Глава 9

Поддержка

Доун

Я только что совершила самую большую ошибку в своей жизни?

Ведь совершила?

Вот что значит быть рациональной и ответственной — это предполагает, что чувства всегда должны уступать перед разумом. Но правильно ли это? Кто сказал, что чувства менее важны? Кто сказал, что доводы разума гораздо весомее? С каких это пор мозг стал важнее сердца?

Любовь не может называться любовью, если она боится обстоятельств и перемен.

Шекспир писал сонеты о любви, но если они были о необходимости всегда потакать разуму, то почему-то мой учитель английского никогда не упоминал об этом?

Или, может быть, просто я всегда была идиоткой и самозабвенно привязывалась не к тем мужчинам?

Возможно, в глубине души я понимала, что не должна следовать своим собственным суждениям.

Но если я поступила правильно, то почему мне это казалось таким неправильным?

Все было так непонятно.

Что вообще происходит? Дэн имел в виду алкоголизм Алекса? Если да, то почему он не мог мне сказать об этом? В чем же дело? Что сделал Алекс, чтобы получить судимость? Дэн сказал, что у них имеется досье на него, но не говорил, что он преступник. Но тогда зачем полиции хранить досье на человека, который не нарушал закон? И тот факт, что расследование все еще идет не менее странно…

Дэн никогда не рубил с плеча. Он был хорошим и справедливым полицейским, которого любили и уважали. Именно он был тем, кто пресекал все сплетни, когда Алекс только приехал сюда, а теперь он говорит держаться мне от него подальше.

Я пребывала в полном смятении.

Дэн был моим другом, и я понимала, что он заботиться обо мне, но сейчас он мыслил, как полицейский.

Что я наделала? Этот вопрос крутился в моей голове всю ночь, и оставил меня в итоге подавленной и выжатой, как лимон.

Почему я чувствовала себя такой растерянной? Мужчина признался, что у него проблемы с алкоголем. Я должна бежать от него в противоположном направлении! Но его поцелуи... Я не была уверена, что смогу когда-то оправиться от них. В его глазах было искреннее желание, и я испытывала то же самое. Я не ощущала ничего подобного так долго, если вообще испытывала когда-нибудь нечто подобное.

И он был таким милым с Кэти, что у меня не оставалось сомнений, что он нравится ей. И мне уже не нужно было гадать, о чем она думает и о чем мечтает.

Я почувствовала себя ужасно, когда выгнала его. В выражение его лица не было подавленности, но было молчаливое принятие, которое сокрушило меня, словно он ожидал такого исхода с самого начала. Я рыдала без остановки почти полчаса, когда легла в постель. Хотя обычно не позволяю себе слез.

Все было так сложно.

И его дом! Это было так неожиданно. Он выглядел так, словно был включен в список «Лучшие дома и сады». Он просто восхитителен. Он превратил ветхую хижину в презентабельный дом, который бы не выглядел неуместным даже в Хэмптоне, и Спэн подтвердил, что Алекс проделал всю эту работу сам. У этого мужчины явно есть талант, но он утверждает, что не занимается строительством. Почему он не стал мне рассказывать о себе и о проблемах с полицией? Что может быть еще хуже, чем признать себя разведенным безработным алкоголиком?

Целый взвод самых страшных предположений промаршировал в моей голове, но уверенность в каждом из них растворялась в облаке сомнений.

Я провела всю ночь, размышляя о том, что сказал Дэн, и насколько его представления об Алексе отличаются от того, каким я его знала. Я молилась о том, чтобы мне удалось заснуть. Я молила о кратковременной передышке от этих жестоких сомнений.

На следующее утро мне не стало легче. Я едва смогла сомкнуть глаза на протяжении всей ночи, потому что каждый раз, когда это делала, безжалостные воспоминания о его прикосновениях, прекрасных и выразительных глазах, рисовали в моем воображении кадры, словно бесконечная кинолента.

Кэти все еще не разговаривала со мной. По своему опыту я знала, что она может продолжать это в течение нескольких дней. Так что я продолжала свои бодрый монолог, который она игнорировала в полном молчании на протяжении всего завтрака и по пути к Холли. У меня просто не было сил спорить с ней о наших взаимоотношениях.

После того, как высадила ее, я продолжила свой долгий путь на работу, сделав остановку, чтобы взять двойную порцию латте. Кофеина не хватило, чтобы продержаться целый день, поэтому к обеду мне понадобилось развеяться. Я вернулась в город, чтобы закупить продукты и немного отвлечься от своих мыслей.

В заднем кармане моих джинсов лежал чек на пятьсот долларов, чтобы расплатиться за шины, которые Алекс купил для меня. Я все еще не решила, что с этим делать.

И тут, мои мысли, словно спроецировались на реальность, и я увидела его, от чего мой рот открылся от удивления.

Он выходил из «Хоум Депо» (прим.: сеть хозяйственных магазинов) в той же одежде, в которой был вчера вечером, когда я застала его ожидающим меня на крыльце, но сейчас накрахмаленная белая рубашка была порванной и грязной. Его джинсы тоже были испачканы, они были в земле и цементной пыли. Лицо и руки также были покрыты корками грязи.

Я взглянула в его глаза, налитые кровью, и сразу подумала, что он пьян.

Заметив меня, он сжал кулаки, а я испуганно отпрянула назад.

Я стала свидетелем момента, когда отчаяние завладело всем его телом, и он отвернулся от меня.

Чувство вины, раскаяния, практически греха, тревоги и беспокойства сорвали меня с места, несмотря на учащенный пульс и мои опасения.

— Алекс!

Он услышал, как я зову его по имени, замер на полушаге, но не обернулся.

— Алекс, — снова произнесла я неуверенно. — Что с тобой произошло?

Он посмотрел на меня через плечо мутными глазами, его мозг был затуманен от усталости и недопонимания.

— Ты выглядишь так, словно валялся в грязи.

Он осмотрел свою одежду, словно впервые обратил на это внимание. Затем пожал плечами от бессилия.

— Л-ландшафтный дизайн.

Острая боль тут же пронзила мое сердце, когда я осознала, что мои предположения снова были далеки от истины. Я должна была заподозрить, должна была догадаться и понять, что он не спал всю ночь, избавляясь от своего разочарования, работая с землей. Он не пил, а копал и рыл землю... он называл это ландшафтным дизайном... на нем была та же белая рубашка, в которой он приходил ко мне вчера.

Я хотела извиниться, но еще задавалась вопросом, должна ли дать ему еще один шанс, точнее дать этот шанс себе. Но меня снова накрыло сомнениями. Он выглядел удручающе этим утром, и он явно не спал, он даже не прервался на то, чтобы переодеться. Но даже это было не важно... Просто ненормально заниматься ландшафтным дизайном всю ночь напролет.

Он был нестабилен.

Но что-то шепнуло и напомнило мне, что, по крайней мере, он не схватился за бутылку.

Я сделала это с ним, и я знала об этом.

Я грубо отвергла его... Практически сломила.

И в это мгновение я осознала, что это значило для нас... для него, мое сердце призвало меня не сдаваться и не слушать неподтвержденные доводы Дэна.

По-прежнему глупое сердце. Бездумное, беспечное и безрассудное сердце.

Я молчала, не зная, что сказать, с чего начать, как сделать первый шаг...

— Алекс, я...

Его взгляд был печальным и отстраненным, медовая глубина его глаз омрачалась отчаянием.

— Могу я поговорить с тобой?

Он устало и неуверенно кивнул.

— Я хочу извиниться за свое вчерашнее поведение. Ты был честен со мной, как я и просила, а я выгнала тебя. Прости.

Он смотрел на меня в смятении, словно не понимая, о чем идет речь. Я и сама не особо понимала. Но это был порыв, эмоции, можно называть это как угодно. Я предоставляла ему, мне и нам еще один шанс.

— В общем, я хотела спросить, не могли бы мы попробовать начать все сначала?

Он замотал головой, и меня накрыло волной разочарования.

— Н-нет! Я х-хочу, — он замялся в попытках произнести это как можно понятнее. — М..может х..хочешь кофе?

Давящий груз сомнений исчез, а облегчение сделало меня почти невесомой, словно перышко. Я засмеялась, потому что была переполнена надежд, и это сделало меня счастливой. Алекс смущенно улыбнулся в ответ.

— Конечно, я бы с удовольствием выпила кофе. Но у меня есть всего несколько минут, прежде чем мне придется вернуться на работу, да и тебе стоило бы пойти домой и привести себя в порядок. Ты скверно выглядишь, Алекс. Без обид.

Он окинул себя, всего покрытого грязью, быстрым взглядом и пожал плечами, словно для него это не имело значения. Мы отыскали свободную скамейку напротив детской площадки и расположились на ней, не обращая внимания на любопытные взгляды проходящих прохожих.

Я смотрела в свой дымящийся кофе, будто где-то там был заключен весь смысл вселенной.

— Алекс, хочу еще раз сказать, — тихо произнесла я, — что сожалею о том, как поступила вчера вечером.

— В…все нормально.

Я замотала головой, опечаленная тем, что он так легко отнесся к моему столь грубому обращению с ним, как будто он ожидал такого, привык к этому, заслуживал этого.

— Я не хочу, чтобы кто-то причинил вред Кэти, но я осознаю, что прикрываюсь этим, чтобы люди, особенно мужчины, не подходили ко мне слишком близко. Да, меня беспокоит ситуация с алкоголем, но ты сказал, что завязал... и я склонна тебе верить.

Он не смотрел в мою сторону. Вместо этого он уставился на свои руки, сложенные перед ним, но я поняла, что он слушает меня.

— Может, у нас и получиться прийти к этому не спеша. Например, сходить вдвоем на свидание, как ты предлагал. Если ты, конечно, не против. Только ты и я?

Он кивнул, и пьянящая улыбка расплылась по его лицу.

— Замечательно, — ответила я, вздохнув с облегчением. — Так, мне нужно идти. Я просто выбралась немного пробежаться по магазинам и выпить кофе. Я позвоню тебе позже.

Мы оба поднялись со скамейки.

— Д-Доун...?

Я быстро обернулась, воодушевленная и полная надежд.