Глава 2 Рай

— Что ты?

Джек посмотрел на меня, когда мы сели на диван, заменявший мне кровать в последнее время. Точнее, с тех пор, как Хит и Эль поженились. У меня возникли некоторые трудности с поиском места для аренды, которое меня заинтересовало бы, а в данный момент мне не хотелось ничего приобретать. Не говоря уже о том, что мне нравилось, когда есть, к кому возвращаться домой. Так я чувствовал себя не таким одиноким. А дом Мэгги превосходный, удобно расположен и, конечно же, с большим кушем в виде Мэгги.

— Я сказал ей, что гей, — я сделал глоток пива и выждал, прежде чем скинуть настоящую бомбу. Он лишь махнул головой, пробормотав себе под нос что-то вроде «осел», прежде чем поднес бутылку пива к губам.

— И я сказал ей, что ты мой парень.

Брызги пива повсюду. Капли покрыли дорогой стеклянный кофейный столик. Джек закричал проклятия и мужественно схватил огромный пульт, у которого больше кнопок, чем любой из нас знает их предназначение, вытерев его подолом футболки. В мире мужчин, особенно в мире Джека, пульт от телевизора — святое. Не дай бог причинить ему вред.

Закатив глаза, я поднялся с дивана, чтобы взять бумажные полотенца и средства для чистки зеркальных поверхностей. Когда я вошел в кухню, друг закричал:

— Ты сказал цыпочке, что я твой чертов парень? Кто, черт побери, может поверить в такую хрень?

Вернувшись в гостиную, я вытер испачканный столик. Джек всё еще сидел, уставившись на меня так, словно я сумасшедший. Я передернул плечами.

— Она поверила мне, очевидно, я достаточно убедителен.

Я знал, что последует за его напряженным взглядом. Опустившись на диван, я тяжело вздохнул:

— Что?

— Ты соврал цыпочке лишь для того, чтобы снять комнату. Потому что ты... — он замолчал, ожидая.

Опустив взгляд на колени, я пробормотал:

— Потому что она та самая.

— Извини? Она какая?

Я закатил глаза и раздраженно вздохнул, после чего посмотрел на него.

— Потому что она единственная, мужик. Я не могу это объяснить. Я просто знаю это, и черта с два позволю ей ускользнуть.

Я заметил Мэгги в «Старбаксе» за углом моего бизнес-центра, но она всегда была с парнем, который, как я предполагал, был ее женихом. И что-то в ней зацепило меня. Со мной произошло то, что я всегда высмеивал. То, что всё время показывали в девчачьем кино, когда один герой видел другого и мгновенно ощущал связь. За исключением того, что это на самом деле произошло со мной. Когда я видел Мэгги, смотрел, как она оживленно болтала, чувствовал тепло от ее улыбки, даже не будучи тем, кому она предназначалась, каждый раз, встречая ее в кофейне, я это чувствовал. Эту связь. Я убеждался в том, что каждый мой поход за кофе совпадал со временем ее появления там, чтобы я мог увидеть ее, услышать очаровательный смех, увидеть потрясающую улыбку, воображать, какого быть в центре ее внимания.

Чем больше я смотрел на девушку, на ее взаимодействия с другими, тем сильнее становилось мое желание быть единственным, кто будет заставлять ее смеяться, единственной причиной, по которой она улыбнется своими красивыми губами, с которой я познакомился. В голове промелькнули яркие картинки, как мы зависаем дома в выходной, смотрим фильмы восьмидесятых годов…

Черт. Да, конечно. Ни одна нормальная девушка не захочет остаться дома вместо того, чтобы принарядиться и шататься по барам в центре. Как бы там ни было, всякий раз, когда видел ее, я не мог игнорировать чувство, идущее из глубин сознания и кричащее: «Она единственная! Ты женишься на ней!»

Я никак не мог отступиться.

— Но она не хочет иметь никаких дел с мужчинами, Рай. Что ты намерен делать? Просто однажды утром, как ни в чем не бывало, заведешь речь о том, что ты на самом деле натурал? — засмеялся Джек, мотая головой. — Это переходит все границы.

— Я не настолько далеко зашел, но таким образом я смогу узнать ее без всякой хрени, стоящей на моем пути. Вся эта нервотрепка, проявление себя с хорошей стороны до тех пор, пока это действительно нужно, а затем всё вырывается наружу.

— И ты собираешься начать всё с вранья?

Я провел руками по лицу и разочарованно вздохнул:

— Какой еще вариант у меня был? Отпустить, не имея возможности узнать ее, никогда не быть ее другом, по крайней мере, без того, чтобы она не почувствовала, что у меня есть какие-то скрытые мотивы...

— А они у тебя есть.

— ...и столкнуться с ситуацией, когда будет слишком поздно, и другой парень доберется до нее, когда она решит, что снова готова к отношениям?

— Я хотел бы официально заявить, что ты пересмотрел слишком много проклятых мелодрам.

— Как скажешь.

На какое-то мгновение он замолчал, глядя на меня, прежде чем его губы дернулись, расплываясь в ухмылке.

— Так как давно мы вместе, мой сладкий пирожочек?

Воздух, что я задерживал всё это время, медленно покинул легкие.

— Довольно давно.

Подняв палец, я добавил:

— Но у нас открытые отношения.

Он выгнул бровь.

— Ах ты, маленький распутник. Не собираешься быть однолюбом, а?

Он поднес пиво к губам, сделал глоток и ухмыльнулся.

— Держу пари, я смогу убедить тебя стать моим максимум за несколько месяцев, не больше, медвежонок.

Я скорчил рожицу, насмехаясь:

— Вряд ли.

Он отмахнулся рукой.

— Лучше бы тебе раскрыть себя в ближайшее время. Запомни мои слова.

— Ты не прав, — я засмеялся, качая головой.

— Ты тот, кто притворяется геем.

— Я тебя понял.

Мы глотнули пива и замолкли, пока Джек, наконец-таки, не заговорил.

— Не могу сказать, что когда-либо прежде притворялся возлюбленным гея, — на его лице возникла ухмылка во весь рот.

И вот так запросто мой лучший друг официально стал счастью моего плана. Всё ради женщины, которая, как я считал, та самая.