— Доммиэль. Это средство для достижения цели. Чтобы мы могли закончить это путешествие.

Его руки висели по бокам, он не пытался удержать меня.

— И что потом?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты вернешься в армию Максимуса?

Я не упустила горечи в том, как он произнес имя генерала.

— Ты ненавидишь этого архангела, не так ли?

Он раздраженно выдохнул.

— Скажи мне, что ты не примкнешь к его армии, Аня. Иди куда-нибудь еще. Будь личным посланником Уриэля. Возвращайся к спасению сирот, если это необходимо. Только не возвращайся к нему.

Это признание задело какую-то личную струну во мне. Я думала, что его ненависть к Максимусу проистекает из того, что он возглавлял самую большую армию Элизиума. Но тут было определенно нечто большее.

— Я не вернусь к Максимусу.

Наконец, он посмотрел на меня сверху вниз, устремив напряженный, полный поклонения и нежности взгляд.

— Ты вернешься к Уриэлю?

— Нет, — я приподнялась на цыпочки и прошептала ему в губы так, как он любил делать это со мной. — Я пойду туда, куда пойдешь ты.

Он накрыл мой рот своим, поцеловав с дикой страстью, которую, казалось, едва сдерживал. Не отрываясь, он подтолкнул меня к закрытой двери, прижав к стене и просунув тяжелое бедро между моих ног. Я застонала, но он прервал поцелуй и осмотрел мой лоб, мои щеки, мои губы, затем вернулся к моим глазам, вцепившись взглядом, сияющим от яростного обладания.

— Выиграй этот бой, Аня. Выиграй его не только для Уриэля. Выиграй его для…

Он оборвал себя, опустив последнее слово, которое, я была уверена, будет «нас». Доммиэль был не из тех демонов, которые признают, что нуждаются в ком-то еще. Он почти признался в этом, но крепко сжал челюсти, все виды темных и светлых эмоций боролись за его черным глазом, больше не несущим след его зверя. Тем не менее, мы существовали. Признавался он в этом вслух или нет.

— Да, — пообещала я ему, облизывая губы, потому что мое горло внезапно сжалось. — Я выиграю.

Он прижался своими губами к моим, целуя меня бессмысленно, пытаясь сказать мне то, что не мог выразить словами. Такие признания, как «не умирай» и «ты мне нужна», были вложены в этот поцелуй. Он провел своей настоящей рукой по моей шее, потом ниже. Остановившись на моей металлической груди, он отстранился от меня, тяжело дыша и хмуро глядя туда, где лежала его рука.

— Бл*ть. Я сойду с ума, черт возьми, когда эти похотливые демоны будут наблюдать за тобой.

— Твоя роль моего хозяина дает тебе разрешение бить любого, кто побеспокоит твой товар.

Его хватка усилилась, пальцы запутались в моих волосах. Он провел большим пальцем под моей нижней губой, в углубление, которое он так любил.

— Верно. — Его хмурый взгляд сменился озабоченностью. — Надя сказала, что мы должны сделать еще кое-что.

Зная, что сейчас произойдет, я развеяла его страхи, прежде чем они превратились во что-то уродливое.

— Да. Я знаю. Тебе нужно будет дать мне свою сущность, — я с трудом сглотнула, — чтобы они увидели доказательства в моих глазах. Что я под твоим контролем.

Мой голос был тверд, но слова холодны. Не было ничего более страшного для ребенка Элизиума, чем быть во власти высшего демона. Люди охотно отдавали себя все время. В служении темному лорду была защита и сила. Для меня это было все равно, что стать предателем. Вот тогда-то меня и осенило — почему навязчивый взгляд его полуночных глаз искал в моих глазницах страх, трещины в моем холодном фасаде. Он боялся, что я почувствую тяжесть, которую он чувствовал, будучи изгоем. Но это было всего лишь притворство. И было кое-что, что я знала до мозга костей.

Я доверяла Доммиэлю. Он никогда не причинит мне вреда.

— Да. — Я слегка улыбнулась, поднимая руки, чтобы погладить его затылок. — Все в порядке. Я знаю, что ты не стал бы злоупотреблять своей властью надо мной, — я нежно поцеловала его в губы. — Я доверяю тебе.

Он недоверчиво покачал головой.

— Аня, детка. Что мне с тобой делать?

— Мы уже говорили об этом раньше. — Я выгнула бровь. — Прямо сейчас я собираюсь надрать задницу какому-нибудь демону. Демонессе, точнее. Но сначала ты вдохнешь в меня свою сущность.

При одной мысли об этом мой пульс участился. На этот раз это было не из-за какого-то страха, а из-за возбуждения. Мысль о том, что он может полностью контролировать меня изнутри, пробудила во мне какую-то низменную потребность. Почему я чувствовала себя обязанной подчиниться ему? Мне хотелось распластаться перед ним, обнаженной и уязвимой, и позволить ему делать со мной все, что он пожелает. Даже сейчас, когда мы собирались войти в самое опасное логово демонов.

Его рука скользнула по моему затылку, большой палец погладил мою челюсть. Блеск рубина пронзил его глаз, когда он посмотрел на мой рот.

— Открой для меня свои губы, Аня.

В этой команде было гораздо больше. Если бы я сопротивлялась так, как сопротивлялась сущности Обезьяны, моя сила в потустороннем мире не позволила бы овладеть собой. Но вдыхать его, как если бы он был моим собственным продолжением, принимать, уступать… Подчиниться его воле — значит сразу же впустить его внутрь.

Я приоткрыла губы, когда он пробормотал старые слова, чтобы получить услугу от добровольного слуги. Через несколько секунд черный, как вороново крыло, шлейф тумана вырвался из его рта и попал в мой. Я вздрогнула от резкой прохлады, скользнувшей по моему горлу, как дымчатый лед. Он продолжал шептать заклинание у моих губ, питая меня врожденной частью себя. С каждым вдохом его дыхания мое тело пробуждалось и приспосабливалось к его присутствию. Скользнув в мои вены, в мою кровь, в мои мышцы и кости, он вплелся в каждую часть меня, пробуждая мою преданность, захватывая мою волю и баюкая ее в этой прохладной чаше. Его подпись, отпечатавшаяся на моем теле и душе, была озером лунного света, россыпью звезд, идеальным моментом полуночной тайны.

Наконец, завершив, он держал меня в своих объятиях, наблюдая за мной с интенсивностью, которой я жаждала, ища мою реакцию. Я улыбнулась, хотя слезы застилали мне глаза.

— Ты дрожишь, — его голос был хриплым. — Это… расстраивает тебя? Тебе больно?

Я рассмеялась, зная, что это звучит немного безумно.

— Совсем наоборот.

Прочищаю горло от хриплого остатка того, что, без сомнения, было опасным видом желания, пробегающего по моему телу. Желание, граничащее с саморазрушением. Потому что мне не просто нравилось чувствовать его внутри себя. Мне это очень-очень нравилось.

— Думаю, что мне грозит опасность стать совершенно зависимой от ощущения, что ты находишься внутри меня.

Его металлические пальцы мягко скользнули по моей пояснице, лаская обнаженный участок кожи под броней.

— Ну, тогда…

Он обратил внимание на мои глаза, которые, несомненно, показывали признаки его владения.

— Мы квиты.

Он прикусил мою нижнюю губу своим заостренным клыком, его монстр поднялся на поверхность. Затем Доммиэль лизнул это место с протяжным стоном.

— Потому что я уже давно зависим от того, чтобы быть внутри тебя.

Он толкнулся в меня своей эрекцией, подтверждая свои слова.

— Если бы я мог, я бы увез тебя подальше от этого дерьмового мира, спрятал бы в какой-нибудь башне, чтобы ты принадлежала мне. И только мне.

Улыбаясь, я провела костяшками пальцев по его небритому подбородку. Его глаз закрылся на мгновение, как у кошки, которую гладят, чтобы та успокоилась и уснула.

— На самом деле я не из тех, кого можно назвать девицей, попавшей в беду.

— Ненавижу долбаных девиц. Всегда в таком бедственном положении. Кому нужна такая девушка с большими потребностями?

Его обычный шутливый тон вернулся, ослабляя напряжение перед тем, с чем мы должны столкнуться очень скоро.

— Ты предпочитаешь девушек с меньшими… потребностями?

— Это зависит от потребностей. Я надеюсь, что у нее будет много-много сексуальных потребностей. С такими я смогу справляться всю ночь напролет.

— Да. Мне это известно. Ты уже доказал это.

Его ласкающие пальцы на моей спине скользнули выше, обхватили мою щеку и притянули меня к себе.

— Я докажу это еще раз.

Звуча слишком запыхавшейся и совсем не беззаботной, я ответила:

— Я с нетерпением жду этого.

— Тогда давай отправимся на это гребаное шоу, чтобы покончить с этим.

С этими словами мы вышли за дверь и присоединились к Наде, терпеливо ожидающей прямо за светом фонаря. Мы втроем отправились в Москву, где я должна была сразиться и убить свою первую демонессу.