Глава 17

Ноа

День десятый

— Зачем ты это сделал? — спросил Ноа, опешив. — Она уже подчинилась. Она…

Саттер посмотрел на Ноа.

— Она взбесила меня. Я слышал ее визгливый голос из кухни.

Ноа уставился вниз на распростертую Октавию, нахмурив брови.

— В этом не было необходимости.

— Не было необходимости? — Саттер насмешливо хмыкнул. — Да что с тобой такое? Весь твой город умоляет о головах этих монстров на пиках. И мы собираемся дать им их.

Саттер пнул Октавию носком ботинка. Не жестоко, а так, словно пинал кусок мусора или уличное отродье, что-то отвратительное, от чего он хотел избавиться как можно скорее.

Ноа стиснул зубы.

— Ты не должен этого делать.

Саттер пожал плечами.

— О чем она говорила? Эта чертова женщина не могла заткнуться.

— Она сказала, что кто-то их выпустил. На свободе есть сообщник.

— Она под кайфом и безумна. Они все такие. Скажут что угодно, если посчитают, что это их спасет. Но это время прошло. Здесь нет адвокатов.

— Только пока, — сказал Ноа. — Даже если эта ситуация с отключением сети продлится месяцы или даже годы, в конце концов все вернется на круги своя. Мы не можем просто делать все, что захотим.

Саттер только усмехнулся.

— Кто сказал?

Секунду Ноа молчал, слишком ошеломленный, чтобы ответить.

Все менялось слишком быстро. Ему это не нравилось, не нравилось беспокойство, сковывающее его внутренности.

— Суперинтендант Синклер…, — начал Ноа.

— Суперинтендант уполномочила нас делать все, что мы сочтем нужным, чтобы положить этому конец и защитить город. Именно это мы и делаем.

— Мы все еще должны делать все по правилам, где это возможно…

Саттер только рассмеялся.

— Нет никаких правил. Мы сами устанавливаем правила.

— Мы все еще ответственны за то, чтобы поступать должным образом. Мы все еще закон.

— Приди в себя, парень! — заявил Саттер. — С этим покончено. Ни один кабинетный чиновник из правительства не будет анализировать все, что ты здесь сделал, сидя за своим шикарным столом, и искать недостатки в действиях храбрых солдат, идущих в бой. Правительство разваливается на части, пока мы говорим. Общество рушится, как карточный домик, которым оно всегда было.

Саттер наслаждался произошедшим. Он, его люди и такие же, как он, годами ждали чего-то подобного. Хотели, чтобы это случилось. Чтобы они могли контролировать ситуацию. Чтобы у них наконец появилась власть.

— Ты видел города? Выезжал за пределы этого маленького анклава? — Он насмешливо фыркнул, когда Ноа покачал головой. — На это ушло меньше недели. Сплошной хаос. Каждый сам за себя. Подражатели военачальников и бандитские группировки сражаются за помощь Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям и Красного Креста, которую они воруют, потому что не хватает военных, чтобы защитить обычных людей.

— У нас есть два варианта. Сдаться, как кроткие маленькие девочки, и умереть от рук таких вот человеческих отходов, или мы сами возьмем власть. Ваши правительственные боссы ушли. Ты слышал о них? От кого-нибудь? Они бросили вас. Чем дольше вы верите в них, тем слабее становитесь.

Ноа не мог с ним спорить. Он выезжал за пределы Фолл — Крика, чтобы забрать тела на горнолыжном курорте, но избегал всех городов и поселков. Он не видел своими глазами, как обстоят дела за пределами Фолл-Крика.

Тем не менее, он видел многое. Больше, чем ему хотелось бы за всю жизнь.

— Я тебя понял, — сказал он. — Но это не значит, что мы будем отвергать все и сами становиться боссами.

— Конечно, нет. Мы все здесь люди разумные. Мы сделаем работу намного лучше, чем когда-либо делал губернатор штата. Вот увидишь.

Этот парень считал себя главным. От него веяло силой. Чувством власти и авторитета. Высокомерием.

Как будто Ноа и другие полицейские играли роль подчиненных в этом уравнении.

Взгляд Ноа скользнул к АК-47 в руках Саттера. Он слышал, как Саттер сказал Розамонд, что у них хранятся боеприпасы на годы вперед. И много мощного оружия.

Он собирался доверить этим парням безопасность города.

«Доверься мне», — попросила его Розамонд. Он действительно доверял ей. Розамонд была умна. Она заботилась об этом городе, о нем. Она никогда не подводила его раньше. И все же…

Себастьян Десото вошел в комнату. Его винтовка была перекинута через грудь. В руках он нес толстый моток веревки. Ноа не знал, принесли ли они ее с собой или нашли здесь. Да это и не имело значения.

Бледные глаза Саттера потемнели. В его пристальном, немигающем взгляде на Ноа появилось что-то пугающее.

— Это животные. Человеческие отходы. Для них остается только одно.

— Что ты собираешься делать? — Ноа снова ощутил это чувство, неприятное ощущение, скользнувшее по коже. — Для чего это?

Десото бросил веревку поверх бессознательного тела Октавии. Он улыбнулся. Его широкие белые зубы блестели в утреннем свете, проникающем через окно.

— Справедливость.

Прежде чем Ноа успел спросить его, что именно он собирается делать с этой веревкой, Джулиан вошел в спальню следом за Десото.

— Кстати, о справедливости. — Он переложил винтовку в левую руку и завел большой палец за спину. — У меня есть кое-что для тебя, брат.

Ноа настороженно перевел взгляд с Октавии на Джулиана.

— Что?

— Ты просто должен пойти и посмотреть. — Джулиан нетерпеливо усмехнулся. На мгновение он стал похож на того Джулиана Синклера, которого Ноа знал до ЭМИ — харизматичного и общительного, уверенного в себе и красивого, с короткими светлыми волосами, ровными чертами лица и очаровательной улыбкой.

В последнее время он держался напряженно и нервно, выражение его лица стало мрачным, а взгляд — тяжелым. Вероятно, он потерял не менее пяти килограммов, а может, и больше.

Но разве большинство людей не изменились? И не все в лучшую сторону.

— Ну же, — сказал Джулиан, уговаривая. — Поверь мне.

Ноа повернулся к Саттеру.

— Не трогай ее.

Саттер усмехнулся.

— Даже не мечтал об этом.

Ноа последовал за Джулианом из трейлера, по протоптанной тропинке через снег к одноэтажному дому, стоящему ближе всего к реке. Там было еще грязнее, если такое возможно. Мешки с мусором валялись повсюду.

Отвратительная вонь человеческих экскрементов вперемешку с аммиачным запахом мочи обожгла его ноздри. Он закрыл нос и рот воротником куртки и закашлялся, глаза слезились.

— Как люди тут живут?

— И не говори. — Саманта Перез стояла на страже у двери. Она натянула свитер на рот и нос. Стянула его, только когда они вошли. — Извините, у меня просто легкое головокружение.

— Это чудо, что ты не потеряла сознание от вони, — заметил Ноа.

Саманта — или Сэм, как все ее называли, — заправила свои черные волосы длиной до подбородка за одно ухо.

— А я думала, что подгузники моего племянника ужасны. Фу.

Полнотелая и фигуристая, Сэм была еще и невероятно сильной. Свои широкие плечи и мускулистые руки она накачала в спортзале. После десяти лет службы в Национальной гвардии она знала толк в оружии.

До ЭМИ она выполняла обязанности офицера на полставки, но за последнюю неделю проявила себя с лучшей стороны. Она была жесткой и надежной. Даже веселая, если находилась в хорошем настроении.

Джулиан посмотрел на нее.

— Дай нам минутку.

Она перевела взгляд с Джулиана на Ноа, колеблясь.

— Вы уверены?

— Все в порядке, — заверил Джулиан. — Мы позаботимся об остальном. Ты освобождена от несения караула.

— О, слава богу. — Сэм практически бросилась через входную дверь. — Удачи!

Когда она ушла и в трейлере воцарилась тишина, Джулиан двинулся дальше в гостиную. Ноа последовал за ним. Джулиан без слов указал пальцем.

Билли Картер стоял на коленях в центре испачканного, замусоренного ковра