– Алис? – удивилась звонку бывшая приятельница. – Это сюрприз. Не думала, что ты обо мне вспомнишь.

– По-моему, это ты перестала звонить, – сказала Алис. – Я сочувствовала твоему горю и не в обиде. А звоню из-за твоей дочери. Мы недавно получили сына из того же центра. Надеюсь, что этот разговор останется между нами...

– Какие-то проблемы? – догадалась Джейн. – Можешь не беспокоиться: я не собираюсь об этом болтать.

– Мальчик ведёт себя нормально, но мне как-то не по себе... Постоянно кажется, что он обдумывает каждое наше слово и только делает вид, что верит в нашу любовь.

– И сколько он у вас?

– Сегодня третий день.

– Можешь не беспокоиться, – сказала Джейн. – У нашей дочери тоже были странности в поведении в первые две недели, и её сильно беспокоила потеря памяти. Со временем это пройдёт. Он у вас русский? Сколько ему лет?

– Да, взяли русского. Ему только пятнадцать, хотя выглядит старше.

–Постарайтесь его полюбить, а не только говорить о своей любви, тогда и он вас полюбит. Надеюсь, что твой звонок не будет последним. Если захотите, можем познакомить детей. Оформите сына в ту же школу, в которой учится наша Паула.

– Ты у себя? – связался с ним отец. – Поднимись ко мне!

У Исаака были другие планы, но в семье Липманов никто не спорил с её главой, поэтому он поспешно вышел из кабинета и направился к лифту.

– Долго ходишь, – встретил упрёком Давид, когда сын через три минуты появился в его кабинете. – Садись рядом со мной!

Кабинет главы компании был раза в два больше знаменитого Овального, только без масонских извращений с формой. Возле огромного, во всю стену окна был устроен небольшой сад, а в противоположном конце стоял стол, за которым сидел старик. Вот этот стол был овальным. Длинной худой шеей, выпуклыми глазами и загнутым носом он напоминал грифа. Исаак подошёл к столу и сел в свободное кресло. Как только он это сделал, из пола выдвинулась перегородка, которая отделила сидевших за столом мужчин от остального кабинета.

– Слушай внимательно! – сказал Давид. – Мы уже полвека строим убежища и даже подземные города. Наш бизнес оказался особенно востребован в последнее десятилетие, когда американцы, не скрываясь, начали готовить войну против России. Я совершенно точно узнал, что они начнут через два месяца.

– И стоило предпринимать такие меры безопасности? – показав рукой на перегородку, спросил Исаак. – Я думаю, что это уже не секрет и для самих русских.

– Ты будешь когда-нибудь думать головой, а не яйцами? – рассердился старик. – Это обыватели могут рассчитать на то, что США легко и быстро разделаются с Россией, а на Европу не упадёт ни одна бомба! Так вот, с Россией уже пытались проделать блицкриг, причём не один. Не получилось у Наполеона и Гитлера, не получится и у Камбелла! Даже если русских сломают, мир сильно изменится, и эти изменения не понравятся никому! На нас обрушатся или гигантские цунами, или дождь из ядерных бомб, а может быть, и то и другое! Америки больше не будет, и один бог знает, что останется от Европы, да и от остального человечества!

– Возможный сценарий, – согласился сын. – Для этого мы и строим...

– Ещё раз меня перебьёшь и выйдешь вон! – разозлился Давид. – Ты представляешь, что будет с мировой экономикой и долларом? И для чего десятки лет собирать богатства, если собранное мгновенно превратится в мусор? Человечество не погибнет, и через десять или двадцать лет уцелевшие начнут восстанавливать разрушенное. И единственным средством накопления будет золото! Я уже давно его скупаю и переправляю в один из построенных в Африке городов. Цунами там не будет, и вряд ли русские потратят на наши города часть своих ядерных арсеналов, а всё остальное можно в них пережить. Для тебя будет задание. В последние месяцы я усиленно распродавал активы компании и везде, где только можно, покупал золото. Это довольно трудно, потому что на него сильно вырос спрос.

– Как это можно сделать, чтобы не заметили члены правления? – удивился Исаак.

– Кое-кто в деле, остальных обошли, – усмехнулся старик. – Когда через месяц поднимется шум, мы будем в своём городе, но ты уедешь раньше. Твоя задача – отвезти в убежище тонну золота и всю семью. Я доберусь самостоятельно. Уже куплен корабль и нанята охрана, поэтому для тебя осталось не так много работы.

– Я могу кое-кого предупредить?

– В городе убежища на тридцать тысяч человек, поэтому тебе хватит баб.

– Я говорю не о бабах, а о семье друга.

– Сеймуры? Не возражаю, но только семья друга без других его родичей!

– Внимание! Чужой дрон возле объекта Б12! Включаю камеры! – сообщил женский голос, и сразу же на мониторах в зале слежения за объектами проекта «Волна» Национального центра управления обороной России появилось изображение участка океанского дна и лежащего на нём объекта.

– Какой он по общему счёту? – спросил приехавший в центр секретарь Совета Безопасности.

– Десятый, – ответил сидевший рядом майор. – Остались ещё два. Смотрите, виден дрон.

К лежавшему на дне муляжу ядерного фугаса спустился похожий на небольшую торпеду подводный дрон, освещавший дно своим прожектором. От него отделился диск, который подплыл к объекту, и сразу же стало темно.

– Как и на остальных, магнитная мина, – сказал майор. – Два километра не такая уж большая глубина, могли бы спуститься и забрать. Если бы это были наши фугасы, при их разрушении загрязнили бы большой участок дна.

– Как вы их контролируете? – спросил секретарь. – Неужели кабельная связь?

– От каждого объекта проложен кабель оптической связи, – объяснил майор. – Длина от двадцати до пятидесяти километров, а дальше сигнал идёт по очень тонкому и прочному кабелю через цепочку погружённых на разную глубину дронов на спутник связи. Это самая сложная и уязвимая часть проекта. Проще было минировать разлом и подбросить муляжи, чем обеспечить их контроль. Управление связью и подрыв ядерных зарядов осуществляются через тот же спутник на ближний к поверхности дрон, а потом по кабелю. Дроны приходится заглублять при сильном волнении или приближении кораблей. Есть и резервное управление, но оно не обеспечит передачу изображения.

– Остались два муляжа, – сказал кто-то из офицеров. – Их поиски не займут больше месяца, и столько же будут наращивать силы.

– Да, примерно два месяца, – согласился майор, – а потом начнётся!

– Скоро будет Ла-Манш, – сказал Павел Меньшов, – а потом пять минут лететь до контрольного центра. Вы уже решили, что будете делать дальше?

Вопрос был задан Зое, сидевшей в соседнем кресле летящей в Англию «Самары-1100», а работавший в частном агентстве «Московский детектив» Павел был нанят отцом девушки для её сопровождения и охраны.

– Сначала кладбище, – ответила она, – а потом будет остальное. Их похоронили в Челсфорде, у меня есть номер могилы.

– И многое входит в «остальное»? – спросил Меньшов. – Поймите правильно, Зоя, я должен обеспечить вашу безопасность, а для этого нужно хотя бы приблизительно знать, чем будем заниматься. Алексей Николаевич сказал, что я должен выполнять ваши капризы, если они не будут мешать моей работе.

– Я не буду капризничать, – улыбнулась девушка. – Вы ведь детектив, Павел? Или вас обучали только работе телохранителя?

– Меня учили понемногу чему-нибудь и как-нибудь, – вернул он улыбку. – Неужели хотите с моей помощью узнать причину гибели своего парня?

– Я говорила со специалистами, – ответила Зоя. – Так вот, из пятидесяти с лишним тысяч машин «Волга 3000» в России не упала ни одна! Был случай отказа основного накопителя, но машина приземлилась на резервном. Остальные аварии произошли на земле при столкновении с другими транспортными средствами или при покушениях.

– Мне тоже кажется странным это падение и последующий пожар, – согласился Павел. – Но у нас нет никаких зацепок. К тому же очень сложно работать в чужой стране, и эта работа не для молоденькой девушки. Если их кто-то убил, вы рискуете жизнью, а я – репутацией.

– Это у других нет зацепок, а у меня они есть! – возразила она. – Я каждый день много общалась с Олегом, и за день до катастрофы он сообщил, что отец встретился с замом бывшего мэра Москвы, который обещал устроить им экскурсию в старинный замок с настоящими приведениями. Из этой экскурсии они и не вернулись. Это зацепка?

– Пожалуй, – вынужден был согласиться Павел. – У мэра были два заместителя, остаётся выяснить, с кем из них встречались.

– Я уже выяснила. Это Фёдор Иванович Угрюмов. У Третьяковых нет близких родственников, но остались друзья. Я знаю жену одного из них. Она и сказала, что Виктор Николаевич был в хороших отношениях с Угрюмовым, а к Фрадкову, наоборот, чувствовал неприязнь. На запрос получила ответ, что никого из них сейчас нет в России. И ещё я знаю, что Третьяковы остановились в старом «Хилтоне» и в каком номере! Скачала и распечатала фотографии обоих замов, и есть фото семьи Олега. С этим уже можно работать?

– Давайте договоримся, что я попробую кое-что выяснить, а вы в это время, как примерная девочка, посидите в номере? Иначе я и сам не смогу работать, и вам не дам.

–Договорились, – согласилась Зоя. – Под нами вода. Это Ла-Манш?

– Ла Манш, – ответил он и невольно уже не в первый раз залюбовался девушкой.

В России много красивых женщин, потому что не так уж сложно собрать пятьдесят тысяч рублей на коррекцию внешности и просидеть два вечера в кабинете косметолога. Можно даже выпрямить кривые ноги, только это дороже и дольше. Эта красота была обманкой для мужчин, потому что не закреплялась в генах и не передавалась детям. А у Зои она была природная, да такая, что притягивала взгляды уже в её пятнадцать лет. В этой девушке не было изъянов, и для описания не годились слова. На неё просто хотелось смотреть, как на произведение искусства. Он и смотрел, решив для себя, что ни за что не позволит ей собой рисковать.