Глава 5

Пейдж

Я просыпаюсь перед самым восходом солнца, когда темнота в моей комнате начинает рассеиваться. Солнце еще не появилось, везде серый сумрак. Уже рассвело, а я проспала всю ночь без сновидений в объятиях мужчины, которого не должна хотеть.

Потягиваясь, я замечаю, что Капитан не в постели, но его тепло окружает меня. Я сажусь, думая, что он, должно быть, ушел, но вижу, как он сидит на стуле рядом с кроватью и смотрит на меня. Его взгляд вызывает у меня стеснение, и я хватаюсь за одеяло, которое упало мне на колени. Я не использую его, чтобы прикрыться, а просто кручу, чтобы занять руки.

— Доброе утро, котенок.

Голос Капитана, словно карамель, течет по комнате и покрывает мою кожу. Я чувствую, будто что-то шевелится у меня в животе, и хочу, чтобы он лег рядом со мной. Хочу, чтобы он встал со стула, забрался на меня и молча взял. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Пока в моей голове разыгрывается фантазия, я кручу одеяло между пальцев. Капитан замечает это и смотрит на мои руки, потом снова в глаза. Он словно читает мои мысли, и его темно-зеленые глаза грустно улыбаются. Его запах палисандра окружает меня, и хотя я убедила себя, что Капитан слишком хорош для меня, я обнаружила, что отчаянно нуждаюсь в нем.

Может быть, это потому, что была отрыта перед ним вчера. Может быть, это потому, что я реально возбуждена его обнаженной грудью и хочу потрахаться. Или, может быть, я ему доверяю. Прошло много времени с тех пор, как я теряла бдительность, и последний раз это случилось с Мэллори – доверять кому-то так же интимно, как и отдать свое тело. И все же он здесь. В моей комнате и в моем пространстве, и я хочу отбросить все опасения в сторону и влюбиться в него.

Было бы так легко любить такого мужчину, как Райан Джастис. Он хороший до мозга костей — милый, добрый и никогда меня не обидит. Приблизится к нему и впустить в свое сердце — все равно, что вернуться домой. Я знаю это, как знаю, что вот-вот взойдет солнце, но все же остаюсь неподвижной на кровати. Все мои прошлые страхи и неуверенность пузырятся, когда первый луч света прорывается сквозь занавес и разрушает нашу драгоценную связь. Сияние дня ласкает пространство между нами, и, будто Капитан знает, что это произойдет, он кивает и встает.

— Я собираюсь домой.

Я чувствую одновременно так много эмоций. Мне грустно, что он уходит, но чувствую облегчение. Не знаю, достаточно ли я сильна, чтобы попросить его уйти, и все же недостаточно сильна, чтобы позволить ему остаться. Мое сердце было разбито давным-давно, и я не могу позволить себе влюбиться в кого-то настолько совершенного. Кого-то, кто может сломать меня после точки невозврата и оставить в обломках. Я знаю, что мое прошлое темное, и знаю, каковы мои планы. Прошлая ночь была неудачной, и мне нужно оттолкнуть это. Мне нужно оттолкнуть Капитана.

Я чувствую, как он подходит к кровати, и его шершавая рука касается моей щеки. Я вынуждена смотреть в его прекрасные зеленые глаза и видеть маленькие голубые искорки, когда свет касается их.

— Это еще не конец, Пейдж. — Райан проводит большим пальцем по моей нижней губе, и мое сердце бьется с надеждой. — Так начинается наша история.

Он медленно наклоняется и нежно касается губами моих губ. Я закрываю глаза и снова вдыхаю его запах, его присутствие и сладкое ощущение его тепла. И как только я думаю о том, что хочу большего, Капитан делает шаг назад. Бросив последний взгляд, он выходит из моей спальни и закрывает за собой дверь.

Я откидываюсь на подушку и лежу, пытаясь снова обрести землю. Что, черт возьми, только что произошло? Я так долго держала его на расстоянии, и однажды ночью, наконец, сдалась, и теперь нахожусь в раздрае. Большую часть жизни я эмоционально отталкивала от себя людей, и пока не появилась Мэллори, никто и пальцем не пошевелил. Конечно, я любила свою маму, и она любила меня, но мы не очень хорошо выражали это.

Когда моя мама познакомилась с Александром, она была юной. Слишком юной. Похоже, это в его вкусе. Заполучить молоденькую и воспользоваться ей. Сделать так, чтобы она зависела от него. Он хотел, чтобы его женщины думали, что он бог. Когда ей было пятнадцать, он нашел ее на улице и устроил на работу в какой-то ресторан, которым владел. Это заведение было прикрытием для отмывания денег и торговли наркотиками, но она была по уши в него влюблена и пошла на это добровольно. Она никогда не рассказывала мне их историю, но после ее смерти старая леди, которая работала в ресторане, рассказала мне все.

Александр начал домогаться ее при первой же возможности. Моя мать убедила себя, что это плата за все, что он для нее сделал, и за то, что он не позволял своим людям прикасаться к ней. Она делала то, что он говорил, и работала в ресторане, всегда находясь рядом, когда он приходил. Обслуживая его. Неудивительно, что через некоторое время она забеременела. В первый раз. Ей было почти шестнадцать, и он не позволил ей оставить ребенка. И против ее воли сделали аборт. После этого Александр потребовал принимать противозачаточные и сказал, чтобы такого больше не повторялось. Она знала о его настоящей семье — жене и ребенке — и он не хотел, чтобы она все испортила, запятнала его имя, будто этого еще не случилось. Но вскоре она снова забеременела, заявив, что противозачаточные не сработали. Он заставил ее сделать второй аборт и пригрозил, что если она снова забеременеет, то пожалеет об этом.

К двадцати годам мама была безумно влюблена в отца. Несмотря на то, что он обращался с ней, как с мусором, и начал поколачивать, она все еще любила его. Я никогда не пойму этого. Кажется, у нее был Стокгольмский синдром или что-то в этом роде (Примеч. пер.: Стокгольмский синдром — психологическое явление, когда жертва (например, рабства или насилия) оправдывает своего обидчика, ищет причины, почему он себя так повел. И даже начинает симпатизировать ему. Это своеобразная психологическая защитная реакция.). Я всегда задавалась вопросом, а может Александр бил по голове, и она была не в себе. Моя мать не имела связи с реальностью.

Она забеременела и умоляла его оставить ребенка, потому что знала, он никогда не оставит свою семью, а она хотела частичку его. Не знаю, как убедила, но он ей позволил, и появилась я. Мать назвала меня в честь своей бабушки и дала свою фамилию. Я родилась в этом мире как Пейдж Мари Тернер, и мой отец никогда не хотел иметь со мной ничего общего. Думаю, мама думала, что сможет любить меня, но в ее сердце было место только для него. Александр поглотил ее душу, и она не отпустила его.

Я выросла в ресторане, и старые итальянки, которые там работали, возили меня в школу. Можно было подумать, что своим отношением ко мне проявляли доброту, но нет, только убеждались, что у меня достаточно еды, и оставляли в покое. Лишь бы не мешала Александру и его сумасшедшей любовнице.

Я смотрела, как отец приходил и уходил, слушала все, что он говорил, и никогда ничего не забывала. Возможно, он думал, что я слишком мала, чтобы вспомнить что-то из того, что видела или слышала, но я помнила все.

Со временем я научилась жить с недостатками матери и заботилась о себе и довольно часто о ней. Но все изменилось, когда она узнала, что он бросил семью. Когда услышала, что он ушел и отпустил их, у нее настал момент, которого она ждала с пятнадцати лет.

Она думала, что отец, наконец, сделает ее своей женой и вытащит из свалки, в которую бросил. Что настал ее час блистать и быть признанной достойной женщиной. Но все пошло прахом.

Я переворачиваюсь и закрываю глаза, не желая вспоминать остальное. Не желаю, чтобы образы произошедшего, мелькали у меня в голове. Когда лучи солнца падают на мое лицо, я лежу и позволяю ему согреть меня, пытаясь отогнать темные мысли и всю ненависть, которая кипит внутри. Хотела бы я, чтобы Капитан снова был со мной в постели. Хотела бы оказаться в его объятиях, чтобы он был всем, о чем я могла думать.

Потом я слышу стук в дверь.

Выскользнув из постели, понимаю, что я все еще в рубашке Капитана, и кутаюсь в нее. Она пропитана его ароматом, и я делаю глубокий вдох, желая вдохнуть его. Иду к двери, уткнувшись носом в ткань, смотрю в глазок. Когда никого там не вижу, я поворачиваю замок, который, должно быть, защелкнул Капитан, когда уходил, и на пару сантиметров открываю дверь. На полу вижу маленький коричневый пакет и приоткрываю дверь шире. Оглядываю коридор, никого не вижу и тянусь за пакетом. Наверное, его принес швейцар снизу.

Я хватаю его, закрываю и запираю за собой дверь. Когда улавливаю аромат кофе и сладостей, мой рот наполняется слюной. Открыв пакет, я выглядываю внутрь и вижу маленький стаканчик и что-то похожее на плюшку, завернутую в вощеную бумагу. Сверху записка, и я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться.

«Я хочу, чтобы ты знала, что покупать тебе завтрак без рубашки было интересно. Но ты стоишь нескольких косых взглядов. Я сбегаю домой переодеться и буду ждать через час. Надевай спортивный костюм и спускайся.

Целую. Райан.»

Я краснею и прикрываю рот рукой, хотя не знаю, почему пытаюсь скрыть улыбку. По воскресеньям Капитан и несколько ребят, с которыми я работаю, тренируются вместе. С тех пор как я начала работать в корпорации «Осборн», из-за составленного расписания и приглядывания за Мэллори у меня давно не было тренировок. Я всегда отвечала за ее личную безопасность, и теперь, когда она всегда вместе с Майлзом, я могу пойти. Это обычная рутина — спарринг или тренировка, прохождение новых процедур безопасности и подготовка к следующей неделе, поэтому я не знаю, почему от записки у меня кружится голова.

Но потом я осознаю, потому что это другое. Капитан просыпается в моей комнате и приносит мне завтрак, это не рутина, и от этого я реагирую на него, как никогда раньше. Я стараюсь не придавать слишком большого значения этому доброму жесту, думая, что это просто Капитан. Хорош до мозга костей и совершенен во всех отношениях. Если пришлось оставить женщину неудовлетворенной в постели, самое меньшее, что он делает, это приносит ей кофе.