Мое дыхание прерывается тихим вскриком, когда Зейден бросает меня на подушку, а затем прижимает своим телом. Его ониксовые глаза пронзают меня своим пристальным взглядом, пригвождая меня сильнее, чем его торс.

— Ты не будешь заниматься сексом с другим мужчиной, Морган. И ты даже не взглянешь на одного из них с сексуальным подтекстом, потому что одного этого достаточно, чтобы оправдать его смерть. Я, бл*ть, ясно выразился?

— Ясно, — хриплю я.

Он снимает с меня часть своего веса, и я делаю глубокий вдох. Он скользит рукой по моему бедру, вверх по руке, пока не обхватывает мою шею сзади. Мой пульс трепещет под его пальцами, когда они сжимаются.

— Одной мысли о том, что другой мужчина прикоснется к тому, что принадлежит мне, достаточно, чтобы я впал в чистейшее безумие, — говорит он. — Я не потерплю, чтобы ты даже намекала на такое, в шутку или по правде. — Он заменяет свои пальцы губами и целует меня в шею, в то время как его рука скользит вниз, чтобы нырнуть между моих бедер, под юбку. Восхитительный жар его поцелуя раскрывается и проникает в мое сердце. Он просовывает руку мне под трусики и находит мой жар, который горит для него. — Это, — говорит он, вводя в меня палец, — мое. Ты слышишь меня, намори?

— Да, — издаю я стон, когда он гладит меня.

— А теперь скажи мне, чего еще ты хочешь.

— Я хочу, чтобы гарем исчез.

Я ахаю, когда он вставляет еще один палец и ускоряет движения.

— Почему?

— Зачем тебе это знать? — мне удается выдавить из себя. Интенсивность, исходящая от него, возбуждает меня так же сильно, как его поцелуи и его пальцы.

— Моя умная девочка, всегда уклоняешься, никогда не отвечаешь. Я добьюсь правды, даже если мне придется ублажать твое тело до безумия, чтобы получить ее. — Он проводит большим пальцем по моему клитору, и я вздрагиваю. — А теперь скажи мне то, что я хочу знать.

Моя голова раскалывается от нарастающего оргазма, и мое тело теряет контроль. Я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Сладкое жжение внутри меня теперь превратилось в бушующий ад, и я могу вспыхнуть в любой момент.

— Скажи мне. — Он проводит языком по моим губам, нежно раздвигая их. — Я хочу смотреть, как ты кончаешь, видеть, как твой оргазм сотрясает твое тело. Просто сначала дай мне то, что я хочу. — Он останавливает движения своих пальцев, и мое лоно сжимается в знак протеста.

Теперь он зашел слишком далеко. Сначала он доводит меня до пика прекрасного оргазма, а затем решает остановиться, оставляя меня настолько сексуально неудовлетворенной, что я готова закричать. А во-вторых, он требует эмоциональной уязвимости там, где ее нет. Не круто.

Я наклоняюсь и пихаю его пальцы своими, пытаясь оттолкнуть его от себя.

— Ты мне не нужен. Я закончу и сама.

Моя рука отлетает в сторону, когда его дар управляет ею. Пульсирующий клитор и истекающая киска — я просто теряю самообладание, не в силах сопротивляться. Сексуальная война — это не то, что я могу выиграть.

— Я не хочу, чтобы у тебя был гарем, потому что, если ты со мной, ты мой. Если тебе нужен секс, то это с этой киской прямо здесь, — кричу я, прижимаясь бедрами к его руке. — Если тебе нужны поцелуи, то это будут эти губы. И если тебе нужно, чтобы тебе отсосали, знаешь, что? Ага, вижу ты уже догадался. Снова эти губы. — Я поднимаю голову, приближая свое лицо к его. — А знаешь почему? Потому что я, бл*ть, не делюсь.

Он убирает пальцы с моего лона и одним плавным движением устраивается так, чтобы лечь между моих бедер. Его коса падает на плечо, щекоча верхнюю часть моей ноги. В ту секунду, когда его губы смыкаются вокруг моего клитора и он сосет, я стону. Громко.

— О Боже мой, да! — я протягиваю освобожденные руки, хватаю серебряные пряди его волос и с силой прижимаю его к себе. — Если ты, бл*ть, остановишься, я тебя прибью.

Его смех, наряду с волшебным жаром его рта, доводит мой оргазм до апогея, и я кричу. Он не останавливается, не сдается, и в порыве моей страсти я почти жалею, что отдала ему эту команду. Почти. Я кончаю и кончаю, все мое тело дрожит от удовольствия, которое заставляет мои пальцы поджиматься от его интенсивности.

Наконец-то он сжалился надо мной и прекратил эту восхитительную пытку. Я все еще дрожу мелкой дрожью, когда он заключает меня в свои объятия.

— Я распущу гарем, — шепчет он мне в волосы.

— Ещё бы ты, бл*ть, его не распустил, — бормочу я. Я говорю это не с таким удовольствием, как раньше, потому что мой оргазм выжал из меня почти все силы, но думаю, что в моих словах достаточно четкая позиция, потому что он усмехается.

— Какие еще у тебя требования?

— Я хочу иметь возможность навещать Лию и других девочек, когда захочу.

На мгновение он замолкает.

— Только если ты согласишься взять с собой охрану.

Я пожимаю плечами.

— Хорошо.

— Что-нибудь еще?

Я прикусываю губу, чтобы не потребовать того, чего я действительно хочу: узнать, почему он собирается пойти сегодня вечером в комнату Хаксли. Однако я не могу спросить об этом, не выдав себя, потому что я не должна этого знать. Мне просто придется наблюдать за ним, как ястреб, пока я не выясню, что на самом деле происходит между ними двумя. Вместо этого я решаю спросить о чем-то почти столь же важном.

— Расскажи мне о своей истории с Хаксли. Я так понимаю, что вы когда-то были парой, — говорю я.

— Я расскажу тебе позже вечером, — говорит он.

Я отстраняюсь и смотрю на него, нахмурившись.

— Почему не сейчас?

— Потому что, малышка, мы прибыли во дворец.

— Хорошо, — говорю я. — Но никакого секса, пока все мои требования не будут выполнены.

Зейден приподнимает бровь.

— Ты только что угрожала мне?

— Да, именно.

— Морган, ты только что бросила вызов, на который я планирую ответить, — говорит он, потираясь своим членом об меня.

— Пффф, — я закатываю глаза. — В том, что у тебя стояк, нет ничего нового, Зейден.