– И эту тоже. – Клинт показал на следующую планку. Бастер взял ее, положил рядом с двумя первыми и остановился в ожидании дальнейших указаний.

– Еще одну, – сказал ему Клинт. – Отнеси все.

Бастер подошел за следующей, потом еще за одной, еще и еще. Понукать его больше не приходилось. Он помогал в работе впервые и гордо ковылял туда и обратно, перенося планки из одной груды в другую.

С таким помощником, как Бастер, работа вообще казалась пустяком. Планки весело, словно с охотой, отлетали от бруса. А что было в этом удивительного: кедр создан для дранки.

Кедр – дерево что надо, говорит старый Тим. Индейцы без него и жить бы не могли. Из кедрового теса они строят дома, иногда длиной почти в четверть мили. Семей десять может жить в таком доме. И легкие индейские лодки – каноэ – тоже долбят из ствола кедра, а лески и сети для ловли рыбы делают из крученой кедровой коры. Из расплющенной коры шьют летнюю одежду, а кусочки коры используют как трут. Ухватив тлеющий кусок коры расщепленной лучиной, можно переносить огонь на большие расстояния. Даже лосося ловят при помощи кедровых сетей и удочек. А лосося индейцы меняют на все, что им нужно.

Кедр и белым помогает не меньше, чем индейцам. Звуки дождевых капель, стучащих по покрытым кедровой дранкой крышам домов в Пюджет-Саунде, – самая приятная музыка на свете.

Бастер устал и лег отдохнуть под яблоней. В конце дня он снова запросился купаться, и Клинт отложил косырь и киянку в сторону.

– Только недолго, Бастер. Уже пора обедать. Что ты будешь есть? Рыбу?

Слово «рыба» Бастер понимал.

Коротким лаем и кивком головы он дал понять, что рыба его вполне устраивает, – но прежде они все-таки должны пойти купаться.

После купанья они принялись готовить обед. Клинт включил радио, полилась музыка. Пока разогревалась плита, Клинт накрыл на стол, почистил картошку, открыл банку с бобами и принес кукурузу с огорода. Затем он положил в духовку кусок свинины.

Клинт не очень хорошо готовил, но умел делать все, кроме сладкого. Мама, зная об этом, перед отъездом испекла несколько пирогов.

Хорошо, когда мама дома, но и когда ее нет, тоже неплохо, хотя и совсем по-другому. Словно изо всех углов вдруг выползало что-то давно забытое, и мир преображался. То был мир мужчин.

За третьей чашкой кофе, раскуривая трубку, отец Клинта заговорил об Аляске.

– Аляска – страна мужчин, – сказал он. – Женщинам там скучно. Твоей тете Гарриет наверняка не понравились бы ни пустынная тундра, ни тамошние города; она бы, наверное, захотела их перестроить. Дел ей хватило бы по горло. Что же касается твоей мамы, то тут я не уверен. Если бы мы могли перевезти туда наш дом, тогда ей бы и там пришлось по душе. В такую погоду я порой подумываю, не податься ли нам еще разок на Аляску. Соорудили бы здесь, на берегу, собственную яхту…

– Я бы тебе с охотой помог! – сказал Клинт. Отец кивнул.

– Мы бы построили такую яхту, чтобы на ней можно было жить. Мама наверняка не возражала бы, раз ее хозяйства никто не трогает. Она бы даже привыкла к такому дому на воде. Встали бы на якорь в устье какой-нибудь реки, ловили бы рыбу, охотились, искали золото…

– И я бы, наверное, научился там не меньшему, чем в школе, – вставил Клинт.

– Искать золото очень интересно, – продолжал отец, – даже если не находишь его. Когда я был там в последний раз, мы втроем прожили лето на реке Джонсон. Золота мы не нашли, во время провели на редкость хорошо.

Клинт налил отцу еще чашку кофе.

– Из песка, что в устье этой реки, в свое время брали очень много золота, но оно кончилось, и больше там его никто не искал. Мы же рассуждали по-другому: «Золото идет откуда-то сверху, из истоков. И, быть может, потребуется не меньше тысячи лет, пока оно снова появится в устье. Пойдем-ка мы вверх по течению на поиски того золотоносного песка, из которого оно намывается…»

– Как вы до этого додумались? – восхитился Клинт.

– Пошевелили мозгами, – усмехнувшись, ответил отец. – Мы направились прямо к истокам реки в горах. На это ушло все лето, а нашли только то золото, что идет по тридцать центов за унцию. Осенью мои товарищи вернулись в Штаты, а я поступил на работу в механическую мастерскую в Кетчикане. Но работать на других не очень-то приятно, поэтому на следующий год я устроился на рыболовное судно и на нем пришел домой. Вот и вся история моей экспедиции на реку Джонсон.

– Но мысль была верная, – сказал Клинт. – Надо будет поискать и в других местах, когда мы доберемся туда на нашей яхте.

– Нет, мы пойдем прямо к реке Джонсон.

– Но вы же там ничего не нашли… – удивился Клинт.

– Смотри. – Отец начертил на конверте несколько линий. – Вот устье реки, оно похоже на корыто. А вот русло. И на днях мне пришло в голову: не всегда же река текла именно по этому руслу. Тысячу лет пробивалась она через песок и камни. И, может быть, тысячу лет назад русло реки проходило вот здесь, в золотоносном песке, и вода несла золото вниз по течению. Когда же русло углубилось, то вода уже больше не несла…

– А золотоносная жила осталась на берегу? – перебил его Клинт.

– Возможно, – согласился отец. – А мы шли вдоль русла реки, как люди, которые ищут плоды на земле, в то время как над их головой ветви гнутся под тяжестью яблок.

– Давай начнем строить яхту этой же осенью, – предложил Клинт. – Я наколю много дранки и поставлю сарай, где мы сможем работать всю зиму, и…

– Подожди, сынок, сначала нужно еще кое о чем подумать.

– Но там ведь золото, папа! Ты не можешь ошибаться… Он замолчал, увидев огонек насмешки в синих, как морская вода, глазах отца.

– Ошибиться легче легкого. Это случается. Когда мы втроем поехали туда, мы все продумали…

– Но вы забыли об одном!

– А сейчас, может, забудем о другом. Нет уж, действовать – так наверняка. – Он встал и вытряхнул пепел из трубки в раковину, которой пользовался вместо пепельницы. – И даже если мы не найдем золота, все равно эта поездка будет замечательной.

Пока Клинт убирал со стола, золото с реки Джонсон так и стояло у него перед глазами, ну хоть рукой его тронь. Постепенно оно исчезло, но в один прекрасный день они отправятся за ним, и видение станет явью.

ДЕЛЬФИНЫ-КАСАТКИ

Школьный автобус остановился у почтового ящика, на котором было написано «Джеймс Барлоу», и Клинт вылез под проливной дождь.

– Не промочи ноги! – крикнул ему вдогонку Лен Декер. Джордж Лоусон, как обычно, приветливо помахал рукой.

Дверь закрылась, и автобус поехал дальше, а Клинт стал спускаться с холма к дому.

С дороги видны были только мокрые крыши да голые деревья фруктового сада; лишь на одном сохранилось несколько забытых яблок. Сад, усадьба и крыши казались более мокрыми, чем свинцовая вода залива. Но дым, поднимавшийся из кухонной трубы, отважно сражался с дождем. В доме, наверное, тепло, сухо и вкусно пахнет.

Начались занятия в школе, но они оказались вовсе не такими скучными, как боялся Клинт. Он только очень беспокоился, как будет обходиться без него Бастер. Поэтому он предупредил всех соседей в округе, что Бастер ручной, и просил, чтобы его не обижали. Страшно было лишь, что его подстрелит какой-нибудь заезжий охотник или рыбак.

Но пока ничего плохого не произошло. А Бастер научился определять время. Как он это делал, никто не знал. Мама говорила, что еще без десяти четыре он мог резвиться в воде в доброй полумиле от берега, но ровно в четыре, к приходу Клинта, Бастер уже поднимался по ступенькам крыльца.

Еще ни разу Бастер не доставил Клинту огорчений, а вот Клинт в эти осенние дождливые дни порядком разочаровал тюленя. Когда Клинт приходил домой, Бастер долго уговаривал его пойти купаться. Клинт, естественно, отказывался, и тогда тюлень притворялся, будто от огорчения замертво падает на землю. Клинт бросался к нему, и начиналась такая веселая кутерьма, что собаки, не выдержав, тоже принимали в ней участие.

Потасовку обычно прекращала мама – она выходила из дома и говорила: «Хватит!» Однажды, когда она не вышла, Клинт и Бастер свалились с крыльца, и Клинт пересчитал боками все ступеньки.