14
ОТЕЦ САНТОС ПОДГОТОВИЛ КОМНАТУ. НА прилавке рядом с кассой стояли белые свечи, желто-оранжевые язычки их пламени отражались от многочисленных стеклянных створок витрин, из-за чего магазин выглядел, словно охваченный огнем. Сосуды со святой водой и маслом важно теснились рядом друг с другом, а перед дверью черного входа солью была нарисована линия, плюс по небольшой ее кучке лежало во всех углах магазина.
– Все готово, – сообщил он.
Монсеньор даже не взглянул на него.
– Вы освятили входную дверь? Что-то я не вижу на пороге соли.
Он прав. Соли около двери не было. После случившегося у миссис Лонг, это очень грубая ошибка
– Точно-точно, – согласился отец Сантос. Он схватил миску с солью и кинулся к двери. – П-простите.
– Хм-м. – Монсеньор дождался, пока отец Сантос насыплет соль и вернет миску на прилавок, прежде чем повернулся к Бриджет. – Вот теперь все готово.
Бриджет сделала глубокий вдох. Представление начинается.
Но чего-то не хватало. Если не обращать внимания на бездушные лица кукол, глядящие в разные стороны, в целом магазин ощущался… вполне нормальным. В воздухе не чувствовалось ни злобы, ни холода. Не было характерного головокружения, комната не ходила ходуном, словно палуба на корабле. Не закладывало уши, как будто она находилась под толщей воды. У Фергюсонов и у миссис Лонг Бриджет ощущала на себе чей-то взгляд, не в спину, а отовсюду разом, как если бы у дома вдруг выросли сотни глаз. И вот теперь здесь, в этом жутком до дрожи месте, окруженная без преувеличения сказать миллионами пар глаз, что она чувствует?
Ничего.
– Вы уверены, что тут что-то есть? – спросила она, снимая куртку. В магазине было довольно тепло.
– Да, – уверено сказал монсеньор.
Бриджет провела пальцами по стене. Ни голосов, ни хрюканья, ни завываний, ни криков. – Я ничего не слышу.
Монсеньор достал из сумки отца Сантоса свой епитрахиль.
– Четвертое правило.
– Не теряй бдительности, – отчеканила Бриджет.
– Вот именно. – Монсеньор поцеловал вышитый крест, после чего повесил пурпурный епитрахиль на свою шею. – Смотри. – Он вынул из сумки распятие и положил его на прилавок.
Атмосфера изменилась мгновенно. В ушах у Бриджет подскочило давление. Она сжала челюсти, и уши сразу же заложило. Новая сила продолжала нарастать, концентрируясь над крестом. Воздух стал гнилым, мерзким, и Бриджет уловила уже знакомый ей резкий металлический запах.
Краем глаза она заметила, как поворачивается голова куклы.
– Твою мать, – пробормотала Бриджет себе под нос. – Сосредоточься.
Еще одно движение слева заставило ее сердце пуститься вскачь. В этот раз Бриджет показалось, что целая полка с куклами повернула к ней свои головы. Они таращились на нее, целая стена мертвых глаз. Она была уверена, секунду назад они не смотрели в ее сторону.
– Вы это видели? – прошептала она.
– Видели что? – уточнил отец Сантос. На что ему вообще глаза?
– Не обращай внимания, – успокаивающе произнес монсеньор, процитировав третье правило.
Не обращать внимания на кошмарных кукол одержимых дьяволом, которые в данный момент взирали на нее. Надо всего-то представить, что их тут нет.
Бриджет закрыла глаза. Пожалуйста, не дай Чакки кинуться на меня с треклятым ножом мясника наперевес. Пожалуйста, пожалуйста.
То, что случилось дальше, было намного хуже.
– Мы слышали о тебе, – пропищал хор голосов.
Глаза Бриджет распахнулись, сердце сигануло в район горла. Все поголовно куклы в магазине глядели прямо на нее.
– Мы знаем, кто ты. Мы знаем, кто ты. Мы знаем, кто ты, – пропели куклы. Все разом. Целый долбаный магазин, заполненный поющими в унисон куклами.
– Господи Иисусе. – Без паники. Без паники. Без паники.
– Бриджет? – Голос отца Сантоса звучал обеспокоенно. – Что такое?
– Вы не слышите? – спросила она. Дело дрянь.
– Что? – вопросил монсеньор. – Что ты слышишь, Бриджет?
– Наблюдатель здесь. Забавно! Забавно!
«Наблюдатель»? Где-то она уже слышала это слово.
– Мы одолели тебя. Мы одолели тебя, – насмехались куклы. – Повелитель силен.
Бриджет обернулась. Весь магазин ожил, сотни кукол конвульсивно извивались за стеклами витрин. Она пребывала в таком ужасе, что ее мозг постепенно охватывало оцепенение. Она должна заставить себя сосредоточится на том, что говорят куклы.
– Одолели меня, когда?
По комнате прокатилось похожее на детское хихиканье.
– Одолели наблюдателей. – Куклы рассмеялись. – Одолели предателей.
– Предателей? – переспросила Бриджет. – Каких предателей?
Голос монсеньора звучал едва слышно.
– Бриджет, тебе нехорошо? Что происходит?
– Что они говорят? – добавил отец Сантос.
Хихиканье достигло своего пика, затем резко оборвалось.
– ПРЕДАТЕЛЬ! ПРЕДАТЕЛЬ! – завопили куклы, взрывая тишину. – ОДИН ИЗ НАС! ОДИН ИЗ НАС! ТЫ ОДИН ИЗ НАС!
Бриджет зажала руками уши. Одна из них? Как она может быть одной из них, чем-то таким же злым, извращенным, чем-то даже не являющимся частью ее мира?
– Нет! Я не одна из вас.
– ЛЖЕЦ! ЛЖЕЦ! ПРЕДАТЕЛЬ ЛЖЕТ!
Бриджет чувствовала себя так, словно тонет в окружавшем ее гуле голосов. Их звучание нарастало и обрушивалось на нее подобно волнам. Ее ноги подгибались, а тело оседало на пол. Почему ее сила не работает?
– МЫ УНИЧТОЖИМ ТЕБЯ!
Будто напоминая ей, медальон святого Бенедикта на запястье Бриджет резко качнулся из стороны в сторону.
– МЫ УНИЧТОЖИМ НАБЛЮДАТЕЛЯ!
Точно. На подвеске написана молитва.
– Vade retro satana, – пробормотала Бриджет. Она едва осознавала, что произносит слова вслух. – Vade retro satana.
– ЛЖЕЦ! ЛЖЕЦ!
– Vade retro satana. Vade retro satana. – Ноги и руки покалывало.
– ПРЕДАТЕЛЬ И ЛЖЕЦ!
– Заткнитесь! – заорала она. Бриджет напрягла ноги, как перед рывком в пауэрлифтинге. Собрав последние силы она, пошатываясь, поднялась, отгоняя голоса: – ЗАТКНИТЕСЬ!
Тишина.
Бриджет сгорбилась, опершись руками о колени, и попыталась восстановить дыхание.
– Что они сказали? – Отец Сантос с вездесущим блокнотом и ручкой наготове стоял за прилавком. – Ты запомнила?
Да, я в норме. Спасибо, что спросили.
Ее плечи обхватила сильная рука, не давая ей упасть, пока она старалась отдышаться.
– Бриджет, ты в порядке? – вопросил монсеньор.
Бриджет кивнула и выпрямилась.
– Вроде.
– Хорошо.
– Теперь, если у тебя получится вспомнить, – он сурово посмотрел на отца Сантоса, – расскажи нам, что говорили сущности.
– Они сказали… – тяжело дыша, выдавила Бриджет, – они сказали, что знают кто я. Что я одна из них.
– Интересно.
– В смысле? – спросила она. Слова кукол заставляли ее нервничать.
Монсеньор нахмурился.
– Я не вполне уверен, что это значит.
– Почему бы ей не спросить их? – предложил отец Сантос. Он не отрывался от блокнота, продолжая что-то строчить.
– Третье правило, – произнес монсеньор. Его голос походил на сталь. – Не обращай внимания. Заводить разговоры с сущностью не лучшая идея, за исключением тех случаев, когда ты пытаешься выяснить ее имя.
Отец Сантос пожал плечами.
– Если мы хотим узнать, о чем они говорят, Бриджет должна их спросить.
Как только отец Сантос произнес ее имя, по комнате прокатилось эхо голосов, отражаясь то от одного угла, то от другого наподобие демонической игры в телефон:
– Бриджет. Бриджет. Бриджет, – повторяли куклы.
Монсеньор положил руку ей на плечо.
– Что думаешь, Бриджет? Хочешь попробовать?
Попробовать поговорить с магазином, заполненным демоническими куклами? Не горю желанием.
– Окей.
Он похлопал ее по плечу, после чего отошел на пару шагов.
Она сможет. У нее же есть выдающиеся способности, так? А они всего лишь куклы.
– Вот именно, – сказала она, поворачиваясь поочередно к каждой стене. – Я Бриджет. Вы меня знаете?
– Мы знаем, кто ты, – хихикнула одна стена кукол.
– Ш-ш, не говорите ей, – откликнулась противоположная.
– Она не может навредить нам. Мы сильные. Нас много.
Бриджет приложила ладонь к ближайшему стеллажу.
– Говорите, что вам известно, – сказала она, – или я вас изгоню.
В миг, когда с ее губ сорвалось последнее слово, в кукольном магазинчике «Маленькая принцесса» миссис Пиклмен разразился настоящий хаос. Сотни кукол повскакивали на ноги и начали дергаться и раскачиваться на своих полках. Бриджет почувствовала, что ее вот-вот вырвет.
– Чтоб меня, – выдохнул отец Сантос.
– Повелитель силен! Наблюдатель не может изгнать нас! – кричали куклы.
– М-могу и изгоню, – проговорила Бриджет, стараясь оставаться спокойной.
– Наблюдатель дурак. У Повелителя множество шпионов! Мы разорвем тебя на кусочки.
Звук крошечных пластиковых и фарфоровых тел бьющихся о стекло громыхал на весь магазин, пока куклы, раз за разом, кидались на стенки своих стеклянных тюрем. Головы и руки, туловища и ноги ломались и разбивались вдребезги. Весь магазин вибрировал, витрины шатались и накренялись вперед, отделяясь от стен. Стеллаж, к которому Бриджет прижимала руку, издал леденящий душу звон разбитой витрины. В образовавшееся отверстие просунулась голова Красной Шапочки, подобно Джеку Николсону в фильме «Сияние».
– Я изгоню вас, – повторила Бриджет. Ее голос дрожал.
Далее стало еще страннее.
Куклы начали напевать бессмысленные предложения, притопывая в одном ритме. Их голоса больше не были похожи на детский писк, сотня раскатистых басов грохотала на весь магазин.
– Вещь – вне. Я не рискну.
– Врун – явь, щенки с нее.
– Потрясающе, – проговорил монсеньор.
– Что это значит? – спросил отец Сантос.
Бриджет повернулась к ним.
– Вы можете это слышать?
Отец Сантос писал с бешеной скоростью.
– Отчетливо.
– Сник. Вещь я не верну.
– Всунь щеки – я не нерв.
В гуще голосов, не прекращающих пение, Бриджет расслышала один, который произносил ее имя. Ее полное имя, точно так же делала ее мама, когда Бриджет предстояло огрести по полной.
– Бриджет Йелинг Лю.
Бриджет обернулась и оказалась лицом к витрине с историческими куклами. Внутри у нее все перевернулось, когда она посмотрела на куклу по мотивам «Маленького домика в прериях» – ту самую, подмигнувшую ей – что встала и положила свои деревянные ручки на стекло.