Бриджет вытянула вперед руку и направила ее на Амаймона. Это был всего лишь луч света, который проникал сквозь колыхающийся дым, составляющий его сущность.

– Я изгоняю тебя, Амаймон. Я изгоняю тебя в ад.

– Бридж? – голос Сэмми, испуганный голос. Бриджет замерла. – Бридж, ты делаешь мне больно.

– Сэмми? – Он все еще находился там, скрытый под дымчатой фигурой Амаймона; с закрытыми глазами и неподвижный. Действительно ли говорил Сэмми или это просто уловка? – Сэмми, ты в порядке?

Сэмми начал плакать.

– Бридж, мне больно.

Отец Сантос перекатился на колени.

– Не слушай его, Бриджет.

– Прекрати, – вопил Сэмми. – Прекрати!

– Это по-прежнему Амаймон, – произнес отец Сантос.

– Нет! – монсеньор набросился на отца Сантоса. – Повелитель увидит, как ты сгоришь в огне.

Бриджет потянулась рукой, сотканной из света, к маленькой, погруженной в сон фигуре Сэмми, спрятанной глубоко внутри тени Амаймона. Она пожелала, чтобы ее пальцы обхватили руку брата.

– Отпусти меня, Бридж! – бился в истерике Сэмми. – Отпусти меня!

– Закончи ритуал экзорцизма Бриджет! – кричал отец Сантос. – Доведи его до конца.

Бриджет сжала челюсти. Это не Сэмми. Сэмми лишь сосуд. Если она не вытащит из его тела Амаймона, то потеряет брата навсегда.

Она сжала руку Сэмми сильнее. Нет, она не даст ему умереть. Его и демона еще можно было разделить. Пока еще можно. Она полностью сосредоточилась на Амаймоне, его сущности, самой его сути, злой ауре, что окутывала церковь. Отдельно от Сэмми. Отдельно от ее брата.

– Я изгоняю тебя.

– Нет! – визжал Сэмми. Бриджет напряглась, вцепившись мертвой хваткой в его руку.

– Я изгоняю тебя из этой церкви, с этой земли, из этого…

– Нет! – На этот раз голос Амаймона раздавался изо рта ее брата.

– Я изгоняю тебя из этого мира людей.

Бриджет крепко держала за руку Сэмми. Был момент, когда демон предпринял попытку вырваться. А потом Бриджет почувствовала перемену. Амаймон сдался, оставив обмякшее тело Сэмми в руках Бриджет.

– Сэмми? – позвала она. Бриджет опустила его тело на землю. Его лицо выглядело серым, словно из него выкачали всю жизнь.

Он мертв. Он мертв, и все, что она делала, оказалось бесполезным.

– Повелитель! – Монсеньор в мольбе протянул руку, и отец Сантос тут же этим воспользовался. Он сорвал с пальца монсеньора серебряное кольцо и отбросил его как можно дальше.

Монсеньор спал с лица.

– Что ты наделал?

– Давай, Бриджет! – произнес отец Сантос. – Закончи это.

Фигура Амаймона раздувалась, увеличившись вдвое. Он собирал все свои силы для удара.

– Бриджет! – взывал отец Сантос. – Чего ты ждешь?

Она смотрела на неподвижное тело Сэмми. Они забрали ее отца. Они забрали брата. Пришел ее черед отобрать что-нибудь у них.

– Силой наблюдателей, – заорала Бриджет сквозь слезы, заливавшие ее лицо. – Амаймон, владыка запада, Я ИЗГОНЯЮ ТЕБЯ!

Амаймон закружился в водовороте тьмы. Сила вихря была настолько велика, что уносила слова прямо с губ Бриджет. Вращающаяся масса приподнялась над землей, и пол под кругом рассыпался. Когда Амаймона засасывало в дыру, к монсеньору метнулась струйка дыма и обвилась вокруг его протянутой руки.

– НЕТ! – закричал монсеньор. Он заскользил по полу утягиваемый последними крохами силы своего повелителя. Пытаясь удержаться, он цеплялся за обломки у края дыры. – Помоги мне, Бриджет. Помоги.

Бриджет смотрела на монсеньора. Ей следовало протянуть ему руку, вытащить его, чтобы он предстал перед лицом правосудия за убийство ее отца и брата. Это было бы правильно.

Но Бриджет было плевать.

– Правило номер два, монсеньор. Не проявляй жалости.

Его покрасневшие глаза расширились. Он попробовал выбраться сам, его пальцы медленно двигались по разбитому мрамору, но, не удержавшись, сорвался, и с испуганным криком монсеньор Рено исчез в дыре.