– Почему Сантьяго де ла Роса выбрал меня? И что ты мне не договариваешь, Абель?

Брат изучающе посмотрел на меня.

– Имеешь в виду, зачем ему так унижаться? Богатый и могущественный суверенный сын решил взять в жены крестьянку?

– Ты ведь знаешь, что это форма классовой дискриминации? Вся созданная вами кастовая система. И если в их глазах я – крестьянка, значит и ты...

Абель схватил меня за горло и прижал к стене, прежде чем я смогла закончить. В его глазах полыхала ярость, пока он все сильнее сдавливал мне горло.

Я хватала его за предплечья, впиваясь ногтями в плоть.

– Абель!

Брат резко мотнул голову к верхней ступени лестницы. Он ослабил хватку настолько, что я тоже смогла посмотреть в том же направлении, заметив завязывавшую шелковый кремовый халат мать.

Она посмотрела на меня, а потом снова на Абеля.

– Не тебе ее наказывать. Если оставишь следы, неизвестно, чем это может для тебя закончиться.

Никакой просьбы не делать мне больно. Лишь страх перед последующим разоблачением.

Я не знала, чему удивляться больше. Тому, что мама вмешалась или же тому, что Абель, казалось, стал размышлять над ее словами. Он же ненавидел мою маму. И даже несмотря на то, что она отлично это скрывала, я знала, что мама побаивалась Абеля.

Брат вновь посмотрел на меня. Он снова усилил хватку и приблизил ко мне свою голову, его лицо оказалось в дюйме от моего.

– Думаешь, тебе под силу специально вывести меня из себя? – он отпустил меня и отступил ровно настолько, чтобы оглядеть. – Завтра тебе укажут твое место. Я не только доставлю тебя, но с радостью буду стоять рядом и наблюдать.

Я с трудом сглотнула, хватаясь за горло. Абель меня ненавидел. Я это знала. Но его тон и выражение глаз меня по-настоящему испугало.

Брат отвернулся и зашагал вверх по лестнице, так и оставив мои сумки. Молча пройдя мимо моей матери, он исчез в своей комнате.

Я же не двигалась с места, смотря на маму. Все так же прекрасна, даже если ее будят среди ночи. И столь же холодна.

– Ты здесь всего две минуты, а уже доставляешь неприятности, – произнесла мама.

– Я тоже рада тебя видеть, мам, – отозвалась я, наклоняясь за сумками. Мне не терпелось поскорее добраться до своей комнаты, чтобы оказаться подальше от матери. Схватившись за перила, я стала подниматься, пытаясь успокоить дико бьющееся сердце и дрожь в руках.

Она скрестила на груди руки и наблюдала за мной, пока я поднималась, а потом шла по коридору к своей старой комнате. Я уже распахнула дверь и хотела шагнуть внутрь, когда мама окликнула меня.

– Айви.

Я замерла, а потом обернулась, все еще держась за ручку двери.

– Не смей нас позорить.