– А почему не было нашего ответного удара? Стартовали несколько ракет – и всё!

– Вы не правы, сэр! – возразил Моллиган. – Мы выпустили с полсотни ракет, и столько же добавили уцелевшие подводные лодки. Многие шахты вышли из строя из-за землетрясения или оказались в зоне затопления и были покинуты персоналом.

– Ваши люди бежали! – закричал президент. – И почему не нанесла удар стратегическая авиация?

– Мы не можем заставить своих подчинённых тонуть, – мрачно сказал генерал. – А авиация... Многие аэродромы и часть самолётов были повреждены землетрясением, а посылать оставшиеся... Атака такими силами была заведомо обречена на неудачу и не нанесла бы русским большого ущерба. А вот они в этом случае могли бы ответить. У нас и так много проблем с потопом, так к ним добавилась бы ядерная бомбардировка!

– Что у вас с потерями? – уже тише спросил Кембелл. – Скажите хотя бы приблизительно.

– Почти весь флот и половина авиации. Я не считаю ту технику, которую отправили в Европу, только то, что потеряно здесь. Наши базы обстреливались ракетами с ядерными боеголовками, поэтому на них вряд ли хоть что-нибудь сохранилось. По личному составу сейчас трудно что-то говорить даже приблизительно. У нас и в Штатах нет полной ясности из-за нарушения связи и потопа, тем более я не скажу о тех, кого отправили воевать с русскими. Многие здесь могли бежать от волны и уцелеть. И в Европе были убежища.

– А почему так плохо сработала наша ПРО?

– У меня нет информации, – вторично пожал плечами Моллиган. – Наверное, русские применили что-то новое и стреляли большим числом ракет. Их нападения не ожидали из-за слабости в обычных вооружениях и недооценки решимости начать ядерный конфликт. Русский президент даже не созвал Совет безопасности, а это грубое нарушение их конституции.

– Я выскажу ему это при случае, – язвительно сказал президент. – Ладно, с теми из вас, кто уцелел, будут разбираться. Я не собираюсь отвечать за ваши промахи! Теперь поговорим с вами, Джейк. Что у нас по потопу? Только не нужно говорить об отсутствии связи. Хоть примерно оцените последствия.

– Только очень примерно, – ответил министр внутренней безопасности Хардман. – От волны цунами и вызванного ею землетрясения погибли от пяти до пятнадцати миллионов жителей двадцати двух штатов. Как только везде восстановят связь, можно будет сказать точнее. Материальные потери подсчитаем намного позже. В разных местах волна ушла вглубь суши на разное расстояние – от ста до шестисот километров, уничтожив вообще всё. Многим удалось спастись на летающем транспорте, но города, предприятия и дороги – всё погибло. Бегство сопровождалось большими жертвами из-за плохой навигации и очень большого числа транспортных средств. В места затопления можно будет попасть не раньше чем через два месяца, сейчас там непролазная грязь, а во многих местах ещё не сошла вода. Многие земли вряд ли можно будет использовать для сельского хозяйства. Плодородный слой смыт, да и соль... Восстанавливать уничтоженное придётся десятилетиями.

– Нам дадут такую возможность? – спросил Кембелл. – Что вы думаете по этому поводу, Дилан?

– Я думаю, что других ударов уже не будет, – ответил государственный секретарь Фишер. – Если бы их хотели нанести, нас давно добили бы. Наверняка мы уничтожили у русских города. Пусть они даже смогли укрыть часть населения, всё равно будет много проблем. Если мы о себе не напомним, о нас постараются забыть. Не знаю, чем это закончится, но можно не опасаться вторжения в Европу. Скорее, соседи русских будут искать у них спасения. Им должно было сильно достаться. После войны с европейцами будет сложно общаться. И как ещё себя поведёт Китай...

– Меньше всего меня сейчас интересуют китайцы, – раздражённо сказал президент. – Нужно думать о том, что сказать американцам, чтобы нас не разорвали в клочья! Часть штатов не пострадала, а в некоторых из них были сильны сепаратистские настроения. Боюсь, что теперь, когда ослабела федеральная власть, а к ним на голову свалятся миллионы беженцев, эти настроения могут вылиться в попытки отделиться! Этого нельзя допустить!