Глава 27

Айви

Сантьяго поднял меня на руки еще до того, как моя босая нога коснулась земли. Плащ, в который он завернул меня, стал соскальзывать, но Сантьяго справился и с ним. А когда я попыталась оттолкнуться от твердой груди и высвободиться из его хватки, он только сильнее прижал меня к себе.

– Отпусти меня, Сантьяго.

– Нет.

Марко распахнул перед нами входную дверь, и Сантьяго занес меня внутрь. Я все еще дрожала, хоть в доме меня и окутало тепло. Где-то внутри меня образовался такой холод, что сейчас его, казалось, не растопил бы и бушующий огонь.

То, что он сделал этой ночью, это представление и публичное унижение, снова проявление его полного безразличия к моему благополучию? Я не простила ему это. И потому сейчас сомневалась, что Сантьяго взял меня на руки из-за проявления заботы. Нет, я скорее поверю, что он заволновался, что зашел слишком далеко и сломил меня раньше времени. Уничтожил. Сантьяго ведь угрожал убить меня. Но пока не хотел моей смерти. Муж еще не насытился пытками.

– Отпусти! – я стала извиваться, когда Сантьяго пронес меня по темному длинному коридору мимо моей комнаты. Я устала и чувствовала слабость, но все равно сопротивлялась.

Однако Сантьяго словно не замечал. Мои попытки улизнуть были совершенно бесполезны. Он с каменным лицом продолжал нести меня в темную часть дома.

– Я тебя ненавижу, – прошипела я ему, поскольку должна была чувствовать именно это. После всего, что он со мной сделал, у меня не должно было остаться иных эмоций.

Сантьяго просто смотрел на меня сверху-вниз, но из-за темноты вокруг я не могла разобрать эмоции, отражающиеся в его глазах. Это было трудно сделать даже при свете.

Однако Сантьяго молчал. Не отпускал никаких умных комментариев. Никаких нападок, как вчера за ужином. Молчаливая версия моего по-обыкновению холодного, бесстрастного и бесчеловечного мужа.

Мы остановились, и Сантьяго раскрыл двойные двери в конце коридора. Когда мы вошли в огромное помещение, я сразу поняла, что это его спальня.

Я даже вытянула шею, чтобы осмотреться. Черные стены, дамасский узор, темные и тяжелые бархатные шторы цвета ночного неба, бледный лунный свет, проникающий сквозь затемненные, как и во всем доме, окна. По центру комнаты стояла высокая кровать, больше которой я никогда прежде не видела. С четырьмя массивными столбиками, толстым пуховым одеялом и подушками, которые Сантьяго небрежно скинул на пол, все еще держа меня на руках.

– Я не собираюсь трахаться с тобой, – выплюнула я, когда он снял с меня плащ и уложил на постель, предварительно откинув одеяла. В нос ударил его аромат. Очевидно, Сантьяго уложил меня на свою подушку. – Ты больше не прикоснешься ко мне. Никогда! Слышишь меня?

Он проигнорировал мои слова, но стоило ему отпустить меня, я тут же попыталась сесть. Сантьяго быстро приложил палец к моей груди.

– Нет, – сказал он, укладывая меня обратно. – Лежи.

– Я тебе не собака, чертов ублюдок, – я ударила его по руке, но Сантьяго следом обхватил мое запястье.

– А я говорю: полежи, – я услышала, как он открыл ящик тумбочки, а потом заметила кожаные наручники в его руке. – Или я тебя заставлю.

– Ты в любом случае их используешь, верно?

– Все зависит только от тебя, Айви.

Как он мог говорить так спокойно, когда мой голос звучал столь нервно? Даже безумно?

Я посмотрела на наручники, затем снова на Сантьяго. Он не шутил. Вздохнув, я легла на спину, а когда он выпустил мое запястье, натянула одеяло до самых плеч и повернулась к мужу спиной.

Я услышала, как Сантьяго закрыл ящик и отошел. Когда раздался звук открывающейся двери, я повернула голову и посмотрела, что произошло. Он ушел в ванную. Мгновение спустя Сантьяго вернулся и подошел ко мне со старинным на вид маленьким флакончиком. Подобный я в детстве наполняла песком и называла своей волшебной пылью.

Я села, почувствовал необходимость быть начеку и следить за действиями Сантьяго. Поскольку я все еще оставалась обнаженной и чувствовала холод, то крепко прижала к себе одеяло. Я по-прежнему пылала ненавистью к этому мужчине. Моему мужу. Я и сейчас чувствовала его у себя между ног. Сантьяго был очень груб. Однако сила моего оргазма меня шокировала. Голова в маске так сильно закружилась, что я потеряла сознание. Все эти звуки, люди. Звуки секса повсюду. Сантьяго ослепил меня, из-за чего мои чувства лишь обострились.

– Я тебя ненавижу, – снова произнесла я, на этот раз почувствовав, как глаза наполнились горячими слезами. – Ненавижу, – я хотела, чтобы Сантьяго знал это. Понял, что эта ненависть сидела глубоко внутри меня, была закована в образовавшийся лед, отныне текший по моим венам. Несмотря на тихий голос в моей голове, напоминавший, что сперва – какое-то неоспоримое мгновение – я ощущала вовсе не ненависть. А ревность.

Впрочем, нет. Вовсе не мгновение.

– Я ненавижу тебя, Сантьяго де ла Роса, – произнесла я с большей убежденностью, чем чувствовала глубоко в душе.

Его сперма засохла на моих бедрах.

«Я пытаюсь засунуть в твою утробу ребенка».

Нет-нет. Я не могу этого допустить. Я не стану.

– Выпей, – протянул мне Сантьяго этот странный маленький пузырек. Я осмотрела его, а потом снова взглянула на мужа и фыркнула.

– Ты с ума сошел? – я оттолкнула его руку. – Думаешь, я просто так возьму и выпью твой яд?

– Это не яд. Настойка тебя успокоит.

– Ну, конечно. Ты еще не готов меня убить. Тебе пока слишком весело, верно? – я отвернулась. – Мне не нужны твои наркотики, Сантьяго.

– Выпей, – напряженно произнес он, а когда я не ответила, Сантьяго обхватил пальцами мою челюсть и, впиваясь пальцами в кожу, заставил посмотреть на него.

Хотелось бы мне сказать, что скатившаяся на его палец слеза – лишь отголоски пережитого мною ранее. Что сейчас Сантьяго не вызывал у меня никаких эмоций. Не мог заставить меня хоть что-то чувствовать. Однако все это было бы ложью, потому я просто смотрела на мужа. Выражение его лица было странным и трудно читаемым. Он словно был заворожен. Именно в этот миг я смогла хоть что-то разглядеть. Почти незаметную тень. Сантьяго будто боролся с чем-то.

Наверное, с желанием убить меня. Чтобы уже не искать отговорки для садистского чудовища внутри него.

Я снова фыркнула, разрушая момент.

Он моргнул, а я продолжила за ним наблюдать. Иногда я улавливала в его глазах нечто, похожее на боль. Но те несколько раз, когда мне удалось уловить эту эмоцию, она исчезала в следующий же миг. Похоже, сейчас я искала что-то похожее.

Наконец, я качнула головой. Нет, вероятно, мне все лишь казалось. Разум играл со мной злые шутки. Чтобы чувствовать боль нужно быть человеком, а Сантьяго де ла Роса им не был.

Он – сам дьявол.

– Мама давала мне это, когда я был маленьким, – произнес Сантьяго, сбив меня с толку своим признанием. – Если я был чем-то взволнован или расстроен. Настойка не причинит тебе вреда.

Я лишь продолжила молча смотреть на него. Он решил поделиться этим со мной, и мы оказались ближе, чем когда-либо прежде. Это воспоминание показалось мне куда более душевным, чем то, которое он озвучил в часовне перед наказанием. Те слова были лишь констатацией факта. Отец избивал его. На этот раз эмоции были совсем иными. Речь шла отнюдь не о голых фактах.

Сантьяго раскрыл передо мной свои чувства.

Я не знала, было ли это связано с упоминанием его матери, либо с тем, что произошло этой ночью, но муж нервничал и казался почти уязвимым. Я помнила рассказ Антонии. Она поведала мне, что мать Сантьяго вернулась в Барселону и там скончалась. Что ее убило горе.

Неужели я видела именно это? Он скорбил?

Я снова посмотрела на флакон, припомнив все истории об отравлениях, довольно распространенных в «Обществе». Прежде я думала, что это не более, чем сказки, но была уже не так уверена.

– Я не хочу, – выговорила я, прекрасно понимая, что Сантьяго мог заставить меня выпить все, что ему было угодно.

Словно прочитав мои мысли, Сантьяго поднес маленькую бутылочку к губам и сделал глоток, а затем снова поднес к моему носу.

Отпустив мою челюсть, он продолжил:

– Это не яд. Настойка тебе поможет. Обещаю.

– Нет.

– Выпей.

– Или что? Заставишь меня?

– Да.

– Что я тебе такого сделала, чтобы оправдать все твои действия? – спросила я, выхватив у него флакон и понюхав содержимое. Я почувствовала аромат трав и чего-то сладкого. Запрокинув голову, я залпом проглотила настойку. Потребовалось всего два глотка. Потом я вернула флакончик Сантьяго, чувствуя, как жидкость стекала по горлу. Ощущения были подобны тому, что я испытала, пригубив скотч ранее.

Я шумно выдохнула и опрокинулась на подушки, когда Сантьяго взял у меня из рук бутылочку и кивнул, словно немного успокоившись, когда я все выпила.

Я не знала, чего ждала. Сильных судорог. Рвоты. Но единственное, что я ощутила – как тело стало расслабляться.

– Ляг поудобнее, – проговорил он, поправляя подо мной подушку.

Я не сопротивлялась. Все равно это бесполезно. И мы оба понимали, кто выйдет победителем.

– Что там было? – спросила я, когда он стал обходить комнату, зажигая несколько свечей.

– Просто несколько трав, которые помогут тебе расслабиться и уснуть. Сейчас тебе нужно поспать и восстановить силы.

– Чтобы ты смог завтра все повторить?

Сантьяго не ответил.

Я осмотрела огромную комнату и увидела лишь несколько предметов интерьера, как полагала, антикварных. На изголовье кровати обнаружился череп, розы и дуэльные пистолеты. Фамильный герб, вырезанный на дереве.

У меня начали слипаться глаза. Усилием воли я все же удержала их открытыми и перекатилась на бок, чтобы продолжить наблюдать за мужем. Я не хотела засыпать в его присутствие. Что он со мной сотворит, если все же засну? Мне нужно было следить за Сантьяго, но веки все продолжали тяжелеть. Тело расслабилось.

Он зажег свечи в нескольких метрах от меня, а затем сел в большое и удобное на вид кресло.