто отступал перед вызовом, и уж точно не собиралась останавливаться. Капитан бросил перчатку — единственный верный способ вывести меня на ринг.

Я смотрю, как он забирается первым на ринг, пролезает между канатами. Смотрю на его задницу и открыто ухмыляюсь, когда он выпрямляется и замечает, что я его разглядываю. Я ныряю между канатами и выпрямляюсь, все время подпрыгивая. Мое тело еще не восстановилось после тренировки, и на нас нет перчаток. Во время спарринга мы не наносим ударов. Мы разоружаем, задерживаем и сдерживаем. Поэтому, мы оба поднимаем руки и начинаем кружить по рингу, в ожидании, кто сделает первый шаг.

На этот раз я прогоняю из головы все чувства и концентрируюсь. Кроме небольшого отвлечения совершенством, которым является тело Капитана, я полностью сосредоточена. Я придерживаюсь его скорости на ринге, ожидая возможности. Он, по крайней мере, в два раза больше меня, так что когда дело доходит до силы, я в не выгодном положении. Но при правильном движении любого человека можно поставить на колени.

Сегодня все не так, как раньше. Воздух вокруг заряжен, и я чувствую, что это исходит от Капитана. Он готов напасть на меня, и когда это сделает, я должна быть готова. Уверена, когда он доберется до меня, будет не так легко выиграть.

Как только эта мысль приходит мне в голову, следует удар.

Райан бросает руку вперед, и я пытаюсь ее блокировать, но он застает меня врасплох и тянется к моему бедру. Я поворачиваюсь и брыкаюсь, еле освобождаясь от его большой руки, и он делает шаг назад, становясь вне моей досягаемости.

— Мама всегда говорила, чтобы я не играл со своей едой, — говорит он, пригибаясь и снова двигаясь по рингу.

— Ты планируешь поесть, после того как я отправлю тебя плакаться маме?

Он смеется громко и чисто, что я не могу сдержать улыбку.

— О нет, котенок. Я планирую съесть что-нибудь здесь, и единственными слезами будут слезы радости.

Я могла бы понять, что говорит Капитан, но он молниеносно двигает рукой, и у меня есть полсекунды, чтобы среагировать. Его пальцы касаются моей талии, но я скольжу в сторону и шагаю к нему за спину, сбиваю его с равновесия и уворачиваюсь.

— В чем дело? Надоело проигрывать перед ребятами? — Я надуваю губы, и мы снова начинаем кружить по рингу.

Капитан снова смеется. Боже, я ненавижу, как сильно люблю этот звук.

Он смотрит на меня напряженным взглядом, и улыбка становится зловещей.

— Меня не волнует, что ты надрала мне задницу на глазах у моих парней. Что меня волнует, так это то, что они увидят меня сверху, и что может случиться, когда я уложу тебя на спину.

Я пропускаю эти слова и стараюсь, чтобы они не повлияли на меня.

— Ты имеешь в виду, если уложишь меня на спину?

Райан облизывает губы, и мы снова кружим.

— Нет, котенок. Я имею в виду, когда.

Жаркая пульсация у меня между ног не имеет никакого отношения к тому, что говорит Капитан. Совсем никакого. По крайней мере, так я продолжаю себе говорить. Боже, почему я позволила себе остаться с ним наедине? Он весь потный и сочный, и, господи, я хочу взобраться на него, как на дерево. Я стала бы его маленькой обезьянкой и делала трюки на его плечах за деньги. Что со мной не так?

Я отвлекаюсь, и Райан использует открывшуюся возможность. Он хватает меня за бедра обеими руками и переворачивает на спину. Коврик-батут туго натянут, поэтому, хотя звучит громко и болезненно, падать на него на самом деле не больно.

Что причиняет боль, так это ноющее чувство в моей женской части, когда Капитан опускается между моих ног и заключает меня в клетку. Как это у него выходит, и почему это продолжает меня заводить?

— Итак, как и я говорил… — он наклоняется, его губы на расстоянии выдоха от моих, и я сжимаюсь в ожидании.

Я открываю рот, мои веки тяжелеют, когда я думаю обо всем, что хочу сделать с ним прямо на этом грязном коврике. Но как только фантазия начинает воплощаться в жизнь, одновременно звонят наши сотовые.

Капитан подскакивает, и я делаю то же самое, мы бросаемся к телефонам, которые находятся в стороне.

— Пейдж, боже мой, я помолвлена! — кричит Мэллори в трубку, и на секунду, на крошечное биение моего сердца, я больше чем ревную.

Я смотрю на Капитана, он смотрит на меня, и в этот момент между нами что-то происходит.

— Мэл, если ты попросишь меня надеть розовое, я убью тебя, — отвечаю я, не сводя взгляда с Капитана.